– Вы уверены, что сенсоры исправны? – поинтересовался Озимцев.

– Абсолютно, – с полной уверенностью ответил Булавский.

Тем временем полусонный Романенко задал тот же вопрос у себя на мостике.

– Мы проверяем данные сенсоров, но пока я не вижу причин, по которым сработала тревога, – в растерянности ответил Горюнов. – Подняли несколько истребителей, чтобы проверить окрестности.

– «Астерион», говорит командир эскадрильи. Мы не обнаружили никаких вражеских кораблей, на радарах тоже пусто.

– Соедините меня с «Фениксом», – приказал Алексей.

– На связи, – очень коротко сказала Анастасия, и на главном экране появилось изображение мостика «Феникса».

– Вы в курсе, почему сработала тревога? – увидев на экране лицо друга, Лёша сразу перешёл к делу.

– Пока разбираемся. Похоже на то, что это было ложное срабатывание.

– Такое возможно? – Романенко адресовал вопрос Горюнову.

– Раньше такого не случалось, но думаю, что это вполне реально, – авторитетно заявил старпом. – Правда, меня смущает тот факт, что это произошло одновременно на обоих кораблях.

– Возвращайте наших ребят на корабль, и выключите уже, наконец, эту чёртову сирену, – раздражённо поморщился Романенко. – Я пойду ещё немного посплю, если никто не возражает, – он обвёл взглядом всех присутствующих, и, удостоверившись, что ни у кого к нему нет неотложных дел, покинул мостик.

Последующие 5 часов прошли без происшествий, и Лёше удалось спокойно поспать до 8 часов утра. Пока он спал, ремонтные бригады посменно работали над восстановлением повреждённых систем. К 10 часам Новак доложил о том, что ремонт завершён на 45% и вся повреждённая обшивка будет заменена до конца следующего дня.

В 11:00 состоялась панихида по погибшим на обоих кораблях. На «Астерионе» погибло 243 человека, а на «Фениксе» – 197. Бывшего капитана «Астериона» хоронили с особыми почестями. В парадном мундире, со всем орденами на груди, его уложили в оболочку от тиориновой торпеды, в руки вложили фотографию жены с дочерью, и накрыли его флагом объединённых земных наций, не так давно заменившем все флаги стран. Затем оболочку торпеды с телом задвинули в торпедный аппарат и выстрелили в открытый космос. Эта традиция была принята почти сразу после первой смерти в космическом флоте и являлась аналогом выбрасывания погибших в море в военно-морских силах. Правда, в данном случае, хоронить таким образом всех было бы слишком расточительно, поэтому тела остальных погибших были помещены в корабельный морг.

Панихида закончилась в 12:00 и после этого все снова приступили к работе. Везде по кораблю что-то сваривали, чинили и прилаживали, убирали тяжёлые обломки, отовсюду летели искры от сварочных аппаратов – работа кипела.

Романенко шёл по коридору 3-й палубы, осматривая проходящие работы, как вдруг его коммуникатор зазвонил.

– Делькапо, слушает, – сказал Романенко, ответив на вызов.

– Это Виталик, – послышался голос Гены. – Есть минутка?

– Конечно. Что случилось?

– У вас не происходило ничего странного за последние несколько часов? – спросил Озимцев.

– Нет, мне ни о чём таком не сообщали. А почему ты спрашиваешь?

– У нас на корабле происходят какие-то непонятные мне вещи – электроэнергия произвольно выключается в различных секторах, а компьютеры вообще ведут себя так, будто у них появился характер, – в голосе Гены ощущалось беспокойство.

– У тебя есть какие-то предположения на это счёт?

– Я поспрашивал у инженеров. Они говорят, что не знают, из-за чего могут возникать такие неполадки. Программа диагностики не выявила никаких ошибок. И думай после этого, что хочешь, – посетовал Геннадий.

В этот момент, как подтверждение всемирных законов подлости, на палубе, где находился Романенко, прекратилась подача электроэнергии. Послышались озадаченные и возмущённые голоса ремонтников, стоявших неподалёку, но буквально через несколько секунд подача электроэнергии возобновилась.

– Кажется, теперь такие же проблемы начались и на моём корабле, – разочарованно цокнул языком Алексей.

– Мне это не нравится! Нужно скорее заканчивать ремонт и улетать отсюда, – Лёша почти физически ощущал, как растёт тревога Геннадия.

– Я постараюсь разобраться, в чём тут дело. Думаю, здесь нет ничего сверхъестественного, – нарочито небрежным голосом успокоил его Романенко.

– Если удастся выяснить что-нибудь важное – сообщи мне, ладно?

– Договорились. Конец связи, – Лёша положил коммуникатор в нагрудный карман, зашёл в турболифт и отправился на мостик. – Доложите о состоянии ремонта, – приказал он, едва открыв дверь.

– Мы опережаем график ремонта, – сообщил радостную новость Горюнов.

– Кто-нибудь докладывал о спонтанных отключениях электроэнергии? – поинтересовался Лёша.

– Да, было несколько донесений. Я распорядился посмотреть, в чём проблема.

– А как работает операционная система? Сбоев не было? – продолжал интересоваться Романенко. – Это вопрос ко всем присутствующим.

– Я не замечала проблем с системой, – отозвалась Кузнецова.

