Глава 17

За двадцать минут до рассвета на телефон Элании пришло сообщение, и она отбросила свою вышивку и схватила мобильный прежде, чем «дзынь» успел стихнуть. Она прочитала СМС дважды. А потом в третий раз.

Отложив «айФон», она смотрела в точку впереди себя. Ну, две секунды.

Рука рывком вернулась к телефону, и она быстро набрала ответ. Нажав «отправить», Элания вскочила с дивана и рванула в ванную. Включив свет, почистила зубы и прежде, чем успела подумать, стянула резинку, освобождая красные и белокурые пряди, волнами рассыпавшиеся по плечам.

А потом она их взбила.

Она на самом деле... взбила... волосы. Но так они выглядели даже лучше, обрамляя ее личико, придавая дерзость, которой так не хватало ее характеру.

Уставившись на свое отражение в зеркале, Элания вспомнила, как Изобель стояла на этом самом месте каждый вечер, придавая своим коротким волосам взъерошенный вид. На заднем фоне всегда играли «Битлз». Или Боб Дилан. Иногда – Боб Марли.

Изобель смеялась, когда внезапно включался Джастин Бибер, и ей нравилась одна из его песен, которая наверняка ассоциировалась с ее бойфрендом, раз она ее скачала.

Нахмурившись, Элания опустила руки на край раковины. По неясной причине она прикинула, сколько времени проводила в мыслях о сестре: чем Изобель занималась, о чем она думала, что любила, а что – нет.

Вспоминать о мертвых – это не плохо, особенно на ранних стадиях горя. Проблема в том... что она постоянно занималась этим. Даже до ужасного, жестокого убийства Изобель, Элании было комфортней отсиживаться на периферии жизни, получая опыт опосредованно, через сестру, которая выходила в свет и возвращалась домой с рассказами.

Как с фильмами. Но реальных событий и людей никто не отменял.

Тот парень, с которым она пробовала встречаться? Их отношения были ее единственной вылазкой из этой квартиры в реальный мир. И даже тогда она была с ним лишь потому, что Изобель сказала ей попытаться завести отношения...

Раздался тихий стук в дверь, и Элания резко обернулась, ее сердце пустилось вскачь.

Но не от страха.

Определенно, страх не при чем.

Она быстро выключила свет в ванной, делая вид, будто ее там вообще не было. И на пути к двери, она подтянула джинсы и расправила флисовую кофту, чтобы мягкая ткань нигде не топорщилась. Посмотрев в глазок, Элания сделала глубокий вдох.

Открывая дверь, она не потрудились скрыть радостную улыбку на лице.

– Привет.

Бун выглядел истощенным, но его глаза горели.

– Привет.

Они тупо стояли там. А потом Элания покачала головой и отступила назад.

– Прошу, входи. Но, я предупреждала, здесь не слишком круто.

– Здесь идеально, – ответил Бун, хотя не сводил с нее взгляда и даже не взглянул на ее квартиру.

Когда Бун перешагнул порог и закрыл за собой дверь, Элания решила, что он был прав относительно идеальности. Потому что, вот неожиданность, когда он зашел в ее скромную квартирку? Место сразу же преобразилось. Казалось, его декорировал дизайнер. А окна будто бы имели прекрасный вид, а не выходили на бетонную стену.

Бун оказывал преображающее воздействие. И не только на ее стены и потолок.

Она также осознала, что он был первым ее гостем.

– Предложить что–нибудь выпить? У меня есть молоко. – Ему что, пять лет? – И, эм, апельсиновый сок в холодильнике...

– Не нужно.

– Я могу забрать твою куртку? – она покачала головой. – То есть, ты бы хотел этого? Чтобы я ее забрала.

– О, да. Конечно.

Бун снял кожаную куртку, показывая хороший кашемировый свитер, и Элания отметила, что сейчас на нем были брюки, а не кожаные штаны. И когда он передал ей тяжелую куртку, она сделала глубокий вдох, улавливая его запах.

– Жаль, я не купила еды, – сказала Элания, вешая куртку на стул. – Я бы...

Куртка была настолько тяжелой, что стул под ее весом опрокинулся с грохотом.

– Прости, – сказал Бун. – У меня... карманы забиты.

Она опередила его, поднимая куртку, и в этот раз положила ее на стол.

Пистолет? – подумала она. Скорее, пистолеты. И патроны?

Это напомнило ей о том, чем Бун занимался по ночам, и Элания задумалась, что сейчас, наверное, ему дали отпуск в связи со смертью отца, но на сколько дней?

Она повернулась к Буну, и он смотрел на нее так же напряженно, все было очевидно по этому взгляду. Встречая его взгляд, Элания понимала, что говорит «да» на тот вопрос, который он еще не озвучил.

Молчание между ними было приправлено сексуальным напряжением, и Элания знала, что он ждал от нее некого сигнала. Также она ощущала беззаботную легкость в голове, яркую и непривычную энергию внутри себя. Все развивалось слишком быстро. Всего ночь назад Бун был для нее незнакомцем, которому она бы не осмелилась довериться. А сейчас она пригласила его в свою квартиру, где они были совсем одни.

На день.

Если только он не уйдет в следующие пять минут.

– Скоро рассвет, – сказала она хрипло.

– Да.

– Ты можешь остаться.

Закрыв глаза, Бун шумно выдохнул.

– Спасибо Господи. Спасибо... Элания. Я не могу остаться в том доме на день. Я этого просто не переживу.

