– Сколько у них стволов в Тилькаре? – по-деловому спросил Кацуба.

– Десятка полтора. Примерно столько же и у младшего.

– Сигнализация?

– Примитивная. Контрмеры предусмотрены.

– Караулы?

– Насколько мне известно, три-четыре человека ночью постоянно бодрствуют – конкуренты, знаете ли, напряженные отношения с некоторыми соседями, другие сложности... Поскольку вы, – повернулся он к Мазуру, – совершенно справедливо заметили, что начинать надо с самых скверных допущений, не изменяйте этому правилу и теперь. Особенно теперь. Считайте, что бодрствует с полдюжины – и вовсе не дрыхнут, накрыв лица шляпами...

– А как насчет расстановки постов? – поинтересовался Мазур.

– Неизвестна. У меня было мало времени.

– План здания?

– Извините, взять его было негде, – вымученно усмехнулся дон Херонимо. – Здание построено лет сто назад, никаких планов не осталось, если только они были. А ввести туда своего человека не было времени. Фотографий тоже нет – не любили туда ездить фотографы, знаете ли... Примерные очертания дома таковы... – Он взял бумажную салфетку и изобразил длинный прямоугольник с несколькими примыкающими квадратиками. – Это – бывшие каретные сараи, сейчас – гараж. Здесь держат собак. Ночью их спускают – но это опять-таки учтено. Достоверно сказать можно лишь, что господские покои, то есть апартаменты братьев, расположены на втором этаже, а первый отведен для челяди. Из простого расчета: чтобы добраться до хозяев, нападающим придется сначала разделаться с домочадцами... Итак, господа офицеры, ваши впечатления? По старшинству начнем?

– С одной стороны, вводная не столь уж и сложная, – сказал Мазур, быстренько все прокрутив в голове еще раз. – Полтора десятка провинциальных гангстеров – не сочтите за похвальбу, но лично меня это не приводит в уныние... Другое дело, что нет плана здания, нет полных сведений о их защитных мерах... черт, да иногда достаточно натянуть колючую проволоку в густой траве, чтобы нападающему пришлось скверно. Расположение постов охраны неизвестно... А нам еще предстоит аккуратненько вывести ее из дома... Воля ваша, но я просто обязан предупредить: в таких условиях вполне вероятны накладки.

– То есть?

– Проще говоря, если в доме завяжется схватка – а это вполне возможно, – кто-то обязательно даванет на спуск. Я понимаю, что для нас вы припасли стволы с глушителями, но у них-то не будет никаких демпферов. Словом, стопроцентной тишины гарантировать нельзя. Всегда следует оставлять процент на случайности.

– Вы? – повернулся дон Херонимо к Кацубе.

– В общем, старшой уже все сказал... Хотя... Есть чисто мои аспекты... Кто она такая, знать не положено?

– Не положено.

– А те, кто останется в живых, будут знать вероятное направление ее бегства? Смогут очень быстро догадаться, что это, скажем, не маршрут, ведущий к южной границе или в департамент Аракай, а Барралоче?

– Я понял. Пожалуй что да. Куда примерно мы потом направимся, они догадаются быстро. Именно потому вам, – он ткнул авторучкой в Мазура, – и поручили возобновить контакт с Эстебанией Сальтильо. Цинично говоря, в случае непредвиденностей сможем отсидеться в Куэстра-дель-Камири. Ваша знакомая, как и большинство по-настоящему старинных здешних родов, братьев Гарай терпеть не может, для «старых сеньоров» братья – этакие приблатненные выскочки, пользуясь отечественными терминами. И вряд ли она станет содействовать возможной погоне. Она гораздо богаче, влиятельнее, а головорезов может выставить столько, что братишкам Гарай и не снилось...

И тут Мазур вспомнил. Еще в Шантарске Франсуа завел разговор о донье Эстебании. «Еще одним аргументом в пользу того, чтобы послать именно вас, стало ваше с ней знакомство», – так он тогда сказал, что-то вроде. Выходит, побочная операция еще в Шантарске планировалась? Одним махом двух зайцев убивахом? Господа офицеры – неплохие специалисты, а потому их можно нагрузить работой выше темечка. Что ж, не впервые в жизни. Интересно, что это за красотка? Этакая радистка Кэт? Провалившаяся агентесса, работавшая против контрабандистов коки?

