Свет

1 апреля 1942 года

Бостон, Массачусетс

Взятый напрокат кремовый «шеви спешиал» 1940 года выпуска ехал со скоростью сорок две мили в час по узкой улице Лагранж, огибая дубовые и берёзовые рощицы. Других машин на дороге почти не было.

В машине, сидела Кармен Дебаж в элегантном изумрудно-зелёном костюме, выгодно оттеняющем её медную кожу, и созерцала проплывающие за окном пейзажи. Весеннее солнце пылало в ослепительно-голубом небе, сверкало бесчисленными бликами на листьях деревьев, вспыхивало мириадами звёзд в дождевых каплях, ещё не просохших после ночного дождя.

Кармен покосилась на сидящего слева мужчину. Райли вёл машину, не сводя глаз с дороги, и вид у него был непривычно серьёзный. По какой-то лишь ему известной причине он сегодня нарядился в парадную форму торгового флота, хотя китель и фуражка лежали сейчас на заднем сиденье, рядом с пальто.

С тех пор как они больше часа назад оставили позади Провиденс, Райли становился все мрачнее и молчаливее, пока они подъезжали к Бостону.

— Как прошла встреча с контр-адмиралом Уилкинсоном? — спросила Кармен.

Райли раздражённо вздохнул.

— Неподражаемо! — ответил он, по-прежнему глядя вперёд. — Это надо было видеть!

— За последние месяцы мне и так пришлось вынести бесконечное число допросов в УМР, — ответила она. — Так что я отнюдь не горела желанием присутствовать на очередном из них по доброй воле.

— Это был не допрос… — пояснил Алекс. — Скорее… — он немного подумал, стараясь найти подходящее определение, — меня трахали в задницу. Причём без вазелина.

— Все настолько скверно?

— Если бы не сенатор Макмиллан, Уилкинсон заживо содрал бы с меня шкуру и сделал бы из неё зонтик. Сдаётся мне, слишком многие важные персоны хотели бы завладеть этим вирусом. И им очень не понравилось, что мы вернулись с пустыми руками и к тому же убили Кляйна.

— Важные персоны? — переспросила Кармен. — Что ещё за персоны?

Райли махнул рукой, словно не желая вдаваться в подробности.

— Очень влиятельные и могущественные люди, — туманно ответил он, — из тех, что спят и видят, как бы захватить весь мир под свой контроль. Можешь себе представить, — добавил Алекс, пожимая плечами, — что именно их имели в виду Флеминг и Хадженс, говоря о кукловодах, дёргающих за ниточки.

Кармен слегка покачала головой.

— Могу себе представить… Но не понимаю, почему в случившемся обвиняют тебя? Кляйна убили не мы, и нам оставалось только бежать, чтобы спасти жизнь. Что ещё мы могли сделать?

— Прежде всего, — сказал Алекс, — мы не смогли заполучить то, что находилось в трюме «Герцогини», а также образцы и записи исследований Кляйна в джунглях.

— Но как бы мы их заполучили? — возразила ошеломлённая Кармен. — Мы сами чудом выжили!

— Боюсь, это их мало волнует. А кроме того, коммандер Хадженс был доверенным лицом Уилкинсона в УМР, и теперь адмирал обвиняет нас в его смерти.

— Но это же полный бред!

Алекс искоса посмотрел на неё.

— И не говори!

Кармен цокнула языком и вновь покачала головой.

— А сенатор Макмиллан тоже так думает? — спросила она.

— В общем… — произнёс Алекс, снова свернув. — Не скажу, что он был так уж доволен. Могу себе представить, через какой бюрократический кошмар ему пришлось пройти, чтобы губернатор Бельгийского Конго снял с нас обвинения и позволил вернуться в Штаты. Но, конечно, все это сущие пустяки в сравнении с той яростью, в которую он впал, когда узнал, что его использовали втёмную, скрывая информацию. Думаю, именно это в конечном счёте и сподвигло его на то, чтобы помочь нам, — улыбнулся Райли. — Больше всего он ненавидит, когда им пытаются манипулировать.

— Натуральное змеиное гнездо, — вздохнула Кармен, наморщив нос.

— Вот и я так думаю, — тяжело вздохнул он. — Кстати, у меня есть ещё одна скверная новость: кажется, нас всех окончательно внесли в список персон нон грата, и мы уже никогда не сможем вернуться в Бельгийское Конго.

Театральным жестом Кармен прижала руку к груди, изобразив крайнюю степень отчаяния.

— Ах, нет! — воскликнула она. — Это просто ужасно! Я этого не переживу!

— Да, ужасно, — согласился Алекс, слегка покривив губы.

Какое-то время они молча улыбались, пока Кармен вновь не спросила:

— В таком случае… что нас ждёт? — она скрестила руки на груди. — Мы по-прежнему будем работать на УМР или нас вышвырнут пинком под зад?

Капитан «Пингаррона» пожал плечами.

— Они ещё не решили, — ответил он. — Вопрос остаётся открытым; они все ещё раздумывают: посадить ли нас в тюрьму или, наоборот, наградить медалями. Но потом мне сообщили частным порядком, — удовлетворённо добавил он, — что в следующем месяце Уилкинсона собираются назначить командующим Второй дивизии Тихоокеанского флота, и что этим назначением он обязан Макмиллану. Так что я уверен, все будет хорошо.

