- Знакомьтесь, уважаемая Мария Васильевна, это мои близкие друзья: узнанный Вами Змей Горыныч и Соловей-Разбойник.

- Щдобрый щвечер, - просвистел Разбойник.

- Приятно познакомиться, - протянула я Соловью руку.

Он на нее недоуменно покосился, потом быстро перевел глаза на секретаря, мол, и что с этим делать? и, получив «добро», тоже протянул мне конечность, которую я бодро пожала.

- Щчем щжелаете ущгостица? – Разбойник был сама любезность.

- Не знаю, а что у вас есть вкусненького? – спросила я.

Мне тут же положили пяток куриных ножек, большой кусок баранины, каких-то здоровенных овощей. И это мне еще повезло! У Горыныча в тарелке лежала целая баранья нога.

- Большое спасибо, этого вполне будет достаточно, - пораженно поблагодарила я, уставившись на довольную щербатую улыбку.

- Не щжелаете щпропробовать нащего щвина? – продолжал за мной ухаживать Соловей.

- Непременно, - обрадовалась я. - Ни разу в жизни не пробовала сказочного вина.

Мне тут же вручили огромный кубок, до краев наполненный густой темной жидкостью.

- Это точно вино? – усомнилась я.

Глотать кровь или еще какую-нибудь гадость я не намерена.

- Вино из винограда, смородины и вишни – исключительный рецепт, - горделиво пояснил Горыныч. - Из моих личных запасов!

А Горыныч у нас кто? Заядлый винодел? Как тут все интересно!

Взяла кубок обеими руками и пригубила жидкость. Божественно! Кажется, я даже глаза зажмурила и замычала от удовольствия.

- Мария Васильевна, с Вами все в порядке? – вмешался в мои гастрономические восхищения Костя.

- Нет, вкушать этот дивный напиток без тоста – это кощунство! – провозгласила я.

- Щто ж, щтогда щпредлагаю щвыпить за щзнакомство! – подхватил мою инициативу Разбойник. - Щрад нащей встреще в щстоль щнеформальной общтановке. Щзовите щменя прощсто Щоловей.

Подняв кубки мы чокнулись и выпили.

- Благодарю, Маша, - поддержала я свистящего.

- Мы уже знакомы, - продолжал формальности секретарь. - Мое имя Костэк, но Мария Васильевна продолжает звать меня «Костя»!

- Что за нелепость! – возмутились Горыныч  и свистящий!

- Действительно! – поддержала я всеобщее негодование. - Костя, за тебя!

Со мной все согласились и вновь подняли кубки.

- Я Змей Горыныч! – перехватил слово динозаврик. - Но ты обо мне уже наслышана. Яга нажаловалась? Или Яниночка рассказала?

Ой, становится все интереснее и интереснее!

- Нет, бабушки о тебе и полсловом не обмолвились, - решительно рихтанула я спесь рептилии.

Горыныч печально вздохнул всеми тремя головами и отвернулся, причем в разные стороны.

- Ощткуда щтогда ты, кращавица, о Щзмее Щгорыныче Щлышала? – поинтересовался Разбойник.

- Из сказок, - рассеянно наблюдая за рептилией, ответила я.

- Щможет и про щменя щказка ещть? – хохотнул Соловей.

- Есть, - ответила я, -  тебя в ней русский богатырь Илья Муромец побеждает и князю в стольный град Киев на суд отвозит, - кратко пересказала я историю.

- Щто за щбред?! – возмутился Соловей. - Щкто щтакой этот щбогатырь, Щилья Щмуромец? Щто за щтольный щград Щкиев? Щлыхом не щлыхивал? А за щто щменя щудить-то щрешили?

- Разбоем на дорогах промышлял! – припомнила я.

- Ну, тут щхоть не щбрехали, - сразу успокоился свистящий товарищ, за что мы дружно и выпили.

- А про меня что в твоих сказках врут? – полюбопытствовала левая голова динозаврика, остальные две усиленно делали вид, что им все равно.

- Тебе, кажется, Алеша Попович, а может Добрыня Никитич, все три головы отсек, - мстительно вещала я.

- За что? – ахнули все три отдельные личности рептилии. - Что за жестокость?! Боготыри ваши не люди, а чудовища какие-то!

- И не говори! – подняв бокал и чокнувшись с присутствующими, поддержала я впечатлительного гиганта, занимавшего половину немалого пространства зала.

Теперь понятно, откуда у хозяина замка такая тяга к высоким потолкам: с такими гостями иное архитектурное решение просто неприемлемо.

- А за что головы Горынычу рубили? – направил мое туманное, но расслабленное сознание Костя.

- Кажется, посевы жег и девок, почем зря, таскал, - припомнила я.

- А я щтебе щговорил, с щбабами  аккуращтнее щнадо, щревато это! – журил друга Соловей.

- А про меня сказка есть? – с надеждой спросил Костя.

- Не знаю, - честно ответила я - Мне как-то не попадалась.

- Повезло! – с завистью протянул Горыныч. - В полон не брали, головы не рубили, живи да радуйся!

- Звучит, как тост! – провозгласила бурлящее во мне вино, и мы снова усугубили.

- Маща, - приблизившись ко мне, громко зашептал мне на ухо Разбойник. - А щто это за щтри щбогатыря с щтобой щприбыли? Они щтебе щкто?

- Любомир, Тихон и Святояр? – чуть криво прищурилась я.

Мир вокруг меня был прекрасен, меня окружали лишь родные и любимые лица,  и еще не менее любимые морды, тепло, забота и веселье.

– Так, в перспективе, женихи, - мне, вдруг, жутко захотелось похвастаться, и я решила себя порадовать.

