Ник молчал, пока выезжал со стоянки медицинского корпуса, Анджела слишком устала, чтобы начать разговор. Она не хотела говорить о ребенке, о решении, которое они должны были принять по велению судьбы. Все, чего ей сейчас хотелось, это переодеться в свой самый поношенный спортивный костюм, свернуться калачиком на огромной кровати и проспать восемнадцать часов.

Но потом до нее дошло, что Ник направляется не домой, который находился высоко в горах Саусалито. На самом деле, он ехал в противоположном направлении от моста Золотые Ворота, который им нужно было пересечь, чтобы добраться до своего дома.

— Куда мы едем? — сердито спросила она. — Для ужина еще слишком рано, и я сомневаюсь, что смогу что-нибудь съесть.

Он бросил на нее косой взгляд.

— Тебе придется начать есть, Ангел. В конце концов, это утренняя тошнота, не дневная и вечерняя. Доктор сказал, что она может прописать что-то от тошноты, так что возьми у нее рецепт. И мы не пойдем в ресторан, по крайней мере, сейчас. А, вот и прибыли. И слава богу, есть место для парковки.

Прежде чем она успела возразить, Ник припарковал «Ягуар», вставил кредитную карточку в счетчик и вытащил ее из машины.

Сердце Анджелы забилось в два раза быстрее, когда она узнала магазин, в который он ее потащил.

— Ник, почему из всех мест мы оказались именно здесь? Последнее, что мне сейчас нужно…

— Не спорь со мной, — закончил он повелительно. — Пойдем, Ангел. Нас ждут.

Магазин, в который он практически затащил ее, был очень дорогим, очень эксклюзивным ювелирным магазином, и Ник стал одним из их лучших клиентов с тех пор, как познакомился с Анджелой. Несмотря на ее протесты, что она не особо любила ювелирные украшения, он продолжал на регулярной основе удивлять ее новым браслетом или кулоном, или парой сережек. Он несколько раз брал ее с собой, в основном для того, чтобы помочь ему выбрать подарок для ее матери или его матери по какому-нибудь случаю, но также и для того, чтобы она могла выбрать что-то для себя, без высокомерного участия Ника, когда он выбирал сам для нее.

Однако сейчас они шли мимо витрин с ожерельями и потрясающе дорогими часами, Ник почти тащил ее в заднюю часть магазина, где их ждал улыбающийся менеджер.

— Ты принес то, что я хотел, Майло? — хрипло спросил Ник.

Подтянутый, очень ухоженный пожилой мужчина коротко кивнул.

— Конечно, мистер Мэннинг. Я отложил его в сторону, после того, как вы его вчера выбрали. Вот, сэр.

Анджела наблюдала за разворачивающейся перед ней сценой, словно находилась в каком-то причудливом сне. Ювелир мило вложил в протянутую ладонь Ника маленькую квадратную коробочку темно-серого бархата и скрылся в задней части комнаты. Ник открыл коробочку и вытащил кольцо, потом повернулся и взял ее левую руку.

— Не говори ни слова, пока я не закончу, ладно? — предупредил он ее. — И я скажу тебе прямо сейчас, Ангел, я не приму другого ответа. Клянусь Христом, я бы никогда, даже через миллиард лет, не смог представить, что буду делать что-то подобное, но тогда я тоже не видел себя в роли будущего отца. У нас с тобой было испорченное детство, и я редко видел двух людей, у которых было столько разных проблем, как у нас с тобой. Боже, помоги нашему бедному ребенку и будем надеяться, что мы не испортим все дело с его воспитанием. Я знаю, что ни один из нас не планировал такое, но дело в том, что мой ребенок растет внутри у тебя, Ангел. И нет никакого способа в аду, что ты прервешь эту беременность. Ты выйдешь за меня замуж, а потом как-нибудь поможешь мне понять, как на самом деле, воспитывать детей. Поняла? О, и я выбрал это кольцо вчера после того, как мы впервые узнали об этом. Оно идеально подходит тебе, но думаю, если оно тебе не особо понравится, мы можем выбрать и другое.

Она чувствовала себя так, словно плыла в каком — то другом измерении, наблюдая, как Ник надевает кольцо на третий палец ее левой руки, и у нее осталось достаточно присутствия духа, чтобы почувствовать благодарность за то, что кольцо было одновременно сдержанным и великолепным — платиновое кольцо, инкрустированное бриллиантами, обрамлявшими изящный квадратный пасьянс. На самом деле, оно было идеального размера и формы на ее длинном, тонком пальце, и рассматривать еще и другие кольца с ее стороны было точно вредностью.

— Ник. — Ее голос был хриплым, она сжала его руку для поддержки. — Ты… Боже, Ник. Ты не должен этого делать. Делать мне предложение. Я знаю, как ты относишься к браку, как ты всегда клялся, что брак не для тебя. И только потому, что я беременна, не означает, что ты должен чувствовать себя обязанным…

Он фыркнул.

— Кто сказал, что я чувствую себя обязанным? Анджела, ты уже достаточно хорошо меня знаешь, чтобы понять, что никто не заставляет меня делать то, чего я не хочу, даже ты, единственная женщина, которую я люблю. Я совершил много ошибок в своей жизни, особенно с тобой, и пришло время мне хоть раз поступить правильно. И забудь всю эту чушь о том, что из чувства долга я решил сделать из тебя честную женщину. Это как раз то, что нужно сделать. Для тебя, для меня, для нашего ребенка. Для семьи, которой мы собираемся стать. Ладно?