Кармен слегка задумалась над его словами.

— Ты хочешь сказать, что…

— Что они собираются свернуть расследование и счесть нашу миссию выполненной. И даже, — добавил он с некоторым сомнением, — поговаривают, что УМР собирается поручить нам новую миссию.

Алекс повернулся к Кармен. Она прекрасно знала это серьёзное и как будто невозмутимое выражение его лица, за которым скрывалась настоящая душевная буря.

Несмотря на то, что Кармен весьма туманно представляла себе их общее будущее, тем не менее, они были вместе все то время, пока пересекали Атлантику, и последнюю неделю в Соединённых Штатах. Хотя такие слова, как «любовь» или «женитьба» были негласным табу, их отношения стали почти столь же близкими, какими были до отплытия в Африку, а в плане секса — так даже более страстными. Кармен объясняла это остатками змеиного яда, все ещё блуждавшего в крови Райли, но сам он подозревал, что причиной стали ужасные обстоятельства, в которых им чудом удалось выжить. Если близость неизбежной смерти воспламенила страсть, то перспектива окончить жизнь в желудках каннибалов укрепила отношения, какими бы сложными они ни были.

Он подумал, что по странной иронии судьбы их с Кармен любовь была спасена благодаря дикарям, которые собирались их съесть.

— Вчера ты навещал Джека в больнице, да? — спросила она, прервав его размышления.

— Что? — переспросил он. — Ах да, конечно. У него взяли анализы — убедиться, что он не подцепил какую-нибудь инфекцию, а так он уже почти поправился.

— Я рада.

— Он передаёт тебе привет. Да, кстати… — спохватился Алекс, — кажется, он виделся с Эльзой.

— Ты серьёзно? — удивлённо взглянула на него Кармен.

— Он так сказал, — кивнул Райли. — Хоть и не захотел рассказывать подробности.

— Ладно, ладно… — улыбнулась Кармен. — Просто чудесно!

— «Любовь побеждает все», — торжественно произнёс Алекс, и Кармен искоса посмотрела на него, удивлённая таким пафосом.

Между тем, они достигли обширного парка, обнесённого чугунной оградой, у ворот которой возвышалось элегантное одноэтажное здание, окружённое пыльными газонами с островками розовых кустов.

Райли остановил машину напротив дома, и Кармен прочитала надпись на бронзовой табличке на стене:

— «Кладбище святого Иосифа».

Алекс застёгивал золочёные пуговицы кителя, когда Кармен спросила:

— Что мы здесь делаем? Ты говорил, что мы отправимся в Бостон, повидать твоих роди…

Она замолчала на полуслове, внезапно догадавшись, что он имел в виду.

Алекс поправил фуражку с серебристым околышем; тень от козырька скрыла лицо, но Кармен заметила в его глазах глухую печаль, так хорошо ей знакомую.

— Я думала… — прошептала она, не зная, что и сказать. — Я думала, что они…

Райли улыбнулся, стараясь скрыть за этой улыбкой свою боль, словно кровоточащую рану под одеждой.

Кармен шагнула ему навстречу, обвила руками и крепко прижалась.

— Почему ты мне не сказал? — спросила она, не выпуская его из объятий.

— Я не люблю об этом говорить.

Кармен уже собралась возмутиться, но тут вспомнила, что сама тоже ничего не рассказывала о родителях. Эта дверь по-прежнему была заперта на ключ, и Кармен ещё не готова была открыть её перед Алексом.

Ещё крепче прижавшись к Райли, она слегка поцеловала его в губы, выражая таким образом свои соболезнования.

Пройдя через ворота кладбища, они направились вверх по холму по гравийной дорожке, среди надгробных плит и крестов из серого камня, что выстроились под сенью каштанов и клёнов.

Они шли рука об руку под слепящим весенним солнцем, так не похожим на мрачное светило, под тусклым, грязно-охристым светом которого проходили их дни в Африке. Казалось, они перенеслись совершенно в другой мир: на другую планету, где сияло совершенно другое солнце.

Алекс до сих пор просыпался среди ночи в холодном поту, снова и снова видя во сне ужасную гибель Верховена, а Джек признался, что и с ним происходит то же самое.

Когда они добрались до конца дорожки, Алекс махнул рукой направо, приглашая Кармен следовать за собой.

Они пошли прямо по только что подстриженному газону, вдыхая запах скошенной травы, и остановились перед чёрной гранитной плитой, на которой большими золотыми буквами была выведена надпись.

Кармен подошла вплотную и прочитала:

Дэвид Б. Райли

Капитан торгового флота

Любимый муж и отец

21 сентября 1870 — 25 февраля 1937

Лусия Гонсалес

Любимая жена и мать

1 апреля 1875 — 25 февраля 1937

— Они умерли в один день, — тихим голосом пояснил Райли. — Через два дня после того, как меня ранили во время штурма Пингаррона. Но я узнал об этом лишь спустя несколько месяцев, когда покинул госпиталь.

Кармен поднялась, опираясь на плечо Алекса.

— Как мне потом рассказали, — продолжал он, снова поглядев на могильный камень, — они возвращались домой из театра, когда водитель потерял управление. Машину занесло на дорожной наледи, и она врезалась в фонарный столб. Они были ещё молоды.

Кармен крепко обняла Райли за плечо.

— Мне очень жаль, — прошептала она.