Система боевой подготовки в России складывалась в период Северной войны, и, таким образом, боевая практика, являясь критерием основных положений русской линейной тактики, позволяла отобрать наиболее рациональные формы ведения военных действий, а следовательно, и боевой подготовки войск.
Русские военные деятели обобщили свой боевой опыт, закрепив его в уставах. Воспитание войск осуществлялось на классовой основе. Пожизненная служба солдат, непрерывное воздействие на них офицеров имели конечной целью воспитать из солдат послушных исполнителей воли господствующего класса.
Во второй четверти века Миних сделал попытку насадить в русской армии прусские формы обучения и воспитания. В этих целях он ввел новые уставы, которые порывали с петровской системой боевой подготовки. Миниховскую систему характеризует мелочная регламентация, отказ от одиночной подготовки, в частности от обучения штыковому бою, и стремление свести обучение к строевой муштре и приобретению автоматических навыков в неприцельной стрельбе. Жестокие наказания за малейшие провинности, эксплуатация на частных работах, самое бессовестное обирание солдат — стали обычными явлениями в 30-х годах.
Все это вызывало негодование и протесты среди солдат и связывалось с усилением влияния иностранцев, число которых возросло во время бироновщины. Прусская система противоречила сложившейся в течение первой четверти века петровской системе, отвечающей русским условиям. Она была приемлема только для наемных армий и оскорбительна для национальной русской армии.
С миниховщиной было покончено, как только немецкие временщики оказались не у власти. В 40-е и 50-е годы восстанавливается петровская система боевой подготовки.
В период Семилетней войны русская армия была по существу подготовлена по петровским уставам и наставлениям. Победы русской армии над прусской (Цорндорф, Пальциг, Кунерсдорф, Кольберг) доказали превосходство русской системы боевой подготовки.
Во второй половине XVIII века линейная тактика продолжала господствовать, а в связи с этим в основе обучения лежали принципы этой тактики. Но в это же время начинает развиваться новая тактика — тактика колонн и рассыпного строя. Разработка принципов этой тактики неизбежно влекла за собой создание новой системы обучения.
Суворовская система отвечала новому способу боевых действий. Разделение функций огня и удара и расчленение боевых порядков резко повышали роль солдат и офицеров. Вместо механического исполнения команд всей армией требовалось сознательное исполнение приказаний отдельными элементами боевого корпуса. В связи с этим резко возросла роль одиночной подготовки солдат. Совместная подготовка приобрела тактический характер. Громадное значение приобрела полевая подготовка войск. От солдат и офицеров потребовалось проявление храбрости, смелости и инициативы. Новая система требовала передовых методов обучения и воспитания войск.
Разрабатывая свою систему, Суворов обобщал как свой собственный опыт, так и опыт других передовых командиров. Он возглавил прогрессивное течение военной мысли, которое вступило в противоречие с феодальной военной идеологией и поэтому встречало сопротивление со стороны реакционных правящих кругов.
Наиболее слабым местом русской армии и флота в начале XVIII века было неудовлетворительное состояние офицерского корпуса, поэтому подготовка офицерских кадров приобрела первостепенное значение. Успешное строительство и дальнейшее развитие вооруженных сил России зависели от разрешения вопроса подготовки офицерских кадров. Эта проблема оказалась особенно острой потому, что требовались не офицеры-универсалы, а пехотные, кавалерийские, артиллерийские, инженерные офицеры и т. д. В середине XVIII века встала также задача специальной подготовки штабных офицеров через высшую военную школу, что было осуществлено только в XIX веке.
Основными каналами подготовки офицеров была гвардия и военные школы. Военная школа в XVIII веке прошла сложный путь развития. Характерной чертой ее является утилитаризм и отсюда резко выраженный профессионализм.
Утверждения дворянско-буржуазной историографии (Бобровский, Гейсман, Баиов) о том, что русская армия в начале XVIII века стала регулярной только благодаря приглашению Петром I иноземцев, опровергаются фактами. Эта историография не показала засорения офицерского корпуса иностранцами в 30 — 40-е годы, в период господства временщиков. Именно в это время сложилась та влиятельная группа немецких выходцев, которая причинила немало вреда строительству русской национальной армии и флота.
Русское офицерство, представляя господствующий класс, в то же время считало себя выразителем интересов всего народа. Стремясь поставить знак равенства между дворянскими интересами и подлинными интересами народа, оно пыталось убедить в этом все другие классы.
