— Я не знаю. Давай выясним это, — появились руки, помогающие обеим женщинам встать с пола. Виктории не нужно было видеть, чтобы узнать прикосновение Лукаса.

* * *

Магнес находился возле лейтенанта Найлса, который уже пришел в себя.

— Ты будешь в порядке, лейтенант.

— Докладывай, лейтенант! — потребовал адмирал.

— Сэр?

— Я хочу знать, как, черт возьми, это произошло? Как твой заключенный заполучил твой станнер? Почему вы были в медблоке?

— Адмирал, мы ответили на сигнал тревоги на взлетной палубе, — он поморщился, когда доктор надавил на его плечо. — Когда мы прибыли, заключенного удерживали на взлетной палубе несколько человек. Реймонт был явно пьян, сэр. Мы связали его и направились к гауптвахте, когда он начал сгибаться, жалуясь, что его сейчас вырвет. Так как мы были рядом с медблоком, мы привели его сюда.

— Это процедура, лейтенант? — тон адмирала был холоден.

— Нет, сэр, но при данных обстоятельствах…

— При каких обстоятельствах, лейтенант?

— Сэр, — Найлс выглядел некомфортно и не от удара станнера. — Прежде чем согнуться, Реймонт, я имею в виду, заключенный, кричал и кричал о том, как убили его брата, убили его сына, об особенном отношении к некоторым, — Найлс посмотрел на Викторию и Лукаса. — Как на него напали, потому что он хотел рассказать правду.

— Ты знаешь заключенного, лейтенант?

— Да, сэр.

— Поэтому, вместо того, чтобы отконвоировать его на бриг, как приказал вышестоящий офицер, ты позволил своему личному мнению превысить полномочия и привел его сюда.

— Сэр, я пытался дать ему передохнуть. В последнее время он сильно пострадал.

— Передохнуть? Человеку, который ввел своему сыну ксиприн?

— Что? — Найлс побледнел.

— Кастель! — Тар повернулся к другому охраннику. — Твой рапорт?

— Сэр, я собирался дать ему отдохнуть. Я знаю, что это не предусмотрено процедурой, сэр, но мы проходили мимо, это показалось целесообразным, сначала привести его сюда, проверить.

— Из-за твоей целесообразности чуть не убили двух женщин! Старший лейтенант.

— Сэр!

— Я хочу отчет об этих двоих! Полное расследование их поведения и полная проверка всех в отделе безопасности по надлежащему обращению с заключенными! Это понятно?

— Да, сэр! — старший лейтенант отдал честь.

— Магнес, состояние Реймонта? — потребовал адмирал.

— Критическое.

— Я хочу, чтобы его все время сдерживали, чтобы никто не оставался с ним наедине. Понятно?

— Да, адмирал.

— Габор, — голос адмирала смягчился. — Хоф уже в пути. Ты вернешься в каюту, отдохнешь, пока не сделаешь заявление. Хорошо?

— Да, адмирал.

— Виктория, — он посмотрел на девушку. — То, что ты сказала о Кейде, у тебя есть доказательства, что это не самоубийство?

— Я показывал ей медицинское заключение, адмирал, когда все произошло, — отчитался доктор. — Я убежден, что она имеет право знать.

— Я хочу, чтобы мне немедленно прислали копию!

— Да, адмирал.

— Майор, — он посмотрел на Лукаса. — Похоже, твои инстинкты не подвели, и это хорошо, — Тар повернулся и покинул медпункт.

* * *

Путь до каюты прошел в тишине, но стоило люку закрыться за их спинами, как Лукас взорвался.

— Какого черта ты делаешь? — схватив Викторию за плечи, он сильно ее встряхнул.

— О чем ты говоришь?

— Реймонт не знал, что ты там! У тебя не было причины так рисковать собой! — Лукас не мог забыть страх, который испытал, когда она вышла из-за спины Магнеса.

— У него была Габор, — сказала девушка, как будто это все объясняло.

— Но он искал тебя! Ты преподнесла себя на блюдечке, выйдя к капралу.

— Да, и я бы сделала это снова. Мне нужно было лишь заставить его повернуться, чтобы охранник выстрелил в него.

— Он мог выстрелить в тебя первым!

— Это был необходимый риск.

— Нет, это не так! — мужчина притянул Тори к себе. — Ты больше не будешь так рисковать!

— Ты не будешь указывать мне, что можно, а что нельзя, Лукас Зафар! Ты рискуешь собой каждый день, летая на истребителе! Разве я запрещаю тебе? — ее взгляд пронзил майора. — Я люблю тебя, но это не значит, что ты будешь контролировать меня! — девушка оторвалась от него и прошла в комнату. — Я всегда буду делать то, что посчитаю нужным.

Лукас пораженно застыл. Что он делает сейчас — просит ее измениться? Чтобы она изменилась ради него? Но он любит ее такой, какая она есть, и особенно ее неизменное мужество отстаивать то, во что она верит! Просто ситуация напугала его до чертиков.

— Виктория, — он подошел и нежно погладил ее руки. — Я не прошу тебя меняться. Я люблю тебя именно такой, какая ты есть, — он повернул ее лицом к себе, приподнимая подбородок. — Я испугался, увидев тебя беззащитно стоявшую там, зная, что не смогу тебя защитить. Слишком много раз, когда я не мог этого сделать, — ее взгляд был еще сердитым, но не закрытым от него.

— Я знаю, и мне очень жаль! Но Лукас, каждый день ты летаешь на истребителе, рискуя собой, и я не могу защитить тебя. Я должна доверять тебе, надеяться, что ты вернешься целым и невредимым.