Слезы текли по ее щекам, она могла только кивнуть в знак согласия.

— Ладно.

Ник усмехнулся и заключил ее в объятия.

— Возможно, впервые с тех пор, как мы снова вместе, ты не ведешь себя как заноза в заднице, делая то, что я говорю. Если это то, что может лишить тебя дара речи, я должен был попросить тебя выйти за меня замуж еще несколько месяцев назад.

Она покачала головой, обняла его за талию и уткнулась лицом в его плечо.

— Э, эээ. Это было бы не самое подходящее время. И я, наверное, отказала бы.

Он поцеловал ее в щеку.

— Да, скорее всего. Но нравится тебе это или нет, Анджела, но с этого момента тебе придется делать многое из того, что я тебе скажу. И первое больше есть. И много отдыхать. И тебе лучше убрать свои чертовы кроссовки на много месяцев в шкаф, потому что, если ты думаешь, что я позволю тебе участвовать в каком-то безумном марафоне, пока ты беременна, тогда лучше подумай еще раз.

Анджела рассмеялась.

— Никаких марафонов, обещаю. Но многие беременные женщины все же бегают. Мы спросим у доктора Кимбалла, хорошо? И я обещаю следовать любому ее совету.

— Посмотрим, — проворчал Ник. — Эта твоя акушер-гинеколог вроде как слишком умная задница. Я не уверен, что мне нравится ее отношение.

Она закатила глаза.

— Смешно. Я просто хотела сказать, что у нее, вероятно, такое же мнение о тебе.

— Все. Слушай, давай я отпущу Майло, заплачу за кольцо, а потом мы пойдем ужинать, чтобы отпраздновать. И, — предупредил он, погрозив пальцем, — ты будешь есть. Много. Но алкоголь под запретом до тех пор, пока не родится ребенок. Если только ты не решишь кормить его грудью, я знаю, что выпивка вредна для ребенка, а это значит, что тебе придется отказаться от нее намного дольше.

— Хорошо. — Анжела вздохнула и озорно улыбнулась ему. — Эй, по крайней мере, пока я беременна, я наверняка наберу те пятнадцать фунтов, на которых ты все время настаиваешь, чтобы набрала вес.

Ник выгнул бровь.

— Пятнадцать? Это только для начала, Анджела. Ты должна набрать минимум тридцать. Да, и еще кое-что.

Она покачала головой.

— Почему у меня такое чувство, что это будет очень долгая беременность, и ты будешь всем командовать? Что еще?

Он мрачно нахмурился.

— Я скажу тебе прямо здесь и сейчас, Ангел, что мы ни в коем случае не назовем нашего ребенка безумным именем вроде Джованни. Или Донателла.

Анджела нежно погладила его по щеке.

— Согласна, — ответила она, тихо рассмеявшись. — Но у нас есть еще много времени, чтобы подумать об именах.

— Ты права. Тем более, что нам сначала подумать, как сообщить эту новость твоим родителям. Должно быть нас ожидает адский День Благодарения.

Как и следовало ожидать, хотя Анджела и просила, чтобы при их с Ником приезде присутствовали только мать и отец, обе ее сестры и шурины, а также, по крайней мере, двое их детей собрались в гостиной родительского дома в Кармеле. Ник только пожал плечами, когда Анджела вспылила, бормоча себе под нос, что они могли бы сразу же покончить с этим.

Анджела сообщила родителям вчера вечером, что у них с Ником есть кое-какие новости, которыми они хотели бы поделиться с ними завтра. Была среда, день перед Днем Благодарения, который она неохотно согласилась провести со своей семьей. Старшая из двух ее сестер — Мариса снова готовила ужин у себя дома в этом году, хотя все знали, что их мать Рита будет контролировать приготовление, точно так же, как она всегда пыталась контролировать все, что происходило в семье.

— Слава Богу, — подумала Анджела, когда они с Ником присоединились к остальным в гостиной, — что мы всегда снимаем номер в отеле, когда приезжаем сюда в гости. И особенно в этот раз, когда обязательно полетят искры.

Она почти видела, как отреагирует ее мать на двойной шок, который должен был случиться — свадьба в январе и новый внук в июне следующего года, два жизненных важных события, которых никто в ее семье никогда не ожидал от Анджелы. К счастью, они с Ником вкратце обсудили этот вопрос вчера вечером, собирая вещи для короткой поездки, и были полностью едины в том, как действовать.

И Ник, благослови его Господь, вызвался сам сделать заявление, хотя бы, чтобы родители Анджелы узнали об этом раньше всех.

А ведь я думала, насмешливо подумала Анджела, что Рита явно проигнорирует ее желания.

— История моей жизни, — сказала она себе, усаживаясь. — В прямом и переносном смысле.

Оба ее шурина всегда восхищались Ником, восхищались его статусом знаменитости как отставного игрока НФЛ, и не теряли времени, выспрашивая его мнение о том, кто выиграет следующий Суперкубок.

Ник пожал плечами.

— Я не смотрел много игр в этом сезоне, если честно. Но из того, что видел, Аризона выглядит довольно хорошо, и, конечно, не стоит рассчитывать на Новую Англию. Хотя сейчас я бы не стал делать ставку ни на одну из команд.