Алекс благодарно кивнул, накрыв руку Кармен своей ладонью.

— Сегодня день её рождения, — он указал на дату рождения матери.

Он поцеловал кончики своих пальцев и, закрыв глаза, мягко коснулся ими холодного могильного камня.

— С днём рождения, мамочка, — прошептал он.

Кармен почувствовала, как слезы наполняют её глаза, и глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки.

— Для этого ты и привёз меня сюда, правда? — спросила она, вытирая глаз тыльной стороной ладони. — Чтобы поздравить её с днём рождения?

Алексу потребовалось какое-то время, чтобы собраться с духом.

— Отчасти — да, — произнёс он дрогнувшим голосом. — Но есть кое-что ещё.

— И что же?

Райли вновь посмотрел на чёрную плиту, словно увидел проступившие на ней лица отца и матери.

— Они прожили вместе почти сорок лет и, видит Бог, безумно любили друг друга. Я тому свидетель. Они все время смеялись, спорили и танцевали. Очень любили танцевать друг с другом. Они, кстати, и познакомились в баре Хереса. Отец увидел, как мама танцует, и в тот же миг понял, что не сможет жить без неё.

Казалось, янтарные глаза Райли словно воочию видят, как они, крепко обнявшись, танцуют под звуки радио в гостиной их дома, болтая и смеясь.

— Но он был моряком, — продолжал Райли, немного помедлив, — как и я. И прежде чем поселиться здесь, в Бостоне, ему пришлось долго плавать, чтобы скопить денег на дом. Сколько раз он пересекал Атлантику из конца в конец, на протяжении долгих месяцев тоскуя вдали от дома. Вдали от меня и от мамы.

— И ты пошёл по его стопам, — закончила Кармен.

— Это же мой отец, — пожал плечами Райли. — Возвращаясь из дальних и загадочных странствий, он был для меня почти как Дрейк или Магеллан. Он сажал меня рядом с собой и рассказывал разные истории о далёких экзотических островах, населённых дикарями, о дрейфующих в море айсбергах величиной с гору или о кровожадных пиратах с берегов Малакки. И я не мечтал ни о чем другом, кроме как тоже стать моряком. Я был пленён этой мечтой прежде, чем узнал, что на самом деле это значит.

Кармен слегка нахмурилась.

— Почему ты мне все это рассказываешь, Алекс?

— Потому что они мне снились. — Заметив удивление Кармен, он пояснил: — Когда я лежал без сознания посреди чёртовой реки, я вспоминал о них и о том, как мы жили, когда я был маленьким. И тогда я понял, что, несмотря на все то, о чем я тебе рассказал… — в его голосе неожиданно прозвучала печаль, — я думаю, они были несчастны. Судя по тому, как они прощались каждый раз, когда отец уходил в плавание… как тосковала мама, видя, что её годы уходят, пока она ждёт любимого. — Он покачал головой. — Они действительно безумно любили друг друга, и при этом сделали друг друга несчастными.

Алекс нежно взял руки Кармен в свои ладони.

— Я не хочу, чтобы мы повторили их судьбу, — спокойно продолжил он, впервые произнося вслух слова, уже давно созревшие в голове. — Я люблю тебя всей душой, сама знаешь, и готов отдать за тебя жизнь, но не хочу повторять ошибок родителей. Я предпочитаю расстаться с тобой навсегда, чем бесконечно страдать в разлуке с единственной женщиной, которую люблю, а потому… — он глубоко вздохнул, как будто собирался погрузиться в глубины океана, — решай сама: либо мы всегда будем вместе, куда бы нас ни заносила судьба, будь то борт корабля или фруктовая лавка… либо распрощаемся, здесь и сейчас. — Последние слова он произнёс дрогнувшим от волнения голосом, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. — И расстанемся навсегда.

Он замолчал, неотрывно глядя в чёрные глаза Кармен, все ещё сжимая её руки в своих.

Лицо Кармен ничего не выражало, как показалось Алексу, целую вечность. Она бесстрастно смотрела на плиту с именами родителей, и Райли понял, что совершил большую ошибку, приведя её сюда и пытаясь давить на неё подобным образом

Кармен отвела взгляд от надгробия и с отрешённым видом закопошилась в сумочке, словно была уже не здесь, а где-то там, и в этот миг Райли понял, что его худшие опасения сбылись: всё кончено.

Сердце Алекса билось все реже, грозя остановиться совсем, потому что понимало — ему больше незачем биться. Райли уже собрался предложить Кармен вернуться к машине, но в эту минуту она снова посмотрела на него и подняла левую руку, словно желая объясниться. Так дорожный патрульный отдаёт водителю приказ остановиться.

Погружённый в размышления Райли не сразу осознал, что в этой руке есть кое-что новое.

В лучах весеннего солнца на безымянном пальце жарко вспыхнуло золотом обручальное кольцо.

Алекс был настолько ошеломлён, что какое-то время молча стоял, открывая и закрывая рот, словно вытащенная из воды рыба, не в силах подобрать слова.

И тут Кармен заговорила:

— За последние месяцы я натерпелась страха, как никогда в жизни, но именно страх избавил меня от сомнений, надеть кольцо снова или нет. А кроме того, есть и другая причина.

— Другая причина? — в тревоге повторил Райли, приготовившись услышать о новом разделяющем их препятствии.

— Весьма серьёзная причина, — пояснила она, — которая вынуждает меня изменить жизнь.

— Но… с этим можно справиться? — спросил он дрожащим голосом.

— Можно, — кивнула она. — Но это будет нелегко.

— В таком случае, это не имеет значения! — воскликнул Райли, и глаза его возбуждённо заблестели. — Будь что будет, мы справимся с этим вместе. Так в чем же дело?

Кармен радостно улыбнулась.

— Я беременна, — сообщила она.