Лично Станислав не сомневался, что придётся эксплуатировать в очередной раз сверхсилу Сержа и подвергнуть отвратительные колеса машин новым испытаниям. Интересно бы знать, какого мнения придерживается господин Инфантьев… но для начала необходимо ответить на его отнюдь не риторический вопрос:

— Да так… размышляю обо всём понемногу. Не нравится мне здесь, тревожно как-то…

— «Тревожно»? Это ты верно подметил, — неторопливо отозвался Кирилл, элегантно заворачиваясь в полотенце. — А я, признаться, подумал, что тебе просто страшно!

— Полчаса назад — да, пожалуй, было, — Станислав старался говорить легко и непринужденно. — Но за это небольшое время многое изменилось! Например, мой внешний вид.

Инфантьев шевельнул губами, изображая понимающую усмешку, плавно присел и принялся изучать рукоятку засапожного кинжала с видом знатока.

— Неплохо, — наконец, заключил он. — Ты, я вижу, везде успеваешь! И когда успел обзавестись именным оружием козырного короля?

— Он из тузов, — возразил Станислав, — и с сегодняшнего дня в моей колоде. Или наоборот — разницы почти никакой!

— Ах, вот как! Стало быть, вашу персону у нас не оценили…

— …и больше того — очень чувствительно обидели, решив, что меня можно бесплатно использовать в диапазоне от конструктора до ассенизатора! А последнее предложение оказалось мне настолько не по вкусу, что я впервые в жизни разозлился всерьёз.

— Однако! Такую роскошь здесь могут позволить себе лишь избранные, к которым даже Младшая Королевна пока не относится! А что касается тебя, то в отношении обиженных обычно делают пренеприятные оргвыводы…

— Представь себе, я готов и к этому! — не без вызова ответствовал Станислав. — Надеюсь, что мой отказ прочтут как предупреждение, а если его проигнорируют, то ситуация взорвётся. Я разрушу всё, до чего смогу дотянуться — воцарится такой хаос, что на выкладывание новой «мозаики Святогора» из осколков и осколочков потребуется ещё несколько тысяч лет. Вообще-то, я до зуда в языке желаю взять да и открыть нашей «Эль-Эль» истинную суть каждого здешнего фигляра, сорвать кое с кого маски — не понимаю, что меня от этого удерживает? Впрочем, понимаю… Однако в случае «оргвыводов» Командор непременно всё узнает. Всё — тут уж я позаботился!

Выслушав это замечание, Кирилл некоторое время молча разглаживал обеими руками волосы, что было тревожным знаком: так он всегда машинально делал перед принятием ответственных решений. Станислав по привычке отвернулся и робко подумал, что сейчас ему самому лучше всего выглядеть смелым и решительным. Вдруг комизм желания достиг его сознания, и он непроизвольно коротко рассмеялся. Инфантьев быстро вскинул голову.

— Ты страшно рискуешь, Стас, — сдержанно сказал он, — и лучше бы там ничего не знали. Из этой заварухи выйти непорочным да ещё и открыть собственное дело тебе не позволят. Можешь рассчитывать только на более высокий статус, но и то, если будешь себя вести умно и осмотрительно.

Станислав пытливо вгляделся в своего компаньона, изо всех сил стараясь понять его теперешнее состояние: если отвечает искренне, то лучшего результата разговора нечего и желать. Похоже, так оно и есть — за годы совместной жизни уже приходилось убеждаться, что Кир никогда не интригует, очевидно, считая подобное занятие позорным делом для мужчины высокой пробы. Наверное, именно эта гордая прямолинейность в сочетании с откровенной силой и привлекает так к нему женщин…

— Прости, мой старший товарищ, — с сожалением ответил Ладвин-младший, — но я не обладаю ни твоими боевыми способностями, ни твоей выдержкой, ни умением молча осадить любого. Я могу жить, лишь ежеминутно чувствуя к себе уважение, а при нынешнем раскладе «картинок» об этом нечего и думать. И после очередной бестактности, которую я расценил как издевательский намёк на дальнейшее ко мне отношение, я решил на время уйти со сцены… уйти именно сегодня, потому что не уверен, представится ли завтра подобная возможность. Убедительные гарантии только что получены по радио, и сюда торопятся достаточно серьёзные люди, чтобы обеспечить мою безопасность. Так что в ближайшее время этот новый статус я присвою себе сам… если, конечно, в самое ближайшее время ничего экстраординарного не произойдёт.

Теперь уже Инфантьев созерцал сына начальника Станции как некую диковинку, мрачнея с каждой минутой. Затем он небрежно поинтересовался:

— И кто же помимо пожилого атамана так высоко тебя ценит?

— Старшая Королевна! — мгновенно ответил Станислав. — Всего-навсего.

— Ну, это ты врёшь… — протянул Кирилл. — Это, парень, ты врёшь!

— Могу продемонстрировать запись разговора, где она благодарит меня от всего сердца за… не важно, за что. Если усомнишься в подлинности, так свидетелем была Королевна Младшая, которая не лгала ни разу в жизни. Как — принесёшь мне извинения сейчас или после?

— Погожу пока, — осклабился Кирилл. — И что же, ты готов бросить доверившуюся тебе госпожу Эльзу и трусливо отвалить в кусты?

— Почему ты так уважительно её назвал? — вдруг с любопытством спросил Станислав.

— Потому, что она мне нравится.

