Зачем вообще расписывать войско по кораблям и приводить их число, если высадка состоялась девять лет назад и давно уже действуют сухопутные войска, а корабли томятся на песке? Перечень явно перенесен в «Илиаду» из поэмы, повествовавшей о начале войны, то есть либо из «Киприй», либо из очень похожей на них.
Идею о том, что «Каталог кораблей» отображает политическую карту не Греции VIII–VII веков, а Микенской Греции, высказал и обосновал впервые Т. Аллен в 1910 и 1921 годах, отстаивал Л. Пейдж в 1959 и очень развернуто аргументировали в специальной монографии 1972 года Р. Хоун-Симпсон и Д. Лэзенби[195]. Они упирали на то, то все главные центры эпоса — Микены, Тиринф, Кносс, Пилос и др. — процветали в микенское время, а в исторической Греции были ничтожными деревушками или вовсе лежали в развалинах. Из 184 поселений, указанных в «Каталоге», найдено без малого 130. Почти половина из них имеет микенские слои, а вот до классической античности дожили немногие — на пальцах пересчитать. Некоторых же важнейших городов начала античной поры нет в Каталоге. Исследователи считали, что эту политическую карту Микенской Греции устное предание веками хранило в жесткой стихотворной форме, так что певец «Илиады» получил ее в готовом или почти готовом виде. Другим такая точность устной передачи показалась маловероятной, и в 1944 году В. Бурр предположил, что «Каталог кораблей» — это список настоящей военной диспозиции или реляции, составленной в XIII веке и дошедшей до Гомера. Эту же идею отстаивает в грузинской книге 1970 года Р. В. Гордезиани[196]. Большинство ученых отвергло эту крайность, потому что список XIII века мог быть составлен только слоговым письмом, а оно вскоре было забыто. Гомер же, судя по его поэме, вообще не знал грамоты, а его соотечественники в VIII веке только-только заимствовали от финикийцев буквенное письмо и слоговым не владели. Что же касается точности устного хранения текста в течение пяти веков, то возникло сомнение относительно срока.
В 1958 г. Г. Яхманн и в 1969 г. А. Джованнини выступили с монографиями, опровергающими идентификацию «Каталога кораблей» с микенской политической картой Греции, а в 1980 году их поддержал дополнительными аргументами Ю. В. Андреев[197]. Городов, известных «Каталогу», сохранилось мало не к античному времени, а ко времени поздних античных авторов-это их географические сочинения обычно используются для суждения об античной культуре. Ранняя же античность знала куда больше таких пунктов-значит, «Каталог» был от нее не очень далек. Собрав разрозненные сведения, исследователи установили: если из полутора сотен городов «Каталога» (Греция без Фессалии и Итаки) ко II веку до н. э. уцелело только полсотни, то пятью веками раньше, т. е. в начале типичной эпохи, их существовало не менее 90, да еще десяток — с большой вероятностью. Это две трети — доля гораздо большая, чем микенская. Конечно, эпические герои сохранили свою давнюю привязку к исчезнувшим микенским центрам, это факт. Но он еще не говорит о том, что и сам перечень — микенский. Ведь могло быть и так: героев соединил в эпосе сюжет, а с ними вошли в эпос и их традиционные характеристики, их давняя этническая локализация.
О том, что дело обстояло именно так. говорит многое. По «Каталогу», беотийцы уже в Беотии, а они переселились туда, согласно Фукидиду, после Троянской войны. Фокида, Локрида и другие области занимают на карте, очерченной «Каталогом», те же места, что и в античное время, после дорийского переселения, а ведь оно должно было смешать все карты.
По расположению на местности Пилос микенского времени, Пилос табличек — это Пилос мессенский (он раскопан Блегеном), а Пилос Гомера — это Пилос трифильский, существовавший в античное время. Дополнительные аргументы можно извлечь из сравнения границ царства Нестора по описаниям в табличках и по «Каталогу»: микенское царство значительно больше гомеровского[198]. Доказательства можно было бы продолжить, но и сказанного достаточно, чтобы стало ясно, что «Каталог кораблей» — не путеводитель по микенской Греции. А значит, и Троянский цикл, сюжет о Троянской войне отдаляется от микенского времени.
6. Пересмотр археологической хронологии. Совпадение различных расчетов — по генеалогиям знатных греческих родов, спискам царей Спарты, спискам фараонов Египта — давно позволило отнести эпоху Троянской войны ко времени между концом XIV века и серединой XII века до н. э. (проф. Кравчук упоминает дату александрийца Эратосфена — 1184 год до н. э. — как самую авторитетную), но центром диапазона колебаний можно считать XIII век. Эту датировку Троянской войны подтвердил тот факт, что именно на этот век и в Гиссарлыке пришелся слой, где обнаружены остатки осаждавшегося, сожженного и разрушенного штурмом города, имевшего связи с Микенами.
