8. Егор

Её присутствие отмечаю ещё до того, как глаза цепляются за знакомую хрупкую фигурку в толпе незнакомых людей; словно внутри работает радар, настроенный исключительно на её волну и не принимающий больше ничьих сигналов. Из колонок, словно специально рассчитав время, раздаётся песня «Sean Paul — She doesn’t mind» — сразу понятно, что до стереосистемы добрался Костян. Никто из нас не оговаривал плейлист заранее, поэтому парни просто периодически подкидывали в список собственные песни — все, кроме Макса, которому на музыку вообще было похрену. По его словам тут могло вообще ничего не играть, и весь универ всё равно бы припёрся и нашёл, чем восторгаться.

Оно и понятно — людям всегда интересно всё непонятное и малознакомое.

Лично мне не хватало группы «Skillet» и парочки песен потяжелее, но у Костяна тоже песни годные, так что я терпеливо жду, когда у меня появиться возможность взорвать этот сонный улей парой-тройкой песен «AC/DC».

Точнее, ждал, пока не наткнулся на пронизывающий взгляд серо-зелёных глаз, которые лихорадочно заблестели, встретившись с моими. А вкупе с игравшей песней наше столкновение взглядов производило на меня прямо-таки бомбический эффект: хотелось утянуть Олю в укромный уголок и выбить из её хорошенькой головы все посторонние мысли самым что ни на есть развратным способом.

И не факт, что заход был бы разовым.

Её тёмные джинсы совершенно не скрывают изящные ножки, обтягивая их, словно вторая кожа, и у меня внутри запекло от желания содрать с неё эти тряпки и увидеть её настоящую.

Как там сказал Лёха? «Получить слуховой и осязательный оргазм», кажется. Этот словоплёт сегодня целый день несёт такую лютую херню, подстёгнутый вечеринкой, алкоголем и согласием Кристины сходить на свидание, что мы с парнями уже даже не пытаемся уловить смысл того, что Шастинский говорил. Помниться, его тянуло блевать от любого вида нежности, а теперь уже нас с парнями коллективно выворачивало наизнанку от вида внезапно «засахарившегося» Лёхи.

Совсем у другана крышу сорвало.

Нет, мы конечно были рады, что у него наконец появился кто-то постоянный, хотя я понятия не имею, как он будет строить отношения с кем-то вроде Кристины, учитывая его сексуальные предпочтения.

Где-то на задворках сознания всплывает наш недавний разговор с парнями и моё недальновидное обещание сыграть партию в бильярд — мы уже давно не гоняли шары из-за постоянных заморочек с противоположным полом. И, в общем-то, глядя на Олю, я понимаю, почему лично я отодвинул многолетнюю дружбу на второй план.

Парни будут рядом несмотря ни на какое дерьмо, творящееся в жизни, а чтобы точно такого же можно было ожидать и от Оли, придётся малость попотеть, потому что её доверие я капитально пошатнул.

Песня вновь меняется, и теперь из колонок орёт «Sopranoman» со своей песней «Бархат». Вслушиваюсь в слова и ухмыляюсь в предвкушающей улыбке: об этом знаем только мы пятеро, но вся эта идея с вечеринкой затеяна исключительно ради зеленоглазой девушки, стоящей напротив.

Сегодня я завоюю её обратно.

И на этот раз она не сможет от меня отделаться.

Медленно подхожу к девчонке, у которой от смущения медленно краснеют щёки, и без прелюдий притягиваю к себе, накрепко впечатывая в собственное тело. Её фигурка идеально вписывается в мои объятия, будто для них и создавалась.

«Твоё тело как бархат,

Твои губы как мёд,

Я хочу с тобой тра-та-та-та-та-та всю ночь напролет», — доносится из динамиков.

Прижимаю Олю ближе к себе, некстати вспоминая, что наверху полно свободных гостевых комнат, и зажмуриваюсь, подавляя жгучее желание утащить её в одну из них и затрахать до беспамятства. Мне эгоистично хочется, чтобы я в её жизни занимал львиную долю пространства и времени. Особенно сейчас, когда девушка прижималась ко мне так, будто хотела того же самого. Но последняя мысль точно мимо, потому что в таком случае она бы не выставила меня вчера за дверь.

Ловлю нервный взгляд Оли и понимаю, что малышка чувствует себя не в своей тарелке в шумной массе извивающихся тел. Зарываюсь пальцами в её волосы, слегка массируя затылок; девушка блаженно прикрывает глаза, и даже сквозь орущую музыку я умудряюсь услышать её полустон — а может, я просто его дорисовал — который глушит меня, импульсом отдавая в нервных окончаниях. Тело принимает полную боевую готовность, и мне срочно надо куда-то свалить, потому что готов уложить и взять девушку прямо посреди толпы.

— Здесь есть кто-то, кого ты знаешь, и с кем можешь побыть некоторое время, пока я не вернусь? — хриплю ей в ухо.

Тело девушки заходится едва ощутимой дрожью.

Сука, мне срочно нужен холодный душ.

— Где-то должна быть Марина, — хмурится Оля.

Ясно, здесь нет никого, с кем она хотела бы остаться.

Ну, может, кроме меня, учитывая, какие взгляды бросала в мою сторону, уверенная, что я не вижу.

Отвожу её в комнату Кира, где Ксюха с Ниной прячутся от той «дьявольщины», которую мы устроили в доме Романовых.

— Присмотрите? — спрашиваю, ухмыляясь, хотя больше хочется рычать.

