— Не ломайте казённое имущество, достопочтенный витязь! Оно не виновато, что проектировалось умными жлобами по приказу хитрозадых жлобов и для жлобов простодушных…
Мстислав мгновенно обернулся, едва не выбив подносик с тремя стаканами из рук стоявшего очень близко неизвестного. Впрочем, сейчас на нём не было маскировочного костюма, а в нормальной, повседневной одежде его легко узнали бы многие.
— Каждое дело должно быть обязательно завершено, — сказал он с назиданием. — Неужели ты мог подумать, что, заразив вас неприятной болезнью, я ещё потребую и счёт за лечение?
— Уж не знаю, что и сказать, — развёл руками витязь. — Вы так быстро меняете обличья и планы, о чём не считаете нужным даже упомянуть! Девочки — ладно, но эксперимент надо мною без моего же ведома и согласия был ошибкой. До сих пор я верил вам безоговорочно, теперь отношение к нашему сотрудничеству будет иным.
— И это вместо благодарности за отменную работу? — с откровенным разочарованием протянул неизвестный. — Вместо извинений за своё скоропалительное вскакивание то и дело с места? Теперь о твоей двойной игре не догадается разве что слабоумный! Сказано же было: сиди и не рыпайся! Нет, взлетает и набрасывается на Младшую Королевну, как боевой петух!
— Незаслуженно обижаете…
— Хорошо, пусть будет, как охотничий сокол.
— Во-первых, замечу, что мои рывки к вам на помощь были точно замотивированы, а во-вторых… Неужели непонятно, что этой самой Королевне достаточно просто моргнуть своими глазками, чтобы навсегда закрыть ваши? Ведь таинственный «Незнакомец в маске» — обычный человек, а дистанция для удара была сверхкороткой! Видели, что случилось со мной? А ведь я всё время держал истинную силу!
— Как раз моя обычность была под большим вопросом — девицы же не знали о заранее подпиленной ручке кресла! Простому фрайеру её одними пальцами не переломить! По-настоящему пугало другое: мадемуазель Ласкэ в любую минуту могла извлечь из-под юбки свой «вальтер» и всадить в меня всю обойму. Ведь не для демонстрации ног был придуман такой разрез! К счастью, она оказалась умницей — твои характеристики не подкачали.
— Да? — Мстислав здорово удивился. — А мне казалось, что Ольда бездарно всё провалила. Я ожидал от неё куда большей изобретательности и упорства!
— Чего изобретать? Как упорствовать? — снисходительно поморщился неизвестный. — С мелочёвкой против полного набора козырей? Она поступила наиболее практично: сыграла усталую покорность, приняла все требования и досыта накормила нас обещаниями. Выгадала время для обдумывания… Правда, я правил не признаю и вполне могу сделать два хода подряд. Об этом стоит поразмыслить. А сейчас извольте принять три готовые дозы надежнейшего восстановителя здоровья. Растворите, выпьете единым духом, вздремнёте немного и через пару часов будете в норме. Только повторяю: сутки ничего не есть!
— А я очень хочу…
— Перебьёшься. Да, насчёт твоего поведения: не вздумай в дальнейшем театралить! Если мадемуазель Ласкэ начнёт делать подозрительные намеки — подставься! Некоторой особой связи со мною скрывать уже нет смысла. Напирай на то, что тебя страшно захватила идея враз покончить с богатырями. Давняя мечта!
— Мне казалось, что я хороший актер!
— Хороший. Но играть пока больше не требуется. Ты глава корпуса витязей и активно выполняешь поставленные перед тобою задачи. Всё.
— Так ведь найдутся людишки, которые обо мне могут рассказать нечто совсем иное, — нехорошо усмехнулся Мстислав. — Есть такие. И сейчас они особенно занервничали…
— Ничего, пропишем им контрастный душ. Глядишь, и успокоятся… Лады — мне пора двигаться, да и ты ступай. Вместе нас видеть не должны.
Приняв поднос со стаканами, на дне которых обнаружился зернистый порошок чёрного цвета, витязь поспешил в комнату девушек. Там он застал следующую картину: Малинка лежала на кровати, уставившись в потолок, и периодически мотала головой из стороны в сторону, а мадемуазель Ласкэ тщетно пыталась через поднятые руки стащить с себя платье, в котором основательно застряла. Во всяком случае, её вид был явно неприличным. Пришлось отставить поднос и прийти на помощь — одёрнуть, успокоить и уложить на соседнюю с Младшей Королевной постель, после чего напоить обеих страдалиц водой угольного цвета. Осуществив эту спасительную операцию, витязь немного помедлил и сам осторожно выцедил не слишком приятный на вкус напиток. Ничего особенного не почувствовав, кроме мгновенной, сильной изжоги, Мстислав перевёл взгляд на горизонтально расположенные тела девушек и с удовлетворением обнаружил некоторый прогресс. Малинка перестала перемещать голову с правой стороны подушки на левую и уже дышала гораздо спокойнее, а Ольда приняла вполне целомудренную позу, свернувшись в калачик и плотно закутавшись в одеяло. Было заметно, что её начало сильно трясти. Витязь замер на несколько секунд и прислушался к собственному внутреннему состоянию. Должно быть, оно его успокоило, так как, неспешно собрав кое-как размонтированную аппаратуру, он удалился, бросив последний взгляд на две соседние кровати. Там не было ничего нового: Малинка усиленно сопела, а её подруга тряслась от холода и всё старалась подтянуть колени поближе к подбородку.