- В щмужья щтебе щнабиваются? – допытывался Соловей, Горыныч и Костя сидели молча, но слушали при этом очень внимательно.

- В мужья не набиваются, пока только в женихи. Зачем спешить? – хихикнула я. - В качестве невесты меня и так много! Хотя один отчаянный предлагал пожениться, не сходя с лесной полянки.

- Отказала? – улыбнулся Костя.

- Нет, предложила  не спешить и еще подумать, - смеялась я.

- Щзачем? – не сдавался свистун.

- Ну, мало ли, как жизнь повернется? – развела я руками. - Вдруг мне понадобится широкая спина, чтобы с сыном за ней спрятаться? А тут у меня их аж целых три!

- Это не стены, так, стеночки с прорехами! – фыркнула средняя голова Горыныча.

- И ты также думаешь? – раскисла я и для успокоения себя залпом выпила содержимое своего бокала.

Мир покачнулся, но устоял. Я повернула голову направо и поняла, что практически лежу, облокотившись на довольно надежное плечо Константина, или это меня так вино решило подбодрить? Мол, нечего, Маша, унывать, вон вокруг тебя какие хлопцы с мощным скелетом, и, особенно, плечевым поясом.

- Мария Васильевна, Вам нехорошо? – в голосе секретаря послышалось явное беспокойство.

- Да обрыдаться, как мне хорошо! – встрепенулась я. - Вы мне лучше, соколики, расскажите, что от нас с Ваняткой Кощею нужно?

- Не знаю, - тихо ответил Костя.

- Врешь, поганец! Знаешь,  но не говоришь! А я вот, всю голову сломала, даже предположений нет никаких. Хорошо, что на контакт идет, теперь хоть не страшно! – возмущалась я.

- А щты его, щчто ж и не щбоишься? – влез Соловей.

- Не, ну, внешность у него впечатляющая, и взгляд, аж до печёнок пробирает, но в остальном очень даже интересный, и, самое главное, вменяемый мужчина. А от ужинов с ним одна сплошная польза будет. Похудею, может, от страха.

- Зачем? – искренне удивился Горыныч.

- Чтобы для тебя стать не вкусной, и ты меня не слопал, - решила я не вдаваться в тонкости женского самозагона.

- Мария Васильевна, то, что Вы не боитесь нашего государя – это уже половина успеха! – обрадованно сообщил Константин.

- Расскажи! – толкнула я в плечо парня.

- Не могу! – пряча глаза, ответил секретарь.

Мир начал кружиться в неторопливом вальсе, получалось красиво.

- Ну, хоть намекни! – положив Косте на плечо голову, попросила я.

- Не могу! – не отрывая от меня печальных глаз, ответил Константин. - Прости, действительно, не могу. Спрашивай, о чем хочешь, только не об этом.

Это он зря так сказал, если надеялся на мое нетрезвое состояние, то напрасно. Мозг уже неспешно перебирал темы, которые мне интересны.

- А почему у вас женщины такие замотанные ходят?  Традиция? – поддержала я свой пьяный имидж резкой сменой темы разговора.

- И традиция тоже, - ответила правая голова Горыныча.

- Я у тебя и не спрашивала, - обиженно оттопырив нижнюю губу, ответила я.

- Почему? – опешил от моего откровенно-хамского поведения дракончик.

- Нежелание тактильного контакта, говорит об отсутствии доверия и уважения к собеседнику, - пустилась я в нравоучения и, повернувшись к Соловью, спросила: - Ты меня уважаешь?

- Уващжаю!

- И я тебя, - чмокнув разбойника в щеку, ответила я.  - И мне кажется, это прекрасный тост.

Соловей бодро разлил вино по бокалам, и мы вдвоем, чокнувшись, вновь выпили.

- Можешь меня потрогать, - величественно разрешила левая голова.

- Уже не хочется! – также величественно икнула я.

От моего нахальства Горыныч завис.

- Я настаиваю! – напряженно проговорила средняя голова.

- Ни в коей мере не желаю нарушать Ваше внутреннее пространство! – нацепив на себя воображаемую корону, отнекивалась я.

- Я требую! – рычала на меня правая голова.

- А кто ты такой, чтобы от меня чего-то требовать?! – добавив воинственного рыка, спросила я.

- Да я сейчас тебя в клочья порву! – пуская дым из ноздрей, угрожал динозаврик.

- А трех шкурок не жалко? – издевалась я. - Или слово Кощея тут пустой звук?!

Горыныч, уже оскалившись, примерялся, как бы меня поудобнее разорвать на три части, при этом несильно забрызгать пол и стены кровью, вдруг резко остановился, как будто о невидимую стену ударился, и покосился на секретаря. Я тоже перевела взгляд на Костю, он смотрел на меня с изумлением.

- Ну, что скажешь? – пыталась я ускорить события.

- А почему я должен что-то говорить? – нахохлился Костя.

- Ну, он же весь вечер на тебя косится. Может, мне легче с тобой договариваться без посредников? – хитро прищурила я правый глаз. - Соловей, я права в расстановке сил?

Разбойник заливисто расхохотался и, подняв свой бокал, провозгласил:

- За щсообразительных щженщин!

Я подергала свои уши, чтобы в них пропал звон и ответила:

- Какая безбожная лесть! Но работает! За меня!

- Разве скромность – не главное украшение женщины? – решил укусить меня вопросом вредный динозаврик.

- Главная, - согласилась я, с вредными особями мужского пола легче согласиться, чем переубеждать. - Но, как видишь, я ею обделена. Предпочитаю наряжаться во второстепенные украшения.