— Всё хорошо? — с беспокойством спросил Лоренц.

— Я справлюсь, — уклонилась я от ответа. — Я до сих пор не совсем понимаю.

— Ты должна дать себе время для скорби, — сочувственно заметил Лоренц. — Сейчас, кажется, ты всё только блокируешь.

— Я не могу скорбеть сейчас, — тихо промолвила я. — Если я позволю боли завладеть собой, некому будет меня заменить. Это выбьет почву у меня из-под ног, а я не могу проявлять слабость, пока Бальтазар охотится за мной. Продолжай рассказывать. Я справлюсь. Честно.

— Хорошо, — протянул Лоренц, но по его обеспокоенному взгляду я поняла, что он не будет спускать с меня глаз. — Итак, мы следовали за Джулией.

Теперь Вельф подошёл ближе и прислушался к словам Лоренца.

— Мы наблюдали за ней уже некоторое время, ну, я имею в виду себя и Дульсу. После инцидента в Каменном переулке, — Лоренца прочистил горло и осторожно посмотрел на меня.

— Ладно, продолжай, — я сжала кулаки и сделала глубокий вдох. Заперев всю боль глубоко внутри, я мужественно улыбнулась Лоренцу.

— Мы хотели держать её в поле зрения, потому что её так и не привлекли к ответственности за преступление. Пока она на свободе, мы не можем чувствовать себя в безопасности, — быстро сказал Лоренц. — Мы определили, что она регулярно встречается с другими девушками на кладбище. Они устраивают там своего рода собрание фанатов, чтобы отдать дань уважения Бальтазару. При этом некоторое время назад мы встретили Хелену. Она шла по следу девушки со второго семестра. За парой могильных камней мы завели разговор и выяснили, что можем помочь друг другу.

— Как интересно, — ответила я. — Почему вы не дали знать мне?

Лоренц посмотрел на Вельфа.

Я удивилась, увидев этот вопросительный взгляд.

— Что это значит? — хрипло спросила я. — Вы скрывали от меня информацию? — мой голос стал громче и резче. — Я застряла в этой пещере на несколько недель и не осмеливалась выходить из-за Морлемов. Я полагалась на то, что вы расскажите, когда появятся интересные новости, а это, по моему мнению, была интересная новость. Я уже удивлялась, почему вы так редко связывались со мной.

— Мы ничего не скрывали, — успокоил Вельф. — Только Торин попросил нас позволить ему решать, что дойдёт до тебя, а что нет. Он боялся, что ты сделаешь что-нибудь опрометчивое.

— Не могу в это поверить, — в ужасе промолвила я.

Я сделала глубокий вдох. Ни Вельф, ни Лоренц не виноваты. Но с Торином я должна буду серьёзно поговорить, как только он будет в пределах досягаемости. Я очень ценила его помощь, но это уже перебор.

— Ну хорошо, — выдавила я. — Где мы остановились? Ты был на кладбище с Дульсой, Этьеном и Хеленой.

— Именно, — кивнул Лоренц. — Это был вечер среды, они всегда встречались там в десять часов возле склепа семьи Бальтазар. У нас была с собой ринусовая мазь, и мы хотели выяснить, что эта маленькая группа замышляет теперь. До сих пор они лишь прилежно собирали членов, но в этот вечер Джулия хотела сообщить, как балтазарианцы — так они себя называют — могут осчастливить своего господина. Они все читают его книгу, а затем выбирают что-нибудь, что хотели бы воплотить в жизнь, как они это называют.

— Звучит, как абсолютный кошмар, — в шоке произнесла я. — Если бы я знала, что происходит в Шёнефельде, я бы пришла гораздо раньше.

Вельф прочистил горло.

— Думаю, именно поэтому Торин не хотел, чтобы ты об этом узнала.

— Ты связывался с Этьеном? — спросила я Лоренца, сознательно игнорируя комментарий Вельфа.

— Да, но у меня не получается, — Лоренц посмотрел на меня широко распахнутыми глазами. — Думаю, я не могу посылать сообщения через пол света.

Я кивнула и закрыла глаза. Затем попыталась связаться с Этьеном. Он не отреагировал. Я не стала открывать глаз и попробовала тоже самое с Дульсой. С ней я тоже потерпела неудачу.

Я слышала, как Лоренц нетерпеливо переступал с ноги на ногу, но не торопилась и также послала сообщение Хелене.

Это заняло некоторое время, но внезапно я услышала в голове её голос.

«Мы в порядке. Мы смогли сбежать от Морлемов. Что насчёт Лоренца? Мы ужасно беспокоимся.»

«Лоренц в безопасности», — ответила я. «Скоро мы вернёмся домой.»

Я не стала углубляться с Хеленой в детали, а открыла глаза.

— Они в безопасности, — быстро сказала я, и Лоренц с облегчением выдохнул.

— Как они смогли спастись? — спросил Лоренц. — Там везде были Молремы.

— Этого я не спросила, — ответила я. — Но для Хелены это вполне осуществимо. Как именно она это сделала, мы сможем спокойно обсудить, когда вернёмся в Шенёфельде.

— Мы? — удивился Вельф. — Это плохая идея. Ты только что устроила массовое сборище Молремов.

— Моё защитное заклинание держались, — напомнила я. — Просто нужно обзавестись маскировкой получше. Тогда даже Бальтазар не заметит, что я гуляю прямо рядом с ним.

