Неизвестный

– Я поддерживаю Светлану, мы можем придумать что-то менее самоубийственное, – Виктория Климова, в отличие от Новицкой, была настроена более решительно.

– Иногда приходится делать то, что совсем не нравится, – Салливан вздохнул и поднял руку. – Я с вами.

– Золотые слова, – Макнил выглядел угрюмо, но, несмотря на это, его правая рука оказалась поднята вверх.

После него молча подняли руки Анастасия Маркова, Татьяна Кузнецова и Питер Новак.

– Всегда мечтал выбраться за пределы этой галактики, – Джон Бейкер откинулся в кресле и мечтательно улыбнулся. – А все несогласные просто ничего не понимают в романтике, – он поднял сразу две руки.

– Без рисковых мер эту войну не выиграть, это и ежу понятно, – Эрик Вайт сжал губы. – Но самоубийство к этим мерам не относится. Я против.

– Когда ещё представится возможность повидать столь далёкие миры? Сейчас нигде нельзя чувствовать себя в безопасности. Я поддерживаю инициативу, – без тени сожаления сказал Марринс.

– Есть большой риск, что это будет последнее, что мы повидаем в своей жизни, – Наяна покачала головой. – Не стоит нам туда соваться.

– Я бы тоже не стал рисковать зря. Шансы найти их мизерные, а уж заручиться их поддержкой – тем более... – Шашков помедлил, – но раз уж большинство проголосовало «за», то я не стану отрываться от коллектива.

– Значит, большинство за то, чтобы лететь на поиски креатонцев. Решено, – Романенко подвёл итог голосования.

– Тогда совещание окончено. Можете возвращаться на свои посты, – объявил Озимцев. – И ещё – свяжитесь с командованием и сообщите им о принятом решении. Пока идёт ремонт, у них будет время это обдумать.

Все присутствующие поднялись и вышли из зала.

– Думаешь, мы приняли правильное решение? – в голосе Романенко зазвучало скрываемое ранее сомнение.

– Кто не рискует, тот не пьёт шампанское, – Геннадий почесал затылок и развёл руками. – Других идей у меня нет, честно.

– Как и у меня. А ещё, надо послушать, что скажет начальство, вдруг нам вообще запретят лететь, – Романенко протянул руку Озимцеву. – Пойду я, пожалуй. Работы невпроворот.

– Не падай духом, мы обязательно прорвёмся, – Гена крепко пожал протянутую руку.

Лёша улыбнулся, кивнул и вышел из зала, оставив Геннадия в одиночестве. Тот некоторое время ещё постоял, рассматривая карту галактики, хотя мысли его витали далеко, а затем вдруг вспомнил, что он ещё ни разу не ел с тех пор как появился здесь. Он вышел в коридор и подошёл к информационному терминалу. Ближайшая столовая находилась на 15-й палубе в 17-м отсеке, так что Гена бодрым шагом, подгоняемый урчанием желудка, направился туда.

«Астерион».

Очутившись на своём корабле, Алексей испытал ровно то же, что и Гена – он был голоден. Однако Романенко решил ограничиться лишь парой бутербродов, а остальное время потратить на знакомство с кораблём. Как-никак, он был капитаном и имел доступ абсолютно во все отсеки. Таким было грех не воспользоваться. Лёша не спеша прогуливался по палубам, рассматривая всё, что попадало в поле зрения, часто подходил к информтерминалам, уточняя предназначение того или иного помещения, или прибора. Так продолжалось часа четыре, хотя Лёше показалось, что гораздо больше. Голова звенела от новой информации. Наконец, он дошёл до третьего машинного отделения, в котором находился гипердвигатель. Дверь открылась, и Романенко зашёл внутрь. В уши сразу же ударило мерное негромкое гудение работающего в режиме ожидания двигателя. Питер стоял возле инженерной консоли и возился с настройками.

– Как подвигается работа? – из-за гудения Романенко на всякий случай повысил голос.

– Боже мой, капитан, – Новак отпрыгнул от консоли и схватился за сердце. – Не делайте так больше!

– Прости, не думал, что я тебя так напугаю, – смутился Лёша.

– Ничего страшного, я просто увлёкся сильно, – отдышавшись, объяснил Питер. – Когда я работаю, то полностью отдаюсь этому, и различные посторонние звуки, бывает, застают меня врасплох.

– Извини, я учту.

– Вы что-то спрашивали, когда вошли, – Новак вернул тему разговора в первоначальное русло.

– Просто интересовался, как продвигается ремонт.

– Полчаса назад три бригады отчитались об окончании ремонта одной из разрушенных секций корабля, остальные семь всё ещё ремонтируются в настоящий момент, – Новак вернулся к консоли.

– Как скоро ремонт будет закончен?

– Не могу сказать точно, но не раньше чем через 3-4 дня. Повреждения довольно обширные. Я бросил на ремонт всех инженеров и ремонтников.

– А что с нашими двигателями?