Но вслух он ничего не спросил – давно вышел из того возраста, когда задаешь начальству ненужные вопросы. Закон прост: меньше знаешь, спокойнее живется....

– Словом, Куэстра-дель-Камири – запасной вариант при каком-либо ином развитии событий, – сказал дон Херонимо. – Скажем, дом не спит, там пирушка с гостями... или, как вы верно подметили, кто-то в ходе акции нажал на спуск и по соседству услышали выстрелы... или есть какой-то неизвестный нам сигнал тревоги, на обеих асиендах по кнопке, я с подобным уже сталкивался, хоть и в другой стране... Да мало ли... – Мазур вдруг понял, что дон Херонимо невероятно устал, хоть и мастерски это скрывает.

– Километров двести отсюда, я так прикидываю? – спросил Кацуба.

– Примерно сто восемьдесят. Нет, карту можете прихватить с собой, в ней нет ничего секретного или компрометирующего... Выезжаем примерно через полчаса. Доберемся аккурат к закату, будет время присмотреться. Ольге преподнесите что-нибудь убедительное. А обо всем остальном поговорим потом, других дел у нас попросту нет...

– Разве что формальности... – безразличным тоном сказал Мазур. – Как старший группы, вынужден...

– Ключ?

– Инструкции требуют...

Поджав губы, дон Херонимо внятно произнес несколько чисел – пятизначных и шестизначных, добавил самое безобидное слово. Мазур привычно произвел в уме подсчеты, сопоставив названные числа с текущим месяцем, датой, кое с чем еще, а слово – с другим, на слух столь же безобидным. Все сходилось тютелька в тютельку. Было подтверждено, что дон Херонимо по-прежнему обладает правом отдавать приказания, которые они с Кацубой должны безукоризненно выполнять. Вот радость-то, господа... И вовсе наш дон Херонимо не сан-маринский шпион, по-прежнему облечен доверием руководства, так что руки по швам...

– Вот что еще запомните, – сказал дон Херонимо. – Все, что вам говорилось дома об акции на озерах, в полной мере относится к предстоящей ночной прогулке. Вы должны ее вытащить и целехонькой доставить в Барралоче, иных вариантов финала не предусмотрено, а посему – не существует. Если с ней что-то случится, оба можете пустить пулю в лоб... или сбежать в сельву, построить там хижину и зажить Робинзонами. А чтобы вы на меня не дулись, признаюсь по секрету: это ко всем нам относится, ко всем четверым. Считайте, что она – наш билет домой...

...Мазур деликатно постучал в дверь. Как обычно, Ольга откликнулась по-испански, пришлось стучать снова.

– Могла бы уже стук и запомнить... – проворчал он, входя в номер.

– Есть, мой полковник! Вы пришли коварно соблазнить наивную девушку, я полагаю?

– Увы... – сказал Мазур, легонько ее отстраняя. – Идея прекрасная, но есть еще и суровая действительность... Только что пришло снаряжение, и мы едем в пакгауз. Возни будет до вечера, а то и до поздней ночи – этот болван скверно говорит по-английски, но главное я уловил: они там что-то напутали, то ли разбили один ящик, то ли с документами вышла какая-то бюрократическая путаница. В общем, нас любезно предупредили, что это надолго.

– Может, мне с вами поехать?

– А зачем? – пожал он плечами насколько мог беззаботнее. – Михаил по-испански говорит отлично, тебе ж будет скучно торчать там несколько часов.

– Пожалуй...

– Вот видишь. Ты поосторожнее здесь, конкуренты не дремлют, сама убедилась...

– Ну, с этим все в порядке, – заверила Ольга. – Ты не забыл, что сегодня вечером всех нас приглашали на ужин к сеньору бригадному комиссару? Вы уезжаете бороться с бюрократией, придется мне одной отдуваться.

– Что-то он на тебя поглядывал совсем не полицейским взором...

– Мой кабальеро, я же не виновата, что на меня так многие поглядывают, а иные морские офицеры еще и развивают наступление, не ограничившись взглядами... Что ты такой хмурый? Уж не ревнуешь ли часом? Как интересно... Меня ревнует мой бравый любовник, и к кому? К старому полицейскому хрычу... Ай-яй...