40

Дверь камеры захлопнулась с резким металлическим лязгом, неумолимым, словно судебный приговор.

Тёплый свет зари лился сквозь зарешеченное окошко под самым потолком — слишком маленькое, чтобы через него смогла выветриться нестерпимая вонь мочи и застарелого пота, наполнявшая тёмную камеру, в которой почти невозможно было дышать. В камеру набилось не меньше двадцати человек, почти все — полуголые туземцы, спавшие на скамьях, а то и прямо на бетонном полу. По размеру камера была едва ли больше, чем тот гостиничные номера, из которых меньше часа назад выволокли Алекса и Джека.

Босой, в одних брюках, которые едва успел натянуть, Райли стоял, ухватившись одной рукой за прутья решётчатой двери, а другой отчаянно тёр висок, пытаясь навести порядок в мыслях, ураганом носящихся в голове.

Стоящий рядом Джек, одетый в рубашку, подштанники и ботинки, растерянно озирался, до сих пор не понимая, откуда взялся тот грузовик, в котором его сюда привезли.

Галисиец так и не решился произнести ни слова за все то время, пока полицейские тащили его сюда и, наконец, втолкнули в камеру, после чего удалились, заперев тяжёлую дверь, отделявшую узилище от общего помещения караулки.

— Ты можешь сказать, какого хрена здесь творится? — выпалил Джек, обратившись к Райли. Он старался сдерживаться и не материться, хотя крепкое словцо так и вертелось на языке.

Вместо ответа капитан «Пингаррона» извлёк из кармана смятую телеграмму Жюли и молча протянул Джеку.

Джек дважды прочитал её в тусклом свете, льющимся из окошка, прежде чем убедился, что собственные глаза его не обманывают.

— Значит, ван Дайк мёртв? — спросил он, вконец растерявшись.

— Убит, — уточнил Алекс.

— Но… но мы его не убивали. Этот тип был жив и здоров, когда мы покинули его кабинет.

— Разумеется.

— В таком случае, какого черта мы здесь делаем? — Джек выглядел скорее удивлённым, чем рассерженным.

Алекс схватился за голову, с силой сжав виски.

— Хороший вопрос, друг мой, — произнёс он, выдержав паузу, прежде чем добавить: — Сдаётся мне, что нас подставили.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Подумай сам, — ответил Райли, понизив голос почти до шёпота. — Этот тип распустил язык лишь после того, как нам пришлось немного его прижать — и в тот же день его убили.

— Откуда ты знаешь, что в тот же день?

— А оттуда, что полиции наверняка известно, что на следующий день мы сели в поезд и уехали из Матади. А следовательно, если уж нас заподозрили в убийстве — значит, убили его в тот же день, когда мы ещё были в городе.

— Хорошо… допустим. Но мне не даёт покоя один вопрос: почему его убили? Потому что он что-то нам рассказал? Но это не было такой уж тайной. Даже Верховен знал больше него. Как-то не верится, что его могли убить из-за такой безделицы.

— Но всё же убили, — возразил Алекс, — раз мы с тобой здесь очутились, — Алекс указал головой на решётку.

Джеку понадобилось несколько секунд, чтобы принять эту мысль.

А затем он невнятно пробормотал:

— Но как же так?.. Почему?.. И кто?..

— Не знаю, не знаю и ещё раз не знаю, — ответил Алекс. — Но в любом случае, это не может быть простым совпадением. Кое-кто решил остановить нас на полпути, а заодно заткнуть рот ван Дайку, убив, таким образом, двух зайцев одним выстрелом.

— Но ведь на самом деле мы ни в чем не виноваты, — настаивал Джек. — Полиции не удастся доказать, что это мы…

— Я бы не был так в этом уверен, — перебил Алекс. — Уверяю тебя, если уж кто-то решил свалить на нас вину за убийство, они сделают все, чтобы найти необходимые улики.

Галисиец в отчаянии ударил ногой по прутьям решётки.

— Черт! — выругался он сквозь зубы, понимая, что Райли прав. — Но, послушай… — добавил он, словно и впрямь желая, чтобы коммандер оказался злодеем-интриганом, — если кто-то хочет от нас избавиться, то почему они не избавились и от Хадженса? А Кармен? Я что-то не видел, чтобы кого-то из них арестовали в гостинице. Уж коммандер, во всяком случае, должен вызывать такие же подозрения, как ты иди я. Или ты не согласен?

— Возможно, его просто не было в гостинице, когда началась облава, — предположил Райли. — А быть может, ему удалось бежать, и теперь его ищут. В любом случае, я не собираюсь вдаваться в эти вопросы.

Джек кивнул и вновь прочитал вскрытую телеграмму.

— Она сообщает, что их допрашивали, — произнёс он, прочитав и обдумав сообщение. — Это значит, что они на свободе. А иначе как бы она отправила телеграмму, если бы их арестовали?

— Да, пожалуй.

— Ну что ж, это уже две хорошие новости, — заметил Джек.

— Возможно.

Галисиец удивлённо посмотрел на Райли.

— В чем дело? — спросил он минуту спустя.

Алекс покачал головой.