Лукас, закрыв глаза, прижался лбом к ее лбу. Он понимал, что Тори права. Он должен доверять ей, доверять ее способностям, ее суждениям. Он не будет ее ограничивать!

— Ты права, — в ее глазах отразился шок. — Да, я умею признавать свои ошибки, — он слегка улыбнулся. — Я люблю тебя. Я доверяю тебе. Я знаю, что ты можешь справиться с чем угодно, но только не с собой. Теперь я здесь, и это мое право защищать тебя.

— О'кей, — она погладила его по щеке. — Пока это работает в обоих направлениях.

Кивнув, Лукас подарил ей крепкий поцелуй, быстро углубив его.

— Майор Зафар, на взлетную палубу. Майор Зафар, на взлетную палубу.

— Твоя служба зовет тебя, майор, — затаив дыхание, сказала девушка.

— Да, — пытаясь восстановить контроль, он отпустил ее. — Увидимся за ужином.

— Я буду ждать тебя.

Лукас покинул каюту, простившись крепким поцелуем.

* * *

Избивая грушу, Виктория пыталась побороть гнев. Она никак не могла прийти в себя. Почему?! Почему Реймонт сделал это?! Кейд — его сын. Как он мог ввести ему ксиприн?! Как он мог отправить ребенка в такое темное место?! Она ничего не понимала. Она била еще сильнее.

— Виктория? — жесткий злой взгляд уперся в подошедшую Лорре, кулаки были подняты. — Эй… эй, я к тебе с добром, — Лорре быстро отступила назад.

— Что? — Тори посмотрела на свои руки и поморщилась, опуская кулаки. — Извини, слишком сильно погрузилась в свои мысли.

— Мне не следовало тебя прерывать.

— Нет, все в порядке, — Виктория согнулась и уперлась руками в колени, пытаясь отдышаться. — Мне нужно было остановиться.

— Я слышала о том, что произошло. Думала, ты захочешь поговорить.

— Я не знаю, о чем тут можно говорить, — поднявшись, она посмотрела на Лорре и увидела лишь искреннее беспокойство. — Я этого не понимаю. Не могу понять, что произошло.

— Не всегда все можно понять, — Лорре протянула Виктории полотенце. — Послушай, мы не очень хорошо знаем друг друга, но я видела тебя в действии. Ты полностью отдаешь себя тому, что делаешь, во что веришь. Ты принимаешь неудачу на свой счет, даже если в том нет твоей вины. Не ты отравила Кейда. У тебя не было шанса помочь ему. Ты не виновата, что Джагер запал на тебя. Ты не просила его об этом. Все, что ты делала, — помогала детям, их родителям, раненым и майору. Но иногда этого недостаточно. Иногда дерьмо просто случается.

— Я в это не верю, — Тори повесила полотенце на шею. — Я считаю, что выбор любого человека всегда влияет на остальных. Ты можешь не знать, когда и как, но это происходит. Я что-то сделала, что заставило Джагера думать, что я заинтересована в нем. Эта вера заставила его напасть на меня. Это нападение привело его на гауптвахту. Если бы он не был в той камере, он бы не был ранен и убит во время нападения мятежников.

— Ты этого не знаешь, — возразила Лорре. — Подожди, выслушай меня. Я соглашусь, что каждое решение, которое мы принимаем, влияет на всех остальных, но, тем не менее, Джагер принимал собственные решения. Плохие решения, которые привели его в эту камеру в то время. Это его решения, Виктория, — девушка была шокирована болью, которую увидела в глазах Тори.

— Что я могла сделать, чтобы изменить это?

— Ничего. Ты отвечаешь только за свои решения. Не усложняй себе жизнь, принимая на себя чужие решения.

— Это то, что я делаю?

— Ты пытаешься контролировать свою жизнь, потому что в детстве у тебя отняли так много. Ты чувствуешь ответственность. Но ты не можешь отвечать за все и всех. Другие тоже принимают свои решения.

— Я… — Виктория не знала, что сказать. Она никогда раньше не думала об этом в таком ключе.

— Никто не знает тебя лучше, чем ты, Виктория. Дай себе презумпцию невиновности.

* * *

— Этот истребитель готов, Тэнк? — потребовал Лукас.

— Да, сэр, — Тэнк больше не мог ждать. — Майор, насчет Реймонта… — увидев ярость в глазах Лукаса, он сглотнул. — Надо было убрать его со взлетной палубы, сэр. Извините. Я знал, что он был пьян.

— Он сам за себя отвечает.

— Сэр, да, сэр, но то, что он говорил, ему никто не верит. Мы поддерживаем вас, сэр.

— Я… Спасибо, Тэнк. Хорошего вечера, — повернувшись, Майор направился в свой кабинет. Сев за стол, он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, чтобы подумать. Сегодня первый день его совместной с Викторией жизни. И этот день был полон событий. Последний раз он чувствовал себя таким беспомощным, когда Тори отравили. Она сказала, что Лукас был одной из причин ее возвращения. Все эти циклы она боялась за него. Каждый раз, когда майор выходил на патрулирование, Виктория боялась, что он погибнет, но сделала все, чтобы он смог вернуться к полетам, — ведь это то, чего Лукас больше всего хотел. И сейчас он может изменить это! Тори никогда не просила его об этом, но он мог. Готов ли он измениться, сделать их жизнь лучше? Действительно ли это будет жертвой?

— Лукас? — открыв глаза, он увидел Доджа, стоящего в люке.

— Что случилось?

— Ничего, просто проверяю, прежде чем закончить работу. Я встречаюсь с Лорре за ужином. Вы с Викторией присоединитесь к нам?