— Что? «Нравится»?! Развязна, груба, никакой женственности… Ну, знаешь! Не ты ли давеча обозвал её…

— Нет, не я. Остальное не твое дело.

Станислав снова поцокал языком. Затем подошёл к Инфантьеву сбоку почти вплотную.

— Что ж, откровенность за откровенность! Я от «Эль-Эль», мягко говоря, не в восторге, однако не меньше горжусь своей фамилией, хотя она и не имеет солидной приставки «фон». Право, Кир, ты плохо меня знаешь! Разумеется, я не покину экспедицию — более того, я доведу её до цели, как и обещал, и сдержу все взятые на себя обязательства. Однако до самого залива нас будут сопровождать верные мне богатыри. В достаточном количестве, чтобы не опасаться за собственную жизнь.

— Какие меры предосторожности, с ума можно сойти! Впрочем, определённые резоны так поступить у тебя имелись.

— Спасибо за признание, — Станислав осторожно дотронулся двумя пальцами до левого мизинца Кирилла и слегка его пожал. — Честно говоря, у меня уже начался небольшой мандраж: почудилось, что за нами кто-то следит…

— Почудилось, говоришь? — Инфантьев отстранился и обвел глазами извилистую линию леса впереди и разноцветные заросли высоченных трав на востоке. — Если только привидение, дневной призрак, а так… Странные места — ни зверей не видно, ни насекомых, сплошная флора!

— Птицы тоже не пролетают, — добавил Станислав, вскинув голову к небу, и тут же нервно усмехнулся: прямо над ним парил одинокий коршун. Молодой человек почувствовал лёгкий озноб и невольно дотронулся кончиками пальцев до головки кинжала.

— Вызову-ка я сюда Сержа, — как можно беззаботнее заметил он и бросился к вездеходу почти бегом. — Надо срочно кое о чём посоветоваться…

— У тебя же передатчик на боку, — напомнил вслед ему Кирилл, но Станислав уже скрылся в кабине. Через несколько секунд он появился снова и переспросил: — Ты что-то сказал?

— Радиопередатчик при тебе, — терпеливо повторил Кирилл, — а Серж недалеко отсюда. Можно обойтись и без мощной бортовой рации.

— Ах, да, конечно… — несколько суетливо согласился Станислав и, выдернув коробочку из ременного крепления, принялся вызывать рыцаря слегка надтреснутым голосом. Тот откликнулся почти сразу, выслушал просьбу и пообещал подъехать минут через пять-шесть. Инфантьев задумчиво следил за сбивчивыми переговорами, а потом, приблизившись, спросил:

— Послушай, Стас, мне очень важно знать, какой именно приказ ты проигнорировал.

Ладвин-младший вздрогнул, но тотчас овладел собой и, нехорошо улыбнувшись, пояснил:

— Я не просто, как ты выразился, проигнорировал, а ответил категорическим отказом! Это большая разница, и отсюда все мои поспешные приготовления к длительной обороне, отсюда все страхи и видения…

Кирилл терпеливо ждал ответа.

«Если он не обманывал насчёт своего отношения к… — подумал Станислав, — то вместо возможного врага я сейчас приобрету надёжного союзника». Он вздохнул и честно признался:

— Мне приказали убить Эльзу фон Хётцен.

Чёрные, пронзительные глаза Инфантьева на секунду почти совсем исчезли под такими же чёрными ресницами, затем полотенце стремительно отлетело в сторону. Станислав в испуге отшатнулся, но Кирилл глядел не на него, а назад, на север, откуда они приехали.

— Незадолго до твоего возвращения госпожа фон Хётцен отправилась прогуляться, — сквозь зубы проговорил он. — Захватила с собой шампанского и надеялась встретить тебя, чтобы помириться — ей показалось, что она слишком грубо с тобою разговаривала.

— Мы уже помирились… — растерянно произнес Станислав, — ещё когда ты и Серж занимались машинами. Представляешь, она первая попросила у меня прощения! Правда, довольно сухо и без помпезностей, но тем не менее…

В той стороне, куда глядел Инфантьев, внезапно резко и страшно взлетел отчаянный женский крик, через мгновение оборвавшийся на самой высокой ноте. Мужчины застыли на месте, словно не веря своим ушам, затем Кирилл всё ещё заторможенно двинулся вперёд, напряжённо вглядываясь в ярко-зелёное растительное месиво. Шевеление кустарников невдалеке… лёгкое, прерывистое потрескивание… шорохи… и вдруг короткое зычное ржание, тяжёлый удаляющийся топот и раскатистый хруст ломавшихся деревьев. И казалось, что за спинами путешественников сразу же ответило эхо, повторив и многократно усилив все эти тревожные звуки. Но вот громоздкие, пляшущие удары копыт всколыхнули землю, заставив парней поспешно упасть, и сейчас же над их головами промелькнуло огромное тело чалого коня. Пролетев десятки метров по воздуху, он вздыбил подковами почву, будто четырьмя короткими взрывами, и снова взвился высоко вверх под укусами плети Сержа. Миг — и устремившийся на выручку рыцарь исчез в чаще. Инфантьев стремительно рванулся к вездеходам и замер: прямо в глаза ему глянул чёрный раструб бластера. Рука, намертво стиснувшая его, слегка дрожала, но по одному взгляду на перекошенное лицо Станислава было ясно, что тот шутить не намерен.