Результат, который выдала машина на следующее утро, оказался вполне предсказуемым, хотя и несколько странно оформленным: сенсорный коэффициент чудаковатой брюнетки был определён как равный «приблизительно, 89 000 единиц». Обслуга «расчётчика» удивилась такому явному сбою обычно безукоризненно действующей аппаратуры, ибо за всю историю её применения наивысший индивидуальный «эС-Ка» был равен всего лишь 163-м у нас и 159-ти в «Элите». Медее выдали стандартную карточку-справку, в которой три лишних ноля были зачёркнуты от руки, сообщили об отсутствии изменений и, не удержавшись, лицемерно посочувствовали бесполезной трате личных энергосредств. Медея спокойно поблагодарила за труд и удалилась. Возможно, на этом всё и закончилось бы, но оператор счёл необходимым поставить свое начальство в известность о возможных неполадках в каком-то из блоков вычислителя. Были вызваны для проверки специалисты, и они…
— …и они сразу же ошалели от совершенно несуразной для одной из самых точных в истории человечества машин определения «приблизительно»? — угадал рыцарь. Я внимательно посмотрела на него и решила, что от его информированности тоже можно ошалеть. Вслух же сказала:
— Да, ты подобрал вполне подходящее слово… Когда же и малейших неисправностей обнаружено не было, госпоже Темир отправили приглашение вновь посетить Институт. Вежливый вызов (как, впрочем, и полудюжину других, уже менее вежливых) Медея проигнорировала, и тогда к ней на дом были направлены сотрудники одной из наших спецслужб. Официальное задание у них было «поговорить». Они и поговорили, после чего двое из них явились с отчётом, дух и букву которого пронизывала величайшая умиротворённость. На резонный вопрос, отчего не явился третий сотрудник, последовало спокойное объяснение, что он понравился хозяйке и остался у неё погостить.
Курировавший операцию офицер как следует пропесочил нерадивых работничков и отправил их провериться на алкоголь — он присутствовал, но в дозе, не достаточной даже для легчайшей степени опьянения. Тогда были вызваны трое других оперативников, которым на сей раз дали задание привезти госпожу Темир в контр… в Управление для беседы. Через час оперативники явились обратно одни и безапелляционно заявили, что Медея приехать отказалась наотрез, а, кроме того, лично они считают совершенно излишним беспокоить эту замечательную женщину и отрывать её от домашних дел…
Услышав о таком повороте событий, Серж потёр руки и засмеялся странным, довольным смехом. Я погрозила ему пальцем и предупредила:
— Веселья, Серёженька, дальше будет мало. После того, как начальство несколько пришло в себя от поразительно наглого поведения собственных подчинённых, сразу была допущена роковая ошибка: в их присутствии группе спецназовцев отдали приказ гражданку Темир немедленно арестовать. В ответ на это побывавшие у Медеи оперативники достали портативные лучемёты и открыли стрельбу по всем, кто находился в помещении, после чего удалились в неизвестном направлении. Впрочем, их местонахождение очень скоро выяснилось, когда поднятое по тревоге боевое подразделение Службы Безопасности было встречено у коттеджа, принадлежавшего Медее, огнём уже из бластеров такой плотности, что сразу потеряло почти четверть своего личного состава. Суматоха усиливалась ещё и полным непониманием высшего командования, из-за чего же разгорелся весь сыр-бор. Единственное, на что оно оказалось способно, так это ввести в бой новые части, и злополучный особняк был взят штурмом. Однако его владелице удалось каким-то образом скрыться — так доложил по рации командовавший операцией полковник. Затем он, как ни в чём не бывало, предупредил, что его люди дальнейшего преследования «несчастной женщины» не допустят и уничтожат любого, кто попытается это сделать.
Сложившуюся ситуацию можно было назвать как угодно — нелепой, безумной, сюрреалистической, но факт оставался фактом: после встречи доблестных воинов с Медеей, они переходили на её сторону…
Пришлось дать полный отбой и начать осторожное расследование происшедшего. Кому-то пришла в голову ценная идея объявить взбунтовавшимся войскам, что все карательные меры против Медеи Темир отменяются, и её свободе больше ничто не угрожает. Это было воспринято вполне благожелательно, и свихнувшееся подразделение спокойно возвратилось к месту своего квартирования. Разумеется, его неспешно расформировали, и вскоре всех солдат и офицеров направили на негласное психиатрическое обследование. Потом было ещё великое множество подобных проверок, но все они подтверждали одно: любой человеческий мозг и мозг некоторых высокоорганизованных животных, на который Темир воздействовала каким-то неизвестным образом, частично переходил в её распоряжение, а точнее, становился её собственным мозгом. Этот процесс оказывался необратимым — «уйти» из чужой головы Медея уже не могла.