Ксюха бросает на меня проницательный взгляд, и я одними глазами предупреждаю, чтоб с вопросами не лезла. Инстинкт самосохранения Романову не подводит; девушка кивает и дружелюбно улыбается теперь уже Оле. Оставляю их трепаться о своих бабских делах, предупредив, что буду в бильярдной на случай чего.

Хотя первым делом заворачиваю в одну из гостевых комнат и, на ходу скидывая одежду, иду в душ прямо под ледяные струи воды, которые уже через минуту заставляют мои зубы отбивать свой собственный ритм. Сцепляю их так сильно, что ещё немного — и эмаль раскрошится в порошок. Но лучше так, чем набрасываться на девушку, которой этого однохренственно не понравится.

Когда мозги хорошенько прочищаются, одеваюсь и спускаюсь в бильярдную. Даже на лестнице слышу музыку так, будто сунул в уши наушники и врубил на полную громкость. Сейчас как раз играла песня «М83 — Midnight City» из фильма «Тепло наших тел» — да, я сам в шоке от того, какую херь смотрел — и в общем-то прихожу к выводу, что Костяна можно смело пускать за диджейский пульт. В отличие от Лёхи, который засрал нормальный плейлист этой сентиментальной хуйнёй.

Издевался, гад.

Парни уже лениво раскатывали шары в компании недопитых бутылок пива, когда я вошёл.

— О, ты уже успел кого-то трахнуть? — ржёт Шастинский, тыча в мои мокрые волосы пальцем.

— Чья бы корова мычала, — парирую.

— Молчал бы, любитель «садо-мазо», — фыркает Макс. — Твои похождения — вообще спойлер к «Пятидесяти оттенкам серого».

Лёха притворно куксится и тут же усмехается.

— Знаете, я тут провёл сам себе экскурсию, — с издёвкой начинает он, доставая откуда-то из-за спины небольшую книжку, которая на поверку оказывается маленьким фотоальбомом. — Случайно нашёл твои детские фотки, Романыч. Слушай, у тебя в детстве реально такой маленький «стручок» был?

Ещё до того, как Лёжа заканчивает предложение, Кир понимает, куда тот клонит, и без предупреждения надвигается на друга, чтоб отобрать «компромат». Но Шастинский оказывается шустрее и с диким ржачем выскакивает в коридор. Мои брови взлетают вверх, пока я наблюдаю исчезновение детского сада из поля зрения. Поворачиваюсь к оставшимся парням и натыкаюсь на внимательный взгляд Соколовского.

— Она тебя простила, не так ли? — Не успеваю открыть рот, потому что Макс и так видит меня насквозь. — Вижу, что да, раз твоя рожа так светится.

Недовольно хмыкаю в ответ.

— Так и есть. И да, можешь засунуть своё «А ведь я говорил!» себе в задницу, пернатый, — беззлобно огрызаюсь.

На этот раз взлетают брови Макса.

— Пернатый?

Ухмыляюсь во все тридцать два.

— Прикинь, какая «улётная» у тебя фамилия.

Соколовский удивлённо качает головой.

— Тебе не кажется, что ты опоздал с местью лет на десять?

— Мстить никогда не поздно, — возражаю. — Главное при этом не лохануться.

Чёрт, мне ли не знать об этом…

Песня снова меняется, и вновь отлично мне знакома, потому что в прошлом году Костян крутил её до дыр в своей тачке, пока мы торчали в сервисе моего отца — «Dimitri Vegas feat. Like Mike — Stay a While».

— Где ты их нахватался? — недоумённо спрашиваю Костяна.

Он самодовольно ухмыляется, но ответить не успевает, потому что в бильярдную входит Лёха с покрасневшей, но довольной рожей; следом заходит Кир с такой же светящейся физиономией и закидывает руку Шастинскому на плечо — видимо, где-то по пути достигли согласия.

— Из порнухи, — ржёт Лёха. Мы вчетвером смотрим на него как на идиота, коим он вечно притворяется, на что друг фыркает. — Ну а чё, есть же с музыкальной озвучкой.

Романов закатывает глаза.

— Вылетит отсюда хоть когда-нибудь что-то умное? — Кир прихватывает двумя пальцами губы Шастинского. — Всю словесную помойку собрал.

Лёха фыркает, отбивает романовскую руку от своего рта и сам закидывает свою руку ему на плечо.

— Я вас всех обязательно удивлю когда-нибудь. Но не сейчас, а то из графика выбьюсь.

Посмеиваясь, мы облепляем бильярдный стол и на некоторое время отвлекаемся, не забывая попутно стебаться друг над другом.

— Слушайте, так неинтересно! — хмурится внезапно Соколовский. — Никакого азарта и желания уделать ваши несчастные задницы. Давайте играть на деньги!

Костян возводит глаза к потолку.

— Детский сад…

Глаза Макса вспыхивают.

— Испугался, цыплёнок?

— Ещё один, — фыркает Матвеев. — Вы с Ёжиком один цитатник на двоих делите?

Соколовский отмахивается.

— Какая к чёрту разница? Играем, нет?

— Я «за», — предвкушающе киваю, вытаскивая из кармана джинсов аккуратно сложенные купюры.

Вздохнув, Костян делает то же самое, и вот на краю стола появляется примерно двести тысяч.

— Бля, слушайте, я чёт не подумал, — ржёт Соколовский и переводит взгляд на меня. — То-то я смотрю, ты сразу согласился!