С увеличением материала из Гиссарлыка в ходе раскопок слой осады и сожжения, можно сказать, неуклонно поднимался. Сначала Шлиман ожидал найти Гомерову Трою в самом низу, на материке, то есть полагал, что это слой «Троя I». Затем после некоторых колебании избрал второй снизу слой («Троя II» — слон грандиозного пожарища и кладов). После его смерти Дерпфельд, опираясь на находки микенского типа в шестом снизу слое, поднял город Приама в «Трою VI». В XX веке руководитель новых раскопок К. Блеген, сделав стратификацию (разбивку на слои) более дробной, поднял взятый ахейцами город еще выше — в слой VII-А, где также обнаружены следы разгрома и пожара. Детальной классификацией и синхронизацией керамики (сопоставив ее с греческой) он и отнес этот город к XIII в. Гибель города пришлась, по Блегену, примерно на 1240 год до н. э. (у Кравчука, но более ранним работам Блегена, — «незадолго до 1200 года»). Это и должна быть дата окончания Троянской войны.
Но вот что уже несколько десятилетий смущало археологов: город «VII-А», правда, взят штурмом и сожжен, но тот ли это штурм? Ведь, во-первых, этот город отнюдь не был процветающей столицей, а скорее представлял собой наспех отстроенный на руинах «Трои VI жалкий поселок. Во-вторых, никаких следов пребывания в нем греков-ахейцев не найдено. Единственным указанием на штурм цитадели ахейцами служил Блегену оставленный нападавшими наконечник стрелы, но Блеген ошибся в идентификации: ахейские наконечники надеваются на древко втулкой, а этот втьжается черенком. Других свидетельств ахейского штурма нет[199]. Эпический Илион после штурма не был восстановлен, запустел, а сюда, в реальный город VII-А и после пожара вернулись прежние обитатели, отстроили город и продолжали в нем жить — это «Троя VII-В1». Только этот город был захвачен чужеземцами, построившими на его развалинах свои жилища с иной культурой — «Трою VII-В2», но и эти победители не ахейцы, а пришельцы из Фракии. Поскольку обстоятельства самого подходящего времени в этом самом подходящем месте разительно не совпадают с описаниями «Илиады», а главное — ахейцами здесь и не пахнет, то очень солидные и методически строгие археологи и историки все чаще задавали вопрос: а была ли Троянская воина исторической реальностью? И отвечали на него отрицательно. Троянской войны не было, это поэтический вымысел. Она существовала и существует только в эпосе[200].
Блеген знал. что. по преданию, двумя поколениями позже победы в Троянской войне погибли и сами ахейские государства — Микены, Тиринф, Пилос, Спарта. В Гиссарлык и после пожара продолжала поступать привозная микенская керамика — та, которая в Греции изготовлялась только до упадка ахейских центров. Все это хороню вязалось с тем, что Гиссарлык — это Троя, что штурм, погубивший «Трою VII-А» — это взятие Трои ахейцами, конец Троянской войны…
Блеген — современный археолог-профессионал, методичный, добросовестный. Многотомное издание результатов его раскопок Гиссарлыка выполнено безупречно. Пересмотр его выводов грянул как гром с ясного неба.
Сортируя керамику, Блеген опирался на классическую работу шведа А. Фюрюмарка, капитальный труд, основанный на обобщении огромного материала. В этом труде разработана классификация и хронология микенской керамики Средиземноморья с точностью подчас до десятилетия. По сам Фюрюмарк, подержав в руках керамику из Гиссарлыка, обнаружил, что Блеген неверно распределил черепки по стилям. Это прошло почти незамеченным: авторитет Блегена был уже непререкаем. Тем не менее не так давно несколько молодых археологов заинтересовались обоснованием выводов Блегена, его методикой. Оказалось, что, прослеживая «сорта» керамики по слоям, чтобы проследить статистически их смену. Блеген за единицу подсчета брал любой обломок — мелкий фрагмент или почти целый сосуд, тогда как они неравноценны: мелкие легче перемещаются из слоя в слой при перекопах. Когда же Блеген натыкался на керамику, по стилю «не подходящую» к эпохе, которая соответствовала его представлениям, то он, хоть и честно фиксировал находку в документации, но при обобщениях не учитывал. Принимал за случайно попавшую.
Когда один из «ревизионистов», немецкий ученый X. Подцувейт, пересчитал все по-новому, картина получилась иной. Оказалось, что керамика из Греции времени расцвета микенских государств перестала поступать в Гиссарлык не только задолго до штурма и пожара, но даже до гибели «Трои VI». Эта керамика давно уже не поступала не только в Гиссарлык, но и в другие города Малой Азии и на острова. Значит, во второй половине XIII века ахейцам было уже не до торговли и не до плаваний в Малую Азию: именно тогда бедствия обрушились на ахейцев материковой Греции.
В Гиссарлыке почти нет и греческой керамики последующего стиля-времени упадка. Там появляется только самая поздняя микенская керамика эпохи упадка, но тоже еще в «Трое VI» и очень мало-в «Трое VII-А». А сразу над пожарищем хоть и в небольшом количестве — привозная греческая керамика, но это керамика даже не следующего стиля, а еще более позднего — протогеометрического. Это значит, что город сожжен лишь в XI веке, на два века позже, чем полагал Блеген![201] Даже «Троя VI» погибла уже после падения ахейских государств Греции, что уж и говорить о «Трое VII-А»! Ахейцы не только не штурмовали этот город, но и не могли сто штурмовать: у греков к этому времени не было пи сильных царств, ни крепостей с дворцами, ни мощных армий, ни флота. Греция уже второй век переживала период, получивший название «Темные века».