Граф загипнотизировано следил за ней.

— Друг мой, — позвал его Риккардо, — Мне пора уходить. Тот, к кому я пришел, уже освободился и ждёт меня.

— Неужели у Вас здесь деловая встреча? — удивлённо спросил Арлен.

— Да.

— Вы не перестаёте меня удивлять! Что ж, увидимся завтра.

— Приятного вечера!

Девушка подвела Риккардо к двери в комнату Джона.

— Проходите, — тихо, сказала она. — Я скоро принесу вам ужин.

Войдя в комнату, Риккардо увидел сидевшего в кресле Джона.

— Джон, Ваши феи обожают Вас. Они никогда не дадут Вам умереть с голоду.

— Конечно, обожают! Ведь я им как муж, один на всех. Но при этом, заметьте, я позволяю каждой из них быть с другими мужчинами. И без приступов ревности с моей стороны.

— Рад встрече!

— Взаимно. Присаживайтесь.

Риккардо присел на диван.

— Ох, и задачку Вы мне задали, Ваша светлость. Я до последнего думал, что не смогу ничего ценного сказать о предыдущем герцоге Редклифф.

— Неужели его репутация настолько безупречная?

— Безупречная до тошноты!

— И что ни каких внебрачных детей или просто любовниц у него не было?

— Нет. Любовниц он не содержал.

— А что о нём вообще говорят? Знаю, слуги его ценили.

— И не только они. Его кристальная репутация была достоянием палаты лордов. Ему пророчили большое будущее. И если бы не его внезапная смерть, он со временем вошел бы в десятку самых влиятельных людей Англии.

— Но по Вашим глазам вижу, не всё так просто. Ведь так? — осторожно спросил Риккардо.

— Да… Был у него один изъян, — Джон взял паузу, то ли наращивая интригу, то ли не был уверен до конца, стоит ли об этом вообще говорить.

— И что это? — не выдержал Риккардо.

— Не что, а кто. Он на этом изъяне женился — Леди Элеонора Редклифф.

Чувствуя, что терпению приходит конец, Риккардо попросил:

— Договаривайте.

— Вам известна причина, по которой, Его светлость с супругой отправились в Европу?

— Как мне сказали, это было их свадебное путешествие. Хотя, какое-то запоздалое путешествие, ведь со дня свадьбы прошло несколько лет.

— Согласен. Зыбкая версия. А правда состоит в том, что на самом деле герцог с герцогиней в Европе посещали светил медицины в надежде исцелить герцогиню от бездетности.

— Она не может иметь детей? — едва смог произнести Риккардо.

Всю горечь такого открытия не мог вместить его разум.

— Как мне стало известно, у герцогини была серьёзная травма. Не знаю, правда, какая именно. В результате она лишилась возможности иметь детей. Как Вы сами понимаете, это делало бездетного герцога очень уязвимым, ведь ему некому было передать свой титул.

— А Вы не допускаете мысль, что это не герцогиня, а сам герцог был нездоров?

— Нет. Именно герцогиня… По чистой случайности мне стало известно, что незадолго до отъезда на континент Его светлость пользовался услугами девушки по имени Нинель, обитательницы такого же дома, как этот, но на другом конце Лондона. Случилось так, что Нинель от герцога забеременела. Именно от него, поскольку была новичком в этом деле, и у неё не было клиентов до него. А после их связи она ни с кем не была по причине внезапной болезни. Когда же герцог узнал о её беременности, он не отказал ей в денежной помощи, но выставил единственное условие — ребёнок не должен был родиться. Рождение ребёнка от куртизанки не входило в его планы блестящего политика. Нинель избавилась от беременности и получила существенную денежную компенсацию. Вскоре она ушла из борделя. Местные девочки говорят, она покинула Лондон. Сейчас работает прислугой у какого-то старого графа в его загородном поместье.

Джон замолчал, но герцог понял, это ещё не всё.

— Вы ещё что-то хотите сказать?

— В доме Мадам Лиман так же есть девушка, которая принимала Стивена Хорнсби. И знает о нём то, что никто Вам не расскажет. Вопрос только нужна ли Вам такая информация?

— Позвольте, я всё же её выслушаю.

— Что ж, воля Ваша.

Джон подошел к камину, вдоль которого висела красная атласная лента. Слегка подёргал её, приводя в движение механизм звонка. Почти сразу в комнату вошла непримечательная девушка в скромной одежде прислуги. Джон ласково обратился к ней:

— Мери, будь добра, если Моника свободна, пригласи её ко мне.

Девушка кивнула и вышла из комнаты, спеша исполнить поручение. Через несколько минут в дверях появилась Моника. Высокая, стройная, жгучая брюнетка в синем платье, которое было украшено перьями.

— Добрый день, джентльмены! — голосом серены, поприветствовала она.

— Моника, нам нужна небольшая услуга, — начал Джон.

— Я способна не только на небольшую, но и на очень, очень большую услугу, — игриво перебила его Моника.

— Мон! Остынь! Этот джентльмен здесь, чтобы поговорить. Только поговорить! Но за откровенность он хорошо заплатит.

— Поняла, — голос и телодвижения Моники стали нормальными, присущими обычным женщинам, а не искусительницам.

— Я оставляю вас наедине, — произнес Джон к, — Так будет удобнее. Моника, не бойся говорить этому джентльмену правду, он мой друг.

