- Это какие же? – не унималась рептилия.

- Золотые, чтоб посверкивали, да поярче! – язвила я.

- Блестящими побрякушками обвешаться – не велика работа! – укорил меня ящер.

- Видишь, до чего я ленивая, даже на такую малость не заморачиваюсь! – развела я опять руками, демонстрируя свой скромный сарафан, на котором не было ни одной блестящей детали. – Совсем меня заболтал! Так что у нас с женщинами? Почему они у Вас, как мумии, все обмотаны?

 Костя, Соловей и Змей переглянулись, потупились, и Разбойник за всех традиционно ответил:

- Щстрашные они у щнас, вот и щзаматываются, щчтобы щникого не щпугать.

Блин, и тут сплошная дискриминация, а я только уши развесила, обрадовалась, да здесь хуже, чем в тридесятом царстве. Во всех бедах у них бабы виноваты, страшные они у них, видите ли! Нахалы!

Я скуксилась и с отчаяния хлебнула вина. Ой, кажется, наклюкалась!

- Мария Васильевна, не расстраивайтесь, никто Вас не заставит платки и чадру носить. Вы прекрасны! Вам этого не требуется! – старался меня успокоить Костя.

- Неужели никто не напугается? Или у вас все такие чувствительные, что не могут женщине в открытое лицо смотреть? – бурлящее во мне вино подстегивало врожденную природную вредность и толкало на пакости. - Женаты? – лучезарно улыбнулась я.

Вся троица, отнекиваясь, замотала пятью головами:

- Нет, боже упаси!

- Свободны? – еще шире растянула я улыбку.

- Нуууу…, - затянули пять голосов, немного смутившись.

- Холостые! – самоуверенно подытожила я.

- Да! – твердо ответили парни и рептилия.

«Кобели обыкновенные!» - хмыкнула я про себя. Ну, я им тоже в супруги не набиваюсь, дружить можно. Эти хоть мне в женихи не напрашиваются. Можно вести себя вполне расслабленно и даже хулиганить.