И, всё же, Анжелия не хотела умирать, пока не извинится перед одним человеком.

Попрощавшись, она выскочила из-за стола и направилась в комнату Фьюри.

Однако представшая её взору картина до глубины души ошеломило Анжелию.

Фьюри стоял перед комодом, держа в руках маленький медальон, который она подарила ему по достижению зрелости в двадцать семь лет.

— А это зачем? — спросил он Лию, когда она протянула ему кулон.

— Ты теперь мужчина, Фьюри. У тебя должно быть что-то в память об этом дне.

Не особо дорогой или изысканный. Просто небольшой круг с «Х» посередине. Тем не менее, он все эти столетия хранил подарок.

Сжав побрякушку в руке, Фьюри повернулся к ней:

— Зачем ты сюда явилась?

Она и сама не знала. Хотя нет, неправда, она точно знала, зачем пришла.

— Не хотела уходить, не сказав тебе кое-что.

Сухим, сиплым, надломленным голосом он заметил:

— Ты ненавидишь меня. Я никчемный отброс. Животное, недостойное дышать с тобой одним воздухом. — Фьюри бросил кулон обратно в ящик и закрыл его. — Своими откровениями ты меня не удивишь. Я всю жизнь слышу одно и то же. Поэтому, просто уходи.

— Нет, — возразила она срывающимся под тяжестью страха и вины голосом. — Я хотела сказать совсем другое. — Абсолютно не уверенная, как он к ней отнесётся, Анжелия подошла к нему как к раненому зверю. И накрыла ладонью его сжатый кулак. — Прости меня, Фьюри. Ты подарил мне свою дружбу и верность, и вместо того, чтобы дорожить этим даром, я отвернулась от тебя. Мне нет оправданий. Я могла бы сказать, что боялась, но ведь мне не следовало страшиться тебя.

Фьюри уставился на её руку, покоящуюся на его кулаке. Всю жизнь его отвергали. Покинув патрию матери, он никого не подпускал к себе из опасения вновь испытать боль. Снедаемый неловкостью из-за своей неспособности контролировать магию. Единственная, с кем он чувствовал себя достойным и самим собой…

Лия.

— Ты пырнула меня ножом.

— Нет, — ответила она, крепче сжав его руку. — Я пыталась отмахнуться ножом от болезненных воспоминаний. Ты один знаешь меня, как никто иной, но даже тебе неведомо, что я никогда не превращалась в волка. Несмотря на то, что это часть меня, я всё равно не могу её принять. Всю свою жизнь я пытаюсь унять кошмар, который не желает отпускать меня. Мы с тобой были друзьями, Фьюри. И с тех пор, как ты ушёл, я так и не смогла найти кого-то, с кем мне было бы так же хорошо, как и с тобой. В твоих глазах я всегда была красавицей.

Он встретился с ней взглядом, и боль, притаившаяся в бирюзовых омутах, опалила ей душу.

— А в твоих глазах я — чудовище.

— Чудовище по имени Фурри?

Он выдернул руку.

— Трейс ещё не научился правильно выговаривать моё имя.

— Верно, но ты ведь откликаешься на него и продолжаешь защищать женщину, дважды ранившую тебя.

— И что с того? Выходит, я глупый засранец.

Она коснулась его лица.

— Ты никогда не был глупым.

Он отвернулся.

— Не прикасайся ко мне. Достаточно того, что я едва сопротивляюсь твоему запаху. В конце концов, я всего лишь животное, а у тебя течка.

Да, всё верно, и чем ближе она находилась к нему, тем могущественнее становилось желание отдаться. Каждая молекула тела была охвачена страстью, лишавшей её воли.

Или всё это лишь оправдание? Откровенно говоря, даже без течки она часами по ночам вспоминала о нём. О его запахе и доброте. Представляла себе, что Фьюри аркадианин и всё ещё рядом с ней.

За все эти столетия он был её единственным лучшим другом, и поэтому она безумно скучала по нему.

Отбросив страх, Анжелия сказала то, чего по-настоящему желала:

— Утоли мою жажду, Фьюри.

Он моргнул, услышав её слова.

— Что?

— Я хочу тебя.

Он покачал головой, глядя на неё испепеляющим взглядом.

— Это в тебе гормоны говорят. Ты не хочешь меня. Тебе просто нужно с кем-то переспать.

— В этом доме полно мужчин, из которых я могу выбирать. Или я могу отправиться домой и подыскать там кого-нибудь. Но они мне не нужны.

Фьюри отошёл от неё.

Анжелия шагнула к нему и обняла за талию.

— Твой брат рассказал мне, что львы охотятся на нас. Не сомневаюсь, что им удастся отыскать и убить меня. Но, прежде чем умереть, я хочу исполнить свою давнюю мечту.

— Какую?

— Быть с тобой. А иначе, почему ты думаешь, я не выбрала себе мужчину из патрии по достижению расцвета?

— Думал, ты считала их всех импотентами?

Оскорбительное заявление вызвало у неё улыбку. Это так похоже на Фьюри.

— Нет, я ждала тебя. Мне хотелось, чтобы ты был моим первым мужчиной.

Опустив руку, она обхватила ладонью его плоть.

Фьюри со свистом втянул воздух в лёгкие. Мысли путались, пока она ласкала его. Трудно не забыть, почему он так отчаянно хотел выставить её отсюда.

— Побудь со мной хотя бы сейчас.

Она прикусила мочку его уха.

По всему телу Фьюри побежали мурашки, а внутренний волк завыл от удовольствия. Если откровенно, у него не было много любовниц. В основном из-за женщины, которая сейчас ласкала его член через джинсы. Разве он мог довериться кому-то из них после того, как Лия предала его?