— Да так, ничего.

— Не морочь мне голову, Алекс. В чем дело?

Райли смерил его долгим взглядом, словно раздумывая, отвечать или нет.

— Все это очень и очень странно… — протянул он.

Галисиец поморщился.

— И не говори…

— Слишком много совпадений. Как если бы… даже не знаю… Все складывается одно к одному. Вот посмотри: спустя несколько часов после того, как мы отказались следовать за Хадженсом вверх по реке, нас арестовали по подозрению в убийстве, а вот Хадженс ускользнул. Как будто… — он так и не закончил фразы, не смея произнести последних слов.

Густые брови Джека удивлённо взлетели вверх.

— Так ты считаешь, Хадженс имеет к этому какое-то отношение?

Алекс устало вздохнул, не решаясь сказать ни «да», ни «нет».

— До сих пор он нас не предавал, — пробормотал он себе под нос. — Но в то же время, все следы ведут к нему. Никто, кроме нас с тобой, не знал о его намерениях.

— Ещё Кармен знала, — напомнил Джек.

— Да, конечно. И мы даже не знаем, где она.

— Ну, это уже чересчур, даже для тебя. Ты что же, сомневаешься в Кармен?

— Что? — Райли, казалось, был крайне удивлён этим вопросом. — Нет, ты меня не понял. Я лишь беспокоюсь за неё… Кроме нас, она единственный человек, знающий о планах Хадженса отправиться вверх по реке.

Джек очень серьёзно посмотрел на него.

— Мне не нравятся эти твои измышления, Алекс, — произнёс он.

— А что, если намерение Хадженса отправиться на поиски Кляйна не было продиктовано УМР? — продолжал Алекс. — Что, если на самом деле он затащил нас в Конго… как раз вопреки приказу УМР? Или ещё того хуже… — он на миг замолчал, словно не решаясь озвучить столь ужасную мысль, — что, если это УМР приказало ему от нас отделаться, если мы не захотим больше сотрудничать?

Старший помощник «Пингаррона» посмотрел на своего капитана со все нарастающим беспокойством.

— Клянусь богом, я совсем запутался! — признался Джек. — Какого черта Хадженса понесло сюда, если не по приказу? И зачем УМР нужно от нас отделываться? В конце концов, мы на них работаем, черт побери! Совсем тебя паранойя замучила!

— Возможно. Но это объясняет многие вещи, которые при другом подходе никак не укладываются в общую картину.

Несколько секунд Джек размышлял над словами друга, а затем тряхнул головой:

— Черт возьми, Алекс! Ты, как всегда, болтаешь глупости! Думаю, это в тебе говорит джин, которым от тебе ещё разит!

Райли пожал плечами. Приходилось признать, что те же самые слова, что крутились в голове, но произнесённые вслух, показались ему более нелепыми и смешными.

— Боюсь, что ты прав, — согласился он наконец. — Думаю, в этой стране у меня окончательно съехала крыша.

Они провели в душной камере несколько часов, прежде чем появился крупный румяный мужчина с напомаженными усами и циничной улыбкой на губах, одетый в накрахмаленную форму с иголочки.

Райли подумал, как же неуместно выглядит эта отутюженная форма в этом месте, рядом с неграми-заключёнными в лохмотьях, а также рядом с ним или Джеком, выглядевшими, словно незадачливые любовники, которым пришлось поспешно бежать через окно от ревнивого мужа.

— Бонжур, месье, — произнёс полицейский, хотя был не день, а давно уже вечер. — Я комиссар Бланшар. Полагаю, у вас есть что мне рассказать.

— Комиссар, здесь произошла какая-то ужасная ошибка, — без всяких предисловий заявил Райли. — Я не знаю, почему нас арестовали, но…

— Вы подозреваетесь в убийстве месье ван Дайка, — перебил он.

— Мы никого не убивали, — ответил Джек, уже ожидавший этого обвинения.

— Я не знаю, что заставляет вас так думать, — добавил Алекс, — но вы должны понять, что это просто недоразумение. Мы всего лишь мирные коммерсанты…

Комиссар вновь поднял руку, пресекая его дальнейшие объяснения.

— Это вы будете объяснять в суде, — резко оборвал он. — Я лишь выполняю приказ, полученный из Матади.

— И когда же мы предстанем перед судом?

— Самое раннее — в понедельник.

— В понедельник? — переспросил Джек. — Но ведь сегодня пятница!

— Самое раннее, — повторил комиссар. — И это при том условии, что вы не создадите мне новых проблем за выходные. — Он пристально посмотрел на моряков. — Вам понятно, о чем я?

Разумеется, они понимали.

— Я гражданин Соединённых Штатов, — заявил Райли. — И желаю поговорить с представителем посольства моей страны.

— Конечно, конечно… — заверил комиссар. — В понедельник.

— А адвокат? — спросил Джек. — Мы ведь имеем право на адвоката.

— Разумеется, — кивнул Бланшар.

— А нельзя ли встретиться с ним прямо сейчас?

Комиссар цинично улыбнулся в усы. Прежде чем он открыл рот, друзья уже знали, что он ответит:

— В понедельник.