– Я тоже, – пожал плечами Марринс.

– Если нужно, то я могу запустить диагностику пятого уровня. Если в системе есть ошибки, они будут обнаружены, – предложил Салливан.

– Хорошая идея. Запускайте диагностику, а так же просканируйте окружающее пространство. Ищите что-то необычное – аномально высокое содержание каких-либо частиц или что-то подобное, – приказал Лёша.

– Капитан, если позволите спросить – зачем это нужно? – поинтересовалась Кузнецова.

– И у нас, и на «Фениксе» происходят странные вещи с электропитанием. Не думаю, что это может быть совпадением, поэтому я хочу выяснить, что происходит, – разъяснил Алексей.

– Поняла. Анализ будет завершён через несколько минут, – сообщила Татьяна, орудуя пальцами по сенсорному экрану.

– Поступают доклады, что на 15-й и 18-й палубах перепады напряжения, – Салливан внимательно смотрел на экран своего терминала.

– Делькапо вызывает Новака, – Романенко вызвал главного инженера по громкой связи.

– Новак слушает, – ответил тот спустя несколько секунд.

– Вы выяснили причины перепадов напряжения?

– Ещё нет. Я провёл диагностику реактора и энергетических реле, там всё в порядке, я практически уверен, что причина перепадов не в них.

– А в чём же? – заинтересовался Романенко.

– Пока не знаю. Никогда с таким не сталкивался. Систему питания на 15-й и 18-й палубах я тоже уже проверил – там нет сбоев на физическом уровне. Поэтому я предположил, что проблема кроется вне корабля, – Новак высказал то, о чём уже начинал подумывать Алексей.

– Анализ окружающего пространства завершён, – сообщила Кузнецова.

– Есть что-то интересное?

– Ничего необычного, отклонений от нормы нет.

– Диагностика завершилась. Сбоев в программном обеспечении не выявлено, – добавил Салливан.

– Начните непрерывный мониторинг окружающего пространства. Возможно, природа явления периодична, – немного подумав, сказал Алексей.

– Мониторинг запущен, – отчеканила Татьяна.

– Если там что-то есть, мы это найдём, – Романенко был полон решимости.

Третий день ремонта.

Обшивку «Астериона» почти залатали, основные энергосистемы корабля были восстановлены, все три двигателя работали в удовлетворительном режиме. На «Фениксе» починили варп-пластины и маневровые двигатели, и полностью закончили ремонт обшивки.

В 2 часа дня на «Фениксе» сработала тревога угрозы утечки антивещества из варп-двигателя. Все инженеры мгновенно встали на уши, ведь если бы утечка действительно произошла, то случился бы взрыв такой силы, что от «Феникса» не осталось и пылинки, а взорвавшись, он попутно забрал бы с собой и «Астерион». Двигатель пришлось заглушить и провести тщательную диагностику. После осмотра всей цепи двигателя, не было обнаружено никаких неисправностей.

Но это было ещё не всё. Примерно в это же время система вооружения «Астериона» как будто взбесилась. Корабль начал сам наводить прицел на «Феникс» и заряжать торпедные аппараты. Салливан попытался выключить систему, но все компьютеры заблокировались, пароли доступа были изменены и в торпедные аппараты в автоматическом режиме зарядились 10 торпед.

– Что происходит? – прокричал Романенко, вбегая на мостик.

– Мы потеряли контроль над системой вооружения! Она уже зарядила 10 торпед, и я не могу остановить процесс! – Салливан открыто паниковал.

– Связь ещё работает? Соедините меня с Тихоновым! – рявкнул Алексей.

– Что у вас происходит? Наши сенсоры показывают, что вы целитесь в нас! – сходу выпалил Озимцев, как только на экране появилось изображение.

– Система вооружения не слушается наших команд! Улетайте от нас подальше!

– Да что за неделя... – Гена повернулся в сторону. – Увеличить дистанцию между нами и «Астерионом»! Готовьте фазовые пушки по левому борту!

– Есть, капитан, – Макнил активировал фазовые установки.

– Мы постараемся отключить систему. А пока держитесь от нас как можно дальше. Конец связи, – Романенко не стал тратить драгоценное время на разговоры и прервал сеанс связи, затем вызвал главного инженера.

– Новак, как вернуть контроль над системой? – требовательным тоном спросил он.

– Я перепробовал уже все возможные способы – ничего не помогает. Единственным вариантом остаётся полностью отключить подачу энергии, – Новак говорил запыхавшимся голосом. – Я сейчас бегу в инженерный отсек, но боюсь, что могу не успеть туда вовремя. Турболифты не работают. К тому же я один не справлюсь, мне понадобится помощь.

– Я понял, встретимся там! – Романенко бросился бежать.

Уже, будучи в дверях, он услышал крик Салливана «Но капитан, вам нельзя...». После этого двери закрылись и Лёша, не останавливаясь, побежал дальше.

Тем временем первая торпеда вылетела из торпедного аппарата. «Феникс» был наготове, и фазовые пушки сбили её на подлёте, а корабль продолжал удаляться от взбесившегося собрата. Система вооружения «Астериона» явно действовала наобум, случайно выбирая промежутки и плотность атак, потому что следующий залп она сделала уже двумя торпедами...