Фьюри всегда сторонился волчиц. Особенно в период течки, он старался не попадаться им на глаза, пока те не выберут себе самца.

Так было легче. Ему претили человеческие эмоции и не особо нравилась интимная близость. Такие минуты делали любого уязвимым, а боль он люто ненавидел.

Ему следует оттолкнуть её и забыть восхитительные ласки Лии. Фьюри намеривался именно так поступить, когда она обвила его руками и подарила то, что он получал лишь от племянника.

Крепкие объятия.

— У тебя есть кто-нибудь, мечтающий не выпускать тебя из объятий?

Этот вопрос окончательно сломил его сопротивление.

— Нет.

Обойдя его, Лия встала на носочки и потянулась к губам. Фьюри замешкал. Во время вязки волки не целуются. Это так по-человечески, а он раньше никогда не целовался.

Но стоило губам Анжелии коснуться его, как Фьюри понял всю важность поцелуя. Нежность её дыхания щекотала кожу, смешиваясь с его дыханием, когда язычок Лии раздвинул губы Фьюри, упиваясь его вкусом. Такое поведение для волка понятно.

Зарычав, Фьюри притянул её поближе, опьянённый сладостью Лии.

Анжелия застонала от нежной напористости его поцелуя. Он обхватил её лицо руками, исследуя каждый миллиметр рта. Частичкой здравого смысла она не могла поверить, что прикасалась к волку.

Но ведь это Фьюри...

Её Фьюри.

Даже несмотря на то, что им не позволено выбирать себе пару, он единственный, кому она ещё ребёнком отдала своё сердце.

Ты всегда будешь моим лучшим другом, Фьюри, а когда мы вырастем, то будем вместе сражаться. Спина к спине, всегда защищая друг друга.

Такое невинное обещание. А как тяжело его оказалось сдержать.

Фьюри прервал поцелуй и окинул Анжелию взглядом, полным боли и неуверенности. Она боялась. Он чувствовал запах её страха. Фьюри просто не знал, чего именно она страшится.

— Ты в курсе, кто я, Лия. Ты собираешься спариться с животным. Ты к этому готова?

Спариться... катагарийский термин, оскорбительный для аркадиан.

Анжелия очертила пальчиком контур его губ.

— Если это моя последняя ночь, я хочу провести её с тобой, Фьюри. Если бы не жестокость Мойр, обернувших тебя в волка по достижению половой зрелости, мы бы сделали это ещё несколько столетий назад. Я точно знаю, кем ты являешься, и вопреки всему, всё равно люблю тебя. — Она разгладила хмурую морщинку на его лбу. — Но больше всего я люблю тебя за твой внутренний мир.

У Фьюри перехватило дыхание от слов, которые он ни чаял когда-либо услышать.

Любовь.

Но чувствовала ли она это на самом деле?

— Ты умрешь ради меня, Лия?

Теперь уже она нахмурилась.

— Почему ты спрашиваешь об этом?

— Потому что ради твоей безопасности я готов отдать жизнь. В моём понимании – это и есть любовь. Просто хочу удостовериться, что мы оба понимаем значение слова. Поскольку, если в твоем понимании любовь — это ранить меня и оставить истекать кровью, оставь её себе.

К горлу подкатил ком от столь искренних слов.

— Нет, малыш. Это не любовь. Я была полной дурой и клянусь, если бы я могла повернуть время вспять и всё исправить, я бы непременно стала на твою защиту и сражалась за тебя... как обещала.

Закрыв глаза, Фьюри прижался лицом к её щеке, щекоча кожу щетиной. Анжелия улыбнулась такой волчьей повадке. Он помечал её, как свою. Смешивал их запахи.

И не кривя душой, Лия могла сознаться, что мечтает чувствовать на себе его аромат. Такой чистый и мужественный. Как сам Фьюри.

Он отступил назад и снял ей кофточку через голову. С пылающими глазами Фьюри стал нежно ласкать её грудь через бюстгальтер. Лия улыбнулась такой застенчивости.

— Они не кусаются.

Медленная улыбка тронула его губы.

— Верно, а их хозяйка может.

Рассмеявшись, Анжелия прикусила его подбородок и, потянувшись, расстегнула бюстик.

Фьюри с шумом втянул воздух, когда кружева упали на пол. Не сильно пышная, и в то же время самая бесподобная на свете. Кровь ударила ему в голову, когда Фьюри наклонился, чтобы попробовать идеальные холмики на вкус.

Анжелия задрожала, когда его язык стал ласкать сосок. Он припал к ней ртом, виртуозно покусывая и посасывая, и в считанные мгновения её накрыла волна наслаждения. Вскрикнув, Анжелия почувствовал, как подгибаются колени от неистовства оргазма.

Фьюри подхватил её на руки и понёс на кровать, крепко прижимая к себе.

— Как ты это сделал? — едва дыша, спросила она. — Не думала, что такое возможно.

Он утробно заурчал, очень по-звериному, когда аккуратно уложил её на матрас. Фьюри опустил голову, позволив волосам тереться о грудь Лии, пока сам расстёгивал её джинсы.

— Я – волк, Лия. Для нас предварительные ласки — облизывать и пробовать на вкус.

Он спустил по ногам её брюки вместе с трусиками, прежде чем стянул их вместе с обувкой.

С колотящимся сердцем она ожидала его возвращения.

Фьюри стянул футболку через голову, обнажив идеальное тело. Вид даже не портили синяки и порезы на смуглой коже. Наклонив голову, он наблюдал за ней.