Практически оказывалось, что в армию попадали элементы, особенно нуждавшиеся «в обработке». Вот почему во второй половине XVIII века обучению и воспитанию войск уделяется столь большое внимание. Правящий класс требовал такой вооруженной силы, которая была бы способна защитить его интересы. Социальные потрясения 70-х годов показали, что правительству необходима была «верная армия».
Система обучения и воспитания должна была завершить отрыв рекрутов и армии в целом от народа и превратить ее в послушное орудие господствующего класса.
3. Рекрутская система является типичной формой комплектования армии эпохи феодального абсолютизма в России. Господство феодальных отношений исключало постановку вопроса о всеобщей воинской повинности, которая могла появиться только при переходе к капиталистическим отношениям. Поэтому как бы многочисленна ни была феодальная армия того времени, она не могла превратиться в массовую. Этим исключалась возможность иметь обученные резервы. Приходилось держать под ружьем все наличные силы и систематически их готовить для ведения войны.
В 60-х годах мужское население было охвачено военным обучением на 3,3 %, а в 90-х годах на 3,1 %. Дальнейшее увеличение армии упиралось в существующую систему крепостнических отношений. Таким образом, к концу XVIII века рекрутская система изжила себя.
Состав и организация армии
После Семилетней войны Россия имела организацию войск, мало чем отличавшуюся от существовавшей в начале XVIII века. Эта организация вполне отвечала принципам ведения военных действий, основанных на линейной тактике. Попытка Миниха приблизить эту организацию к прусской была встречена в войсках отрицательно, и, как известно, почти все его начинания были отменены в начале 40-х годов. Исключение составляла часть войск, находившихся непосредственно в ведении принца Ульриха Шлезвиг-Голштинского, являвшегося наследником русского престола. Эти войска имели в своем составе 4 мушкетерских полка, 2 гренадерских батальона, 1 артиллерийский батальон, 1 гарнизонный полк, 3 кирасирских, 2 драгунских и 2 гусарских полка[820]. Скомплектованные главным образом из голштинцев, они точно копировали прусские полки.
После внезапной кончины Елизаветы на престол вступил Петр III. В короткий период своего царствования он провел ряд законов, которые приближали русскую военную систему к чуждой ей прусской. В марте 1762 года Петр III учредил Воинскую комиссию «для приведения войск в лучшее состояние». Комиссия в короткий срок провела почти полную ломку штатов, уставов и форм одежды[821].
В соответствии с указаниями Петра III пехотные полки получили новые штаты. Каждый полк имел два батальона шестиротного состава (пять мушкетерских и одну гренадерскую). Гренадерские пехотные полки было решено расформировать и на базе 1-го и 4-го полков скомплектовать шесть отдельных гренадерских батальонов (2-й и 3-й полки преобразовать в мушкетерские). Штаты предусматривали увеличение числа кирасирских полков за счет преобразования гренадерских конных полков. Драгунские и гусарские полки остались без изменений. Все полки именовались по шефам и получили новую немецкую форму.
Особое значение придавалось созданию новых гвардейских полков, укомплектованных главным образом балтийскими немцами и голштинцами. Петр III рассматривал гвардейские части как образцовые полки[822]. Принятые решения игнорировали национальные особенности русской армии. Они грубо попирали традиции и вызывали всеобщее недовольство в войсках. Состав полевой армии предусматривал: кирасирских полков — 17, по 945 человек; всего 16 065 человек; драгунских полков — 15, по 1140 человек; всего 17 100 человек; гренадерских батальонов — 6, по 1117 человек; всего 6702 человека; мушкетерских полков — 48, по 2005 человек; всего 96 240 человек; гусарских полков (старых) — 5, по 1204 человека; всего 6020 человек.
Состав ландмилиции предусматривал: украинских пехотных полков — 20, по 1135 человек; всего 22 700 человек; закамских конных — 3, по 1058 человек; всего 3174 человека; закамских пехотных — 1, по 1286 человек; всего 1286 человек. Всего состав полевой армии и ландмилиции предусматривал 169 287 человек[823].
Однако не все намеченные мероприятия были осуществлены, так как полевая армия в это время находилась еще за пределами России. Реорганизации подверглись главным образом войсковые части, находившиеся в гарнизоне Ораниенбаума, и часть полков, входивших в гарнизон Петербурга.
После переворота, произведенного в пользу Екатерины II, все принятые Петром III решения об изменении состава и организации войск были приостановлены. Единственное, что закрепилось в войсках, — это прусская военная форма. Правящие круги сочли это мероприятие полезным, так как новая форма еще больше отдаляла армию от народа.
Уже на шестой день по вступлении на престол Екатерина II объявила указ «О содержании лейб-гвардии полков на прежнем основании», а спустя два дня был опубликован новый указ «Об отмене введенных в полки разных учреждений и о содержании полков на том же основании, как было при имп. Елизавете»[824]. Таким образом, Екатерина II декларировала преемственность своей политики в деле устройства армии с политикой Петра I и Елизаветы.
