Я проглотила ком, ставший поперёк горла.

— Но ведь это замечательно?

— Я видела, как вы с папой целовались. — Она смотрела на меня не моргая.

А я моргнула. Много раз.

— Ага, ну да. Тебе показалось это странным?

— Сначала, да. Но сейчас, мне кажется…

Я не дышала.

Полли разложила пакетики изображениями вверх, получился овощной букет.

Да, яблоко от яблони. На моих губах появилась улыбка. Я была бы счастлива наблюдать, как Полли взрослеет.

Моя улыбка — всё, что ей было нужно.

Задумчивое выражение лица Полли сменилось ответной улыбкой.

— Пойду проверю, как там свинки. Папочка в яблоневом саду.

А затем Полли убежала, без оглядки припустила по полю.

Я же направилась прямиком в сад.

٭٭٭

Припарковавшись рядом с джипом Лео, я вгляделась в ряды деревьев, выглядывая Лео. Казалось, в конце одного из рядов было какое-то движение. Я вошла в сад и пошла на движение.

Пока шла, для меня прояснились два факта.

Во-первых, я ощутила трепет. Я была рада встрече с Лео! Я хотела увидеть его лицо, поцеловать его губы, крепко обнять, услышать его голос, ощутить на себе его руки, после того, как я произнесу вслух: «Я приехала, чтобы остаться, если ты всё ещё хочешь меня».

Во-вторых, у меня по коже побежали мурашки. Это случилось пока я шла по рядам яблок сорта Макун, сорта «Эмпайр», Ханикрисп, Сансе. Нет, скорее когда я проходила мимо персиковых деревьев… вот когда я это ощутила.

Сперва послышался низкий гул, похожий на резонанс от низкочастотного динамика. Я позвала Лео, теперь видела его через несколько рядов. После моего зова гул немного изменился. Теперь я могла распознать, что это такое. До боли знакомый звук. Звук, от которого моя кожа становилась гусиной.

И вот я наконец увидела источник звука.

Это был рой пчёл.

Они были повсюду.

Монотонный гул, создаваемый целым коллективом. Меня окатило волной чистейшего ужаса, бросило в холодный пот, когда я поняла в чём дело. Мне захотелось убежать. Мне захотелось замереть. Мне захотелось…

— Рокси? — удивлённо кто-то спросил, несколько секунд спустя я поняла, что это Лео, он стоял под персиковым деревом. До моего появления он и понятия не имел об этом пчелином рое. Как только я появилась на горизонте, пчёлы решили, что я спелый фрукт, и решили вкусить мою сладость. Они решили меня прикончить. Лео станет свидетелем этого представления.

— Ой! — всё, что я смогла из себя выдавить. Чуть позже я издала утробный крик. Одна пчела жужжала мне на ухо, вторая — возле носа, и ещё несколько кружили над головой. Казалось, пчёл опьянял адреналин, который я источала волнами. Я впилась взглядом в Лео. Он увидел — я окружена.

Но…

Я пришла в этот сад, чтобы снова вернуть себе своего парня.

Или хотя бы сказать ему, что хочу быть его девушкой.

Я сделала шаг вперёд.

И ещё.

Пчёлы двигались со мной в унисон. Облако из моего ночного кошмара было совсем рядом, они обсуждали наилучшие способы моей погибели. Внезапно я вспомнила, как Дороти подхватили Летучие Обезьяны, и её ноги рассекали воздух. Я единственно надеялась, что если пчёлы меня заберут, хоть бы кто-нибудь проследил, чтобы мои ножи достались маме.

Преодолев страх, я попыталась нормально говорить.

— Привет, Лео, — мой голос надломился, дрожал, граничил с паникой. — Я хотела с тобой поговорить… ой! Я хотела тебе сказать… блин, вот эта пролетела слишком близко! … Я бы хотела…

— Боже мой, Рокси, — произнёс Лео, дивясь на меня, стоящую в облаке пчёл и пытающуюся вести нормальную беседу. — Просто дыши.