— А это не походило на какой-нибудь сверхконцентрированный «экспресс-гипноз»? — спросил Серж. Я наполнила свою рюмочку, отведала, облизнулась и сказала:
— Нет, все виды гипноза из другой области. Они же на короткое время полностью лишают человека индивидуальности, превращают его в некое подобие зомби, вот так. А «просвеченные» Медеей люди оставались вполне дееспособными, продолжая жить и работать в своем обычном, деловом ритме. С одной только маленькой поправкой-поправочкой: они бросали всё и шли к госпоже Темир на помощь, как только ей угрожала серьёзная опасность — разумеется, если находились в радиусе действия её «пси-волн». И, защищая новоявленную «Горгону», они ни с чем не считались.
— Понятно, им же, в какой-то мере, приходилось сражаться за самих себя, — задумчиво проговорил рыцарь и хлебнул прямо из кувшина (вряд ли после такого глотка что-либо осталось мне). — И каков был её радиус действия?
— Неизмеримо больше, чем мой, — с некоторой завистью сказала я. — Около трёх тысяч метров.
Серж выразительно присвистнул; точнее сказать, оглушительно свистанул — у меня зазвенело в ушах. Затем он поинтересовался:
— А командовать «просвеченными» людьми она могла?
— В смысле «подай то, принеси это»? — уточнила я. — Наверное, да. Но подобные слуги не были ей нужны.
— Какая странная женщина…
— …что больше всего правящих функционеров Галактики и бесило. Имеешь силу, имей и власть: подчиняй, командуй и тому подобное, а мы будем с тобою воевать или договариваться. Всё, как у людей! Но от подобной весёлой жизни Медея устранилась, чего ей простить и не могли. Такое поведение было расценено как психологическая слабость, и за ней началась вселенская охота. Сначала безуспешная, потом более удачная. Отец охотиться меня не пустил, но получилось так, что с Медеей я всё же встретилась…
— …и была названа младшей сестрой?
— Да, но очень опасной, как выяснилось. Малейшая неосторожность при контакте — и я бы её «сожгла» в считанные доли секунды. Понимаешь, Серж, у меня в голове тоже находится что-то эдакое, позволяющее на небольшом расстоянии воздействовать на чужой мозг, но в самом примитивном смысле: больно или очень больно. Ну, ещё могу почувствовать состояние человека, его настроение… Самое грандиозное, что я умела — это поймать чью-нибудь «волну» и со всей силой надавить на неё, причинив очень неприятные страдания, но отнюдь не смертельные. Причём личность с «эС-Ка» больше ста способна успешно защититься психоблоком. Например, это может сделать Станислав Ладвин. Конечно, неожиданной пси-атакой я поначалу всё равно его достану, но лишь на очень короткое время…
— …«минуточку-секундочку», да?
— Да! — рассмеялась я и шлёпнула Сержа по бедру. — А вот вам, носителям истинной силы, лучше меня не гневить!
— Кажется, я начинаю догадываться, почему «Малыш» тебя выронил и схватился за голову… И если б ты «нажала» сильнее, то наш поединок не состоялся бы.
— Увы — я тогда ещё не знала, что если резко «трону» мозг богатыря, витязя или… или рыцаря в момент концентрации сверхсилы, то попросту его уничтожу. Мой посланный слабый болевой импульс автоматически будет усилен, как линзой, до невероятной степени, что приведёт к мгновенному разрыву сосудов, то есть к острому инсульту. Как видишь, природа не оставляет человеку неуязвимых точек.
Это заявление произвело приличное впечатление на Сержа — на какой-то миг я испугалась, что он сейчас поднимется, проблеет: «Спокойного сна, дорогая…» и смоется. Однако постепенно его лицо вернуло себе привычный оливковый цвет, а голос и губы почти спокойно оформили просьбу:
— Расскажешь немного о своей встрече с Медеей?
— О, там было много крови, но мало интересного, — вздохнула я. — Всю основную работу проделал сотрудник нашей разведки Никомедушка Коревич, который официально участвовал в игре с Мегадевой. А меня вызвали лишь на заключительном этапе для опознания. Понимаешь, ведь до сих пор неизвестно, как на самом деле выглядит эта Темир… Всякий раз окружавшие её люди под воздействием особого наведённого внушения видели совершенно иную женщину! А иногда и вовсе не женщину… И только я могла с абсолютной точностью провести пси-идентификацию по «волне». Что и сделала. Да, ставки принимались солидные, но игроки ходили буквально по лезвию ножа, в том числе, и сама Медея. Кое у кого имелся приказ ее убить… Однако киллер был выявлен Разведкой заранее, и Коревич всё время незаметно следил за ним, выполняя таким образом обязанности «стража». Кстати, ты, случайно, не знаешь, кого Инфантьев охранял до того, как переключился на мою скромную персону?
Серж молчал так долго, словно никак не мог разобраться со своей памятью. Я понимала, что мой кавалер по уши завяз в интригах местного значения, но, несмотря на определяющее мнение атамана Тита, всё ещё не слишком верила в рыцарскую бескорыстность. Выждав стандартную «секундочку-минуточку», я очень мягко повторила вопрос.