– Каком доме?

– В моем. – Он покачал головой. – Я не хочу думать сейчас обо всем этом.

Она медленно подошла к нему, осознавая каждое движение своего тела, как ее ноги ступали на пол, как плечи уравновешивали ее шаги. Встав перед ним, Элания заглянула в его глаза и положила руки на его грудь.

– Тогда не нужно разговоров.

Она не знала, кто это говорит за нее. Подобное поведение ей совсем не свойственно. Эти слова. И даже мысли. Но с Буном все казалась таким естественным.

– Поцелуй меня, – прошептала она.

Бун в благоговении закрыл глаза, словно понимая, что его молитвы были услышаны. А потом он привлек ее к себе, его большое тело идеально совпадало с ее хрупкостью несмотря на разницу в росте. Запрокинув голову, Элания приоткрыла рот, и не потому, что готовилась к поцелую. Ее грудь охватил восторг, сердце забилось быстрее, а дыхание стало учащенным.

Его руки скользнули по ее шее, а потом Бун очертил линию ее подбородка большими пальцам. Опустив голову, он склонил ее голову набок... а потом выполнил ее просьбу. Он целовал ее нежно и медленно, теплое бархатное давление наполнило ее кровь сексуальной жаждой, которая стала для нее открытием.

Так, подумала она, и должно все чувствоваться. Электрически, отчаянно, и она не хотела, чтобы это заканчивалось.

Прильнув к груди Буна, Элания протянула руки вверх, высоко вверх, сцепляя их на его затылке, перебирая пальцами его волосы, пока их языки ласкали друг друга. А когда она потерлась грудью об его грудь, Бун застонал, усиливает хватку на ее талии, его изумительный запах стал насыщеннее, от аромата темных специй нарастало возбуждение.

Слишком много одежды. Чересчур много слоев между их кожей.

Между ее лоном и его возбужденным...

Когда он внезапно разорвал поцелуй, Элания удивилась, гадая, что сделала неправильно. Но когда Бун заправил выбившуюся прядь за ее ухо, его нежная улыбка сообщила, что все правильно.

– Я пришел сюда не только ради этого, – сказал он мрачно. – Я хочу, чтобы ты знала.

– Я знаю, что это так. – Ради всего святого, только не останавливался. – Иначе я бы не пустила тебя за порог. Но я ценю твою честность.

– Мне просто нужно было увидеть тебя.

Элания погладила его по лицу, наслаждаясь гладкостью его щек. Мелькнула мысль, что Бун повторно побрился перед приходом к ней.

– Кажется, мы не виделись много ночей, – прошептала она. – А прошло всего несколько часов.

– Мне тоже так кажется.

Значит, она оба были пьяны друг другом. Приятно знать, что она не одинока в этом безумии.

Рев похоти в теле Буна грозил взять верх над его благородными порывами. Эрекция пульсировала в штанах, кровь бешено неслась по венам, а голод по Элании ощущался как нож, загнанный промеж ребер.

Положив руку на ее поясницу, Бун потерся бедрами об нее и снова прижался к ее губам в поцелуе. Проникнув в Эланию языком, он усилил хватку на ее затылке, углубляя поцелуй, проникая и отступая, проникая и... отступая. Ей, как и Буну, нравился этот влажный, горячий ритм, потому что она резко вцепилась в него, буквально повиснув на его теле.

– Где я могу тебя уложить? – спросил он хрипло.

– Сюда. Пошли.

Когда Элания взяла его за руку, Бун старательно игнорировал шрамы на ее ладони. Он не хотел вспоминать о том, что она пережила... по крайней мере, не в этот момент. Если он начнет думать о ее ситуации, то вполне возможно остановится, и если это произойдет, то он был уверен, что второго шанса уже не получит. Она отстранится от него. Исчезнет.

Может, в нем говорил страх.

Как бы то ни было, сейчас не время для разума. Это время – для их тел.

Элания завела его в удивительно простую спальню. Пустые стены, на кровати лишь одинокая подушка и лоскутное одеяло, сшитое вручную. Она закрыла дверь, обрезая свет из гостиной, они оказались в полной темноте, и он потерял всякие ориентиры.

Но когда Элания снова подошла к нему, ему стало плевать, где они находились. Все что ему нужно... это она. Она – его гравитация, притягивающая его к Земле, она – кислород в его легких и кровь, наполнявшая его вены.

– Хочу, чтобы ты знал, – сказала Элания хрипло. – Обычно я не такая. Не знаю, что нашло на меня, но одно знаю точно... я не хочу останавливаться с тобой.

Бун закрыл глаза, когда электрическая вспышка пронзила его тело. Но он быстро взял себя в руки, чтобы заверить Эланию в том, о чем она очевидно не беспокоилась:

– Хочу чтобы ты тоже знала: я остановлюсь, если ты захочешь. В любой момент, неважно, как далеко мы зайдем.

Когда она снова протянула его к своему рту, Бун начал подталкивать их в сторону, пока он не уперся ногой в матрас, а потом он обхватил Эланию за талию и, оторвав от пола, мягко опустил на покрывало. Вытянувшись рядом с ней, он уловил ее запах, покрывавший подушку и одеяла.

Пока они целовались, Бун скользнул рукой по ее груди и на плечо. Меняя положение, они столкнулись носами, но потом снова нашли дорогу к губам. Действуя медленно, он слегка накрыл ее собой, чувствуя, как ее тело вжимается в матрас. Но бедра он держал на расстоянии.