— Да я пытаюсь, но у меня не очень получается, — сказала я дрожа. — Во всяком случае, я здесь потому что хотела тебе сказать, что … Вот коза! — Меня укусила пчела. Вот тебе и правило: пока ты их игнорируешь, они игнорируют тебя. Конченная придурочная пчела! — Ой! — Ещё одна укусила. Одна — в плечо, другая — в ухо. С этим я ещё могла справиться, но у третьей пчелы даже хватило наглости сесть мне на нос. Это уже было чересчур.

Я побежала. Но не прочь, а на Лео и его шокированное лицо, на котором в итоге отразился здоровый страх перед пчёлами. И мы оба побежали по саду высоко поднимая ноги, из-за травы, доходящей до колен, крутя головами по сторонам и отмахиваясь от пчел руками.

— Налево, побежали налево! — прокричал Лео, я послушалась, на ходу отгоняя преследователей, они успели меня укусить в икру и локоть.

В суматохе криков, телодвижений, шлепков и прыжков, мы выбежали из сада в просвет. А за ним… вода.

Мы плюхнулись в середину глубокого, холодного пруда, ушли под воду, остудили укусы. Под водой я отыскала руку Лео. Мы поочерёдно выныривали на поверхность, чтобы подышать и разведать обстановку.

Наконец пчёлы заскучали и улетели обратно в сад полакомиться опавшими фруктами. Лео вытащил меня на поверхность. Вот так мы и оказались в воде, посреди пруда, посреди фермы Максвеллов. Мои волосы прилипли к лицу, бровь после укуса стала опухать. Я вся была в водорослях, веточках, сучках, и молила бога, чтобы то, что обвилось вокруг лодыжки оказалось шнурком от кроссовка.

— Рокси, что это было?..

Я крепко его обняла и целовала до тех пор, пока мы оба не ушли под воду. Как только мы всплыли на поверхность, я снова стала его целовать.

— Я люблю тебя! Я так сильно тебя люблю! Я хочу тебя, хочу всё: жить в маленьком городишке, хочу помогать тебе на ферме и всё что с этим связано, предпочтительно без пчёл, но, если они идут в комплекте, я беру и этих сволочей. Я просто хочу быть твоей Сахарной Горошинкой.

Лео молча барахтался в воде, одной рукой всё ещё держал меня довольно близко, но не предпринимал попыток обнять.

Я сгорала от желания оказаться к нему поближе, просто быть рядом с ним.

— Я хочу жить здесь — но не только летом, и осенью, и зимой, и весной; хочу кататься на грузовике, нагруженном сеном, хочу ходить на сельские праздники, хочу, чтобы ты нагибал и брал меня у садовой бочки на Четвёртое июля. Я люблю тебя, Лео, и я хочу всего этого.

Я широко улыбалась, страха я не ощущала. Было так приятно всё это ему сказать.

— Я хочу открыть передвижную закусочную и вести кулинарные курсы, поближе узнать Полли, если ты не против, потому что она удивительная девочка и ты тоже удивительный. И — господи — хоть бы это был шнурок от ботинок! — Моя нога показалась из воды, затем со шлепком ушла под воду, при этом обрызгав удивлённое лицо Лео.

Но удивление переросло в надежду, а надежда в счастливое выражение лица, в итоге последнее загорелось желанием, но пока не дошло до предела, появилась забота.

— Ты в этом уверена, Сахарная Горошина? — у меня в животе запорхали бабочки. — Потому что я не один, если ты хочешь меня, то должна хотеть нас обоих. Я не могу позволить себе коротко временный роман. Либо всё, либо ничего…

Солнце клонилось к закату, золотые блики его лучей окрасили окрестности, водную гладь и водоросли, застрявшие в бороде Лео.

Я обернула свои ноги вокруг его талии и с улыбкой произнесла:

— Я выбираю всё, Сельский Паренёк.