После ухода витязя молчание продолжалось ещё с четверть часа. Наконец, мадемуазель Ласкэ, пощёлкивая зубами, прерывисто объявила:
— Между прочим, мне и вправду неуютно… плохо. Как ты думаешь, я выживу?
— Перестань кокетничать, иначе будут осложнения, — отозвалась Малинка вполне нормальным голосом. — Пока можно терпеть, а скоро вообще всё пройдет.
— Откуда такой оптимизм? Хотя легковерность всегда тебе была присуща…
— Не из той оперы. Мстислав тоже глотнул, а мог бы и не притворяться, если нас всё-таки собирались уморить.
— У Мстислава отменно расписанная роль, он ей и следует. Кстати, поздравляю: ты вполне профессионально его расколола! Значит, исследовательские приборчики он, как я понимаю, принёс те, которые требовались?
— И расставил в необходимой последовательности, — удовлетворённо подтвердила Малинка.
— Поразительная осведомлённость для неуча! За ним стоит кто-то из сотрудников Базы. Налицо шесть полновесных кандидатов, из них три женщины: Злата, Инга и Уэнди.
— Ты думаешь?
— Не уверена. «Незнакомец в маске» вёл себя всё время жёстко, по-мужски, но вот заключительный поэтический выпендрёж — это уже явно бабья реакция. Не знаю, не знаю… Как придём в норму (а я думаю, что в ближайшие часы это всё-таки произойдет), так сразу же ли-ня-ем! Придётся просить у Сержа временного убежища — господи, даже произносить это слово неловко! Потом вызовем в его город наиболее разумных атаманов и будем вырабатывать принципиально новую стратегию. Во Дворцах, конечно, все станут на уши — и поделом им! Да! — Ольда вдруг перестала дрожать и свесилась с кровати вправо, поближе к соседке. — А если рыцарь ещё в пути? Ты сможешь проникнуть в его убежище?
— Разумеется, — небрежно кивнула Малинка, — все коды-«ключи» я помню наизусть, а пульт управления сгодится любой. Вообще-то, твой план неожиданный, но хороший. За берёзовыми рощицами начинается ровная степь — если мы возьмёмся за руки, то на моей сверхсиле пройдём её за полночи. Там всё чисто, а к «зоне ночной смерти», в которой расположен городок Сержа, мы доберёмся часам к девяти утра. Уже можно будет позавтракать… Всё сходится удивительно удачно! Но… — тут девушка запнулась и продолжила уже другим, умоляющим тоном: — Я хочу дождаться Романа и убедиться, что с ним ничего не случилось!
— Думаю, не случится. Мстислав обещал позаботиться и сейчас начнёт вызывать Командора по радио, — обронила Ольда. — Надеюсь, «голубые ёлки» не причинят им неудобств. Однако… однако лучше бы тебе с фон Хётценом-младшим не видеться!
— Но почему, почему, почему?!
— Ну как же! Вдруг наш нежный мальчик о колючки оцарапался или ножку подвернул? Бочок помял… глазик подбил? Ты тогда от него вообще не отойдёшь, а эту зануду Злату сразу придушишь, чтобы не мешалась. И у нас будет совершенно не нужный свежий трупик!
— Слышу знакомые интонации, значит, дело идёт на поправку, — слабо улыбнулась Малинка. — И всё же прошу тебя, сжалься! Я только перемолвлюсь с ним двумя-тремя словами!
— Ох, верится с трудом! Хорошо, несчастненькая, бедная принцессочка, будь по-твоему! Надеюсь, часам к девяти вечера, самое позднее, они возвратятся. А теперь, думаю, нам лучше всего постараться заснуть. Так… раздеваться «до» или не раздеваться? Платья уже безнадёжно измяты…
— Они больше не понадобятся, ведь новых переговоров не предвидится. Наши вещи здесь, так что, когда встанем, сразу оденемся по-походному.
— Ни в коем случае! Нельзя! Домашние спальные халатики, только домашние халатики и ничего, кроме домашних халатиков! Пускай все видят, что мы мирно почивали…
— Вот и почивай… куда-куда ползёшь?
— А дверочку кто запрёт? Впрочем, и вправду необязательно, — сладко зевая, мадемуазель Ласкэ двинулась по-пластунски в обратном направлении, к подушке. — Моей чести уже ничто не угрожает, а силой покуситься на твою только буйному идиотику придёт в голову. А таких тут нету, так что можешь тихонечко под одеялом снять свои шёлковые и голубые… И помечтать о том, как…
— Заткнись! Закрой глаза!! Спи!!!
— Последнее действие вмещает в себя и два первых. Ладно, попробую… хр-рр, хр-рр… хр-рррр… Всё-всё, отключаюсь…