Елена, Александр, Афродита

Так они беседовали, сидя у Скейских ворот, когда прибыл вестник Идей, который вместе с другими вестниками принес из Трои все необходимое для жертвоприношения: агнцев, вино в козьем меху, блестящую чашу и кубки. Идей попросил Приама выйти на ратное поле, чтобы своим присутствием освятить договор о единоборстве между Менелаем и Парисом. Было решено, что Менелай и Александр сразятся длинными копьями за Елену. Кто победит — получит и жену, и сокровища. А троянцы и ахейцы заключат мир. Троянцы будут спокойно жить в Илионе, а ахейцы вернутся в Аргос.

Приам повелел впрячь быстрых коней в колесницу, и вместе с Антенором они направились через Скейекие ворота в поле. Там, став между двумя рядами войск, Приам и Агамемнон принесли жертву, и Агамемнон, воздев руки, воззвал к богам. Зевсу, Гелиосу, рекам, земле и богам подземного царства, чтобы они были свидетелями и хранили святые клятвы:

Потом были зарезаны овцы и совершены возлияния, сопровождавшиеся громкими молитвами.

После этого Приам вернулся в Трою, потому что отцовское сердце не позволяло ему смотреть на смертный бой, в котором участвовал его сын. Александр, хоть он и был доблестным воином, не мог сравниться с Менелаем ни силой, ни ловкостью.

Жребий определил, что первым должен метнуть копье Александр. Он ударил с большой силой и попал в круговидный щит. Копье не пробило меди, а согнулось. Пика же Менелая пробила насквозь щит и броню Александра и рассекла хитон. Но сын Приама отпрянул и благодаря этому избег черной гибели. Выхватив стремительно меч, Менелай грянул с размаху по шлему, но меч, расколовшись на три куска, выпал из его руки. Громко возопив, Менелай ухватил двумя руками шлем Александра и повлек его в сторону лагеря ахейцев. Ремень стиснул шею Париса. Но в этот момент своего любимца увидела Афродита. Она разорвала ремень, и в руках Менелая остался пустой шлем. Сильным броском Менелай швырнул его ахейцам, а сам снова с копьем в руке ринулся на Александра — но на поле боя никого не было: юношу Париса похитила Афродита и, покрыв темным облаком, перенесла в Трою, в чертог, полный сладкого благовония. Потом, приняв облик старушки-пряхи, которая в прежние дни в Лакедемоне пряла для Елены шерсть, она поднялась на Скейскую башню, где Елена стояла среди троянок. Легко тронув рукой благовонную ризу Елены, богиня тихо сказала:

— Александр призывает тебя вернуться в дом. Он уже там, сидит в опочивальне на точеном ложе. Он прекрасен лицом и одеждой. Не скажешь, что юный супруг твой пришел с боя. Скорее похоже, что он хочет идти к хороводу или сел отдохнуть, только что оставив хоровод.

При этих словах в сердце Елены вскипел гнев. Однако увидев прекрасную шею Афродиты, ее прелестную грудь и блестящие глаза, она пришла в ужас и, обратясь к богине, вскричала:

— Ах жестокая! Снова ты хочешь меня обольстить? Или хочешь увлечь меня в какой-либо город Фригии или Меонии? Может быть, там обитает какой-нибудь полюбившийся тебе смертный? Ныне, когда Менелай победил Александра в бою и хочет меня, недостойную, возвратить в семейство, зачем ты являешься ко мне, затаив в сердце коварство? Иди к своему любимому сама, забудь про Олимп и сиди при нем вечно, лаская властелина, покуда он не назовет тебя супругою или рабой! Я же к нему не пойду, к беглецу. Позорно было бы украшать сто ложе. Надо мной посмеются все троянки. Довольно и так мне для сердца страданий!

Раздраженная Афродита так отвечала Елене:

— Смолкни, несчастная! Или во гневе я так же могу тебя возненавидеть, как прежде безмерно любила. Я обращу на тебя гнев обоих народов — и троянцев, и ахейцев — и ты погибнешь бедственной смертью!

Затрепетала Елена, рожденная Зевсом. И закрывшись серебристоблестящим покровом» невидимая троянкам, пошла вслед за богиней. Когда они достигли богатого дома Александра, прислужницы поспешили заняться домашними работами, а Елена вошла в высокий терем. Пленительно улыбаясь, богиня поставила для нее кресло напротив Александра. Елена села в кресло, но, отвернув от него лицо, начала упрекать супруга:

— С битвы пришел ты? О лучше б, несчастный, погиб ты, сраженный моим могучим супругом! Не ты ли хвалился, что в ратоборстве и силон своей, и рукой, и копьем превзойдешь Менелая? Иди теперь и вызови на поединок могучего героя вновь. Сразись с ним. Или нет, я не советую, лучше живи мирно и впредь никогда не вступай в поединок с светлокудрым Менелаем, не то будешь укрощен его копьем.

Вот что сказал ей в ответ Александр:

— Не печаль мне горькими упреками сердце как, сейчас Менелай победил с помощью Афины. В другой раз я его одолею — боги покровительствуют и нам. Ныне почием с тобой, насладимся взаимной любовью. Никогда еще в моей груди не пылало такое пламя. Даже тогда, когда я е тобой, похищенной, бежал на быстролетных кораблях. Ныне пылаю тобой, желанья сладкого полный[77].