Джон вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

— О чём Вы хотели со мной поговорить, сэр? — спросила Моника, присаживаясь на тот же диван, на котором уже сидел Риккардо.

— Мне сказали, Вы были знакомы с герцогом Редклифф, со Стивеном Хорнсби.

— Да, был у меня такой гость.

— Расскажите о нём.

— Что именно?

— Что посчитаете нужным, то и рассказывайте.

— Ну… он был сложным клиентом. Требовательным. Любил главенствовать… Часто был резким и даже грубым. Но всегда хорошо оплачивал свои желания.

— Он о чём-нибудь личном говорил? Делился какими-то переживаниями? Было такое?

— Было, конечно. Мужчины всегда о чём-то говорят. О своих важных проблемах. О том, что их не ценят, не понимают. Часто ругают жен… Его светлость однажды говорил о своей жене… Я понимаю, мы здесь часто слышим скабрезные слова о жёнах из уст недовольных мужей, но слова герцога я запомнила. Мне его жену даже стало жаль…

— Что он о ней говорил?

— Он её назвал «подделкой», «неудачной копией женщины». Говорил, что ненавидит, когда она на него смотрит… Что спать с ней может, только если в комнате темно. И непременно, чтоб она молчала. И не сопротивлялась… Меня заставлял молчать, не сопротивляться и не смотреть ему в глаза, — увидев, как болезненно исказилось лицо собеседника, Моника взмолилась, — Сэр! Простите, я не хотела Вас злить! Мне, наверное, лучше уйти?

Крепкая рука герцога, схватила запястье Моники и не дала ей встать с дивана.

— Останьтесь! Моника, я не хотел пугать. Продолжайте. Прошу.

— Приятного, конечно, нет в моих словах. Но на этом мой рассказ заканчивается. Могу лишь добавить, что герцог приходил нечасто, но только ко мне. Если его не могла принять, он уходил, не пользуясь другими девушками.

Внимательно Риккардо посмотрел на Монику и неожиданно понял, что упустил:

«Её внешность!

Моника похожа на Нору!

Но почему Стивен так избирательно относился к внешности куртизанок и был так равнодушен к собственной жене?

Боже правый! Вот же ответ, на поверхности — он не любил Нору, он любил её сестру — Эмму! И именно внешнее сходство сестёр было причиной его согласия на этот брак. Но Нора — не Эмма. При всей схожести, это были две разные женщины. И Стивен, это понимая, мстил Норе за то, что она не его любимая Эмма.

«Копия!»

«Подделка!»

А учитывая неспособность родить наследника, Нора стала для собственного мужа предметом лютой ненависти. Не человеком, а именно «предметом».

Теперь понятно, почему Нора замкнутая. Муж по капле выдавливал из неё жизненную силу.

В ней нет публичной женственности, нежности. Ей не присуще кокетство и флирт. Вместо этого на вооружении у Норы кинжалы и пистолеты. И если большинство женщин привлекает мысль о поклонниках, то Нора покорять никого не намерена.

Только обороняться!»

— Простите, сэр, — тихо обратилась Моника, — Мне больше нечего сказать. Я могу уйти?

— Задержитесь на минуту, — Риккардо достал из кармана деньги и положил их на стол, — Возьми. Вы их честно заработали.

— Спасибо! Но оплата слишком велика. Я не могу взять так много, — Моника взяла лишь верхнюю купюру, — Этого мне будет вполне достаточно! Прощайте, сэр.

— Прощайте, Моника.

Она вышла из комнаты, и герцог остался один. Ему неудержимо хотелось вернуться домой, чтобы увидеть Нору. Прижать её к себе и уже никогда не выпускать. Стать для неё защитником, опорой, другом.

Не сразу Риккардо заметил появление Джона в комнате. Джон принес поднос с едой и выпивкой. Поставил его на стол, внимательно посмотрел на Риккардо и тихо спросил, присаживаясь в кресло:

— Дружище, давайте поужинаем?

Риккардо даже не посмотрел на друга. Его мысли были далеко. Джон, наливая в два бокала янтарный напиток, уточнил:

— Моника была полезной?

Риккардо взял бокал, сделал пару глотков, задумчиво кивнул и, вернув бокал на стол, тихо произнёс:

— Да, Джон… Моника мне на многое открыла глаза… Она не взяла все деньги предложенные мной. Они на столе. Теперь они Ваши.

Джон посмотрел на деньги, но ничего не сказал. А на следующий день купил на них цветы и раздал женщинам, работающим в этом борделе. Дом мадам Лиман утонул в буйстве красок нежнейших растений. Все были растроганы таким вниманием. Мадам Лиман вечером прикрыла своё заведение для клиентов, сославшись на небольшой пожар в одной из комнат. А когда ушёл последний клиент, устроила маленький банкет для своих работниц. И на этот праздник был приглашен только один мужчина — Джон.

Но это будет только завтра.

Сейчас Джон с грустью смотрит на герцога. Смотрит ему прямо в глаза. И задаёт вопрос, не задать который не может:

— Леди Элеонора… и есть та самая женщина, о которой Вы… — дальше Джон не смог подобрать слова.

Ему на помощь пришел сам Риккардо:

— Да. Это она и есть… Извините, я сегодня не смогу разделить с Вами ужин. Может, в другой раз.

Через несколько минут Риккардо ехал в наёмном экипаже домой.