— Раз ты так говоришь, — вздохнул Вельф.

— Да, говорю, — ответила я, подавляя зевок. — Теперь нам стоит отдохнуть и поберечь силу. День будет длинным.

— Разве ты не хочешь войти в дом? — удивился Лоренц.

— Конечно я хочу войти, — смирившись ответила я. — Но я пообещала Торину, что подожду его. Хотя это было до того, как я узнала, что он перебарщивает с осторожностью. Но я, по крайней мере, согласна с тем, что мы должны поберечь силы, пока наши травмы не будут обработаны. Он сказал, что дом живой, и я не знаю, что ожидает нас внутри. На данный момент приходится ждать всё что угодно. Поэтому будет лучше лечь и собраться с силами. Давайте все попробуем немного поспать.

— Наконец-то разумное предложение, — проворчал Вельф. — Живой дом! Звучит не особо привлекательно.

Он отвернулся и нашёл себе уютное местечко недалеко от кустов лилий. Мы с Лоренцем тоже устроились под персиковым деревом. Вообще-то, я хотела ещё немного поговорить с Лоренцем, чтобы выяснить, что ещё мои друзья предприняли, пока меня не было. Но как только легла на мягкую траву, тут же заснула.

Когда я открыла глаза, солнце уже близилось к горизонту. Последние несколько часов были одним бесконечным кошмаром, и я была рада, что сдержала обещание, данное Торину и не вошла в зелёный дом. Если бы мне пришлось защищаться там, я бы не справилась. После нашего прибытия, мы, относительно спокойно, проспали утро, но уже вскоре о сне невозможно было думать.

Боль с каждым часом становилась всё более невыносимой, и я с нетерпением ждала Торина, который принесёт нам избавление. Я посмотрела на свои руки. Места, где ко мне прикоснулись Морлемы, побагровели и так жгли, будто кожа горела.

Но, как будто этого было недостаточно, на воспалённой коже образовались огромные волдыри. Сначала любое движение причиняло боль, теперь же жгучая боль на коже не прекращалась. Чего я только не перепробовала. Но ни вода, ни ветер, ни лёд, ни снег не смогли облегчить боль.

В то время как Вельф переносил боль молчаливо, Лоренц непрерывно стонал и жаловался.

Его руки выглядели ужасно. Огромные болезненные волдыри повыскакивали от запястий и до самых локтей. Сначала Лоренц ещё ходил по маленькому саду, пытаясь отвлечься.

Но вскоре снова сел под персиковым деревом, потому что заметил, что движения ещё усиливают боль. Я пыталась успокоить и поддержать Лоренца, как могла. Но почти ничего не могла сделать, поэтому часы проходили мучительно медленно. Прямо сейчас Лоренц немного задремал, и у меня была передышка. Однако боль не позволит ему спать долго.

Я наблюдала за закатом, надеясь, что скоро увижу где-нибудь Торина. Сегодня у меня было много времени, чтобы подумать. Я много раз прокручивала в уме вечер в Шёнефельде, всё время задавая один и то же вопрос.

Почему Зара фон Некельсхай добровольно не отдала мне, вернее Эдгару, ключ? Она же уже согласилась. Она поняла, кто я на самом деле? Разгадала, кто скрывается под маскарадом? Или она хотела сдать Морлемам моего дедушку? Неужели она так и не простила его за то, что когда-то, но выбрал другую? Я могла лишь догадываться, насколько глубокой была её боль.

Но уже скоро мои мысли понеслись дальше. То, что в конечном итоге заставило так поступить Зару фон Некельсхайм, больше не имело значения. Я действительно должна хорошо подумать, кому доверять в будущем, а троюродная сестра дедушке, безусловно, не находилась в числе тех, кто был на моей стороне.

«Верни мне ключ», — как по команде я вдруг услышала очень сердитый голос в голове. «Тебе там нечего делать.»

Я с трудом встала, пытаясь игнорировать жгучую боль. Так как она послала сообщение мне, должно быть она догадалась, что я как-то с этим связана.

Закрыть свой разум было не вариантом. Я не могла пропустить сообщение. Но я также не хотела отвечать ей. Это было бы признанием вины.

«Это моё место. Место моей семьи, и ты не осквернишь его. Только попробуй сделать шаг в мой дом.»

Я задумчиво прислушалась к словам Зары фон Некельсхайм. Твой дом? Это становилось всё интереснее. Мне пришла в голову мысль, что она, возможно, здесь часто бывала, наверное, каждую неделю, когда якобы наводила порядки в склепе. Мне уже всегда было интересно, что можно убирать в склепе. Может это был лишь предлог, чтобы приходить сюда. Это значит, что одна должно быть видела нас здесь прошлым летом. Если она регулярно приходила сюда через склеп, то должно быть заметила, как мы недалеко от неё перекапываем землю.

Она всё время знала, что мы ищем вход в это укрытие и намеренно задерживала нас, потому что не хотела, чтобы мы его нашли. Адам мог бы ещё месяцы провести с ней, так и не получив от неё ключ.

Я наблюдала, как солнце медленно исчезает за горизонтом, погружая плавные холмы в захватывающую игру света. Затем повернулась к дому, который в свете вечернего солнца изменил свою внешность. Теперь я поняла, что дом состоял не из мха, его поверхность покрывали крошечные листики. Они жадно тянулись к последним солнечным лучам, как будто ещё раз хотели собрать энергию для приближающейся ночи.