– Ремонт квантовых двигателей будет завершён через 2 часа, гипердвигатель я сейчас настраиваю. А вот с варпом придётся подождать. Кстати, насчёт гипера... Честно скажу, что двигатель нам установили недоделанный. Отклонение от расчётных координат после выхода из гиперпространства при недавнем прыжке составило 47 520 километров, а расход антиматерии на 80% больше необходимого. Но после проведённых модификаций его, может, даже будет не стыдно использовать, – Питер улыбнулся, а затем вдруг рассмеялся, словно он не гипердвигатель настраивал, а читал какой-нибудь сайт с анекдотами. – Это же надо! Оказывается, те, кто проводили изначальную настройку этого двигателя, установили постоянную Гейзенберга равной 0.26743, в то время, как она должна равняться 0.26734, представляете? Неужели сложно запомнить порядок цифр? Руки бы таким инженерам оторвать, – Новак фыркнул.

– Да, попадаются же такие, – поддакнул Романенко, хотя совершенно перестал понимать, о чём идёт речь. – Ну ладно, я пойду дальше.

– Хорошо, – Питер даже не обернулся.

«Феникс».

Озимцев уже сидел в столовой, заказав себе у повара различные блюда с экзотическими названиями. Первое блюдо принесли очень быстро, и Озимцев принялся смаковать его. В столовой были установлены панорамные иллюминаторы, из которых открывался прекрасный обзор. Геннадий сидел боком к иллюминаторам и, наколов на вилку очередную порцию блюда, замер, засмотревшись на туманность вдалеке.

– Очень красиво, не правда ли? – послышался совсем рядом чей-то женский голос.

Озимцев повернул голову и увидел стоящую перед собой Светлану, которая держала в руках небольшую порционную вазу с каким-то кремом. Гена настолько залюбовался видом из иллюминатора, что смысл сказанного не сразу дошёл до него. Несколько секунд он просто смотрел на Новицкую, перебирая в памяти её слова.

– Да, очень красиво, – наконец, проговорил он. – Я видел множество туманностей, но всё ещё не перестаю восхищаться их красотой, – Гена уверенными интонациями в голосе постарался скрыть тот факт, что он видит туманность не на картинке впервые в жизни.

– Здесь не занято? Можно присесть? – спросила она.

– Да-да, конечно, садись, – Гена сделал приглашающий жест рукой.

– Ремонт идёт полным ходом, – начала разговор Светлана, слегка помешивая десертной ложечкой крем. – Ремонтные бригады работают без перерыва. Бейкер сказал, что работы будут закончены через несколько дней.

– Это хорошие новости. Надеюсь, что не случится никаких непредвиденных ситуаций, и мы улетим отсюда в ближайшее время, – ответил Гена. – Однако... – договорить ему не дал сигнал коммуникатора.

– Слушаю, – Гена вынул прибор из кармана и ответил на вызов.

– Капитан, мы по-прежнему не можем связаться с командованием. Похоже, на пути сигнала есть какие-то помехи, – раздался голос Климовой.

– Не хотелось бы улетать без их одобрения. Продолжай попытки, – распорядился Гена.

– Слушаюсь, – Виктория прервала связь.

– Должна сказать, – продолжила Светлана, – что я восхищаюсь вашей смелостью. Уверена, что найдётся совсем не много людей, которые отважатся лететь в неизведанные глубины космоса, чтобы заручиться поддержкой неизвестной расы, – в её голос ворвались восхищённые нотки, она не сводила взгляда с глаз Гены.

– Это было необходимое решение. Я руководствовался уже озвученным сегодня принципом – «враг моего врага – мой друг».

– Я опасаюсь, что этот принцип может не сработать с креатонцами, – осторожно сказала Новицкая.

– Война – это всегда риск. Ты должна это понимать. Иногда приходится принимать опасные, порой, даже безумные решения, – в этом у Озимцева был личный опыт. – Если нам удастся подружиться с креатонцами, баланс сил сместится в нашу сторону и, возможно, нам не придётся наблюдать, как нимерийцы уничтожат людей, как вид.

– Самой противно и страшно только от одной мысли об этом, – поморщилась советник. – Но что, если подружиться не удастся?

Они просидели в столовой, беседуя ещё некоторое время, обсуждая события нескольких последних дней, а затем разошлись по своим делам.

* * *

Ремонтные работы шли в очень быстром темпе. По итогам первого дня было сделано около 30% всех работ. К концу смены на «Астерионе» запустили квантовые двигатели, а на «Фениксе» отремонтировали двигатели малой тяги по правому борту и частично восстановили подачу энергии, благодаря чему корабли наконец-то смогли безопасно расстыковаться и отлететь друг от друга на небольшое расстояние – около 5 километров. Гена и Лёша проводили много времени, изучая базу данных флота и стараясь как можно лучше вжиться в роль, чтобы не вызвать подозрений у команды.

Второй день ремонта.

В 3 часа утра по корабельному времени неожиданно на обоих крейсерах раздался сигнал тревоги. Судя по сенсорам слежения, к ним приближались несколько нимерийских кораблей. Экипаж за считанные минуты занял свои места, включая новоиспечённых капитанов.

Когда Гена вбежал на мостик, все остальные офицеры уже находились на своих местах.

– Что случилось, почему сработала тревога? – Озимцев тревожным взглядом посмотрел на старпома.

– К сожалению, мы не знаем, капитан. На сенсорах пусто, мы уже несколько раз перепроверили, – развёл руками тот.