Лучшая часть этого офицерства была настроена патриотично, но это был классовый патриотизм русских дворян.
IV. Развитие военной техники в XVIII веке предопределило развитие нового способа ведения военных действий. «Военная тактика, — писал Ленин, — зависит от уровня военной техники…»[1587].
Появление ударно-кремневых ружей, стального штыка и гладкоствольной артиллерии позволило разрешить проблемы линейной тактики. Армия получила типизированное, калиброванное вооружение, позволившее вести бой в линейном боевом порядке. Введение в армии единой формы облегчало управление войсками. Войска получили стройную тактическую организацию. Однако линейная тактика сковывала войска. Пехота могла совершать ограниченный маневр (поворот боевого порядка, захождение флангами и т. п.). Кавалерию связывала необходимость охранения флангов. Артиллерия также была привязана к линейному строю. Главное было в обеспечении огня, значение которого нередко переоценивалось и в свою очередь недооценивалось значение штыкового удара. Все это снижало активность войск.
В области стратегии сложилась так называемая маневренная стратегия, которая требовала создания новых форм снабжения войск, перехода к магазинной системе, обеспечивающих подвижность войск, и приспособления способов ведения боя к конкретным условиям ведения войны. Это обусловило более активный характер русской линейной тактики, чем зарубежной.
Появление и внедрение винтовальных ружей и совершенствование гладкоствольной артиллерии позволило начать разработку тактики колонн и рассыпного строя и новой ударной стратегии генерального сражения.
Новая тактика опиралась на более совершенное оружие. Она позволила отказаться от линейных боевых порядков и перейти к расчлененным боевым строям. Бой приобрел более активный характер. Легкая егерская пехота своим огнем подготавливала удар тяжелой линейной пехоты. Кавалерия перестала служить средством прикрытия флангов и приобрела большую самостоятельность. Артиллерия приобрела маневренность. Маневр огнем и колесами резко повысил ее эффективность.
Бой потребовал не только повышения расхода огневых средств, но и более активных действий людей. Огромное значение приобрел штыковой удар.
В области стратегии утвердились принципы ударной стратегии генерального сражения. Увеличение численности войск, более широкие возможности восстановления боевой силы и переход к смешанной системе денежных заготовок и реквизиций в деле снабжения войск позволили усилить элемент активности войск. От осторожного маневра войска перешли к решительным ударам. В конце века возникла даже стратегия системы сражения. Этой стратегии противостояла кордонная стратегия, которую превносили в Россию с Западной Европы поклонники австро-прусской системы ведения войны.
На флоте в течение XVIII века также происходил переход от линейной к маневренной тактике. Хотя тактические возможности парусного флота были ограничены, однако русские флотоводцы искали и находили такие построения, которые обеспечивали большую активность в бою.
Они не придерживались канонов линейной тактики и переходили к системе сосредоточения сил на направлении главного удара, маневру частью сил, выделению резерва и т. п.
Все более и более утверждался взгляд на флот как на силу, способную во взаимодействии с армией обеспечить защиту русских границ и разрешить коренные задачи внешней политики того времени.
Все это обусловило активный наступательный характер русской стратегии в XVIII веке. Перед русской армией и флотом стояли такие задачи, как балтийская и черноморская проблемы. Без их разрешения задерживалось экономическое и политическое развитие страны. Обе эти задачи были успешно решены в течение XVIII столетия. Победы русской армии и флота объективно способствовали развитию России. Северо-запад и юг страны получили условия для дальнейшего развития. Народы Прибалтики, Белоруссии, Украины и Кавказа перестали быть объектом шведских баронов, польских панов и турецких султанов. Они могли более свободно развиваться.
В своих стратегических планах царизм исходил прежде всего из интересов господствующего класса, но он не мог не учитывать и настроения народных масс, которые принимали широкое участие в войнах этого времени. Они обеспечивали армию и флот всем необходимым для ведения боевых действий, они поставляли солдат и матросов. От состояния духа этих масс в конечном счете зависел ход и исход всех войн.
В XVIII веке уже нельзя было вести войну, не дав войскам соответствующих политических лозунгов. В своей практике военные деятели должны были исходить не только из численности вооруженных сил и обеспеченности их оружием, боеприпасами и продовольствием, но в огромной степени из морального состояния тех войск, которыми они командовали.