В то же время Екатерина потребовала от представителей армии высказать свои соображения о необходимых изменениях в организации вооруженных сил страны, учитывая опыт Семилетней войны, а также о подготовке войск и укреплении дисциплины. На ее запрос было представлено несколько докладов, из которых наибольший интерес вызывают доклады П. С. Салтыкова, А. Вильбоа и П. Румянцева.
Салтыков в докладе («Мнение») указал, что для решения вопроса об устройстве армии необходимо собрать специальную воинскую комиссию, на которой и обсудить численный состав армии, штаты, способы комплектования, систему снабжения, финансирование, обучение и воспитание войск. В «Мнениях» Салтыкова подчеркивалось, что «хотя старая экзерциция в приемах и эволюциях, как в кавалерии, так и в пехоте, для обучения солдат к проворному действию против неприятеля и удобна, но это еще к лутчему и поспешнейшему в заряжании ружья и в нужных эволюциях найдетца присовокупить или убавить дозволит, а потом ровно во всех полках иметь». Затем он указал, что «сколь ни достаточен регимент г. и. Петра Великого касательно субординации и дисциплины, однако естли найдетца по нынешним обрядам полезное, (следует) распорядить и, учредив, дозволить»[825].
Более определенно высказался Вильбоа. Он заявил, что «Военный артикул и регламент… Петра I довольно совершенны и не требуют иного, как только подтверждения и наблюдения о справедливом и неукоснительном его исполнении без всяких страстей и угождения персонального»[826]. Для укрепления порядка в армии Вильбоа подчеркнул необходимость установления «наикрепчайшей дисциплины и строжайшего послушания» и потребовал не допускать приоритета «фамильной знатности». Наконец, в отношении системы обучения войск он отмечал, что прежде она была «простее и лутче» и следует добиваться лишь того, чтоб никто после установления ее во всех полках «ни малейших отмен делать не дерзал бы».
Румянцев, не останавливаясь на предложенных вопросах, просил лишь предусмотреть в штатах егерские войска, которые «в прошедшей кампании учреждены были от меня… состоящие из охотников, которые отменно своими трудами и частым с неприятелем употреблением немалую пользу делали»[827].
Ознакомившись с представленными докладами, Екатерина II согласилась с предложением Салтыкова о созыве специальной «Воинской комиссии для рассмотрения армейского штата». 12 июля 1762 года был дан указ о созыве этой комиссии. Однако комиссия собралась не сразу, так как в течение трех месяцев Военная коллегия подготавливала инструкцию для ее работы. В инструкции определялись все вопросы, подлежащие рассмотрению. Вот почему указ Правительствующего сената об образовании Комиссии задержался и был объявлен только в ноябре 1762 года[828].
В состав комиссии вошли наиболее видные участники Семилетней войны — К. Разумовский, П. Салтыков, А. Голицын, А. Вильбоа, З. Чернышев, П. Панин, М. Волконский, В. Суворов, В. Лопухин, Берг. В Комиссию вошли также деятели, участвовавшие в разработке уставов 1755 года, и, следовательно, преемственность была сохранена[829].
Разработанная Военной коллегией инструкция из 33 пунктов содержала любопытную преамбулу. Военная коллегия подчеркнула, что хотя войска и существовали на основе табели 1720 года, но «по бывшим с разными неприятелями войнами, и в рассуждении умножившихся сил соседних держав, нужда… требовала и войско наше переменять и умножить», а поэтому наблюдались отступления от табели. Дальше подчеркивалось, что попытки императриц Анны в 1731 году и Елизаветы в 1755 году произвести реорганизацию не были завершены, а «сепаратные указы и издаваемые штаты» Петра III «без всякого осведомления и выправок с государственным основанием» довели армию до такого состояния, что она фактически не имела определенных штатов, постоянных источников средств и твердых уставов.
В инструкции Военной коллегии ярко и определенно отразились классовые интересы дворянства.
Было предложено разработать такие штаты армии, которые бы отвечали интересам господствующего класса. Коллегия подчеркнула, что на полевую армию нельзя возлагать полицейские задачи «к пресечению всяких непорядков и разбоев», ибо использование кадровых полков приводит их «в великую неисправность», и просила «сочинить мнение, какие особые воинские команды не из числа полевых полков могли бы быть употреблены в такую внутригосударственную службу». В этом же духе сформулирован параграф 12, в котором предлагалось разработать основания для квартирования войск так, чтобы они отвечали «воинским и государственным резонам». Особенно тщательно рекомендовалось проработать вопрос о комплектовании «как для государства, так и для войска нашего рекрутов с государства, в какое время, по скольку сообщать и куда и как в полки оных представлять».