И что мне ей ответить?

Все, что я могу придумать, это позвонить в полицию и рассказать им о жестоком обращении, которому подверглись она и ее мать. Но опять же, какие доказательства у меня есть, кроме ее истории? Никаких. Все без толку. Я чувствую себя таким чертовски бесполезным.

Но ее голос отрывает меня от моих мыслей и возвращает к моменту.

— Пожалуйста?

Киваю и сжимаю девушку в крепком объятии.

— Обещаю.

Боже, неудивительно, что она такая замкнутая. Столько пережить.

В моих руках она наконец расслабляется, и слезы снова начинают течь.

Блядь. Ей действительно больно и плохо.

Не только парень ее мамы попортил ей жизнь, но и она сама пошла топить свои страхи в алкоголе, в результате чего на нее напали в уборной.

Чтоб меня.

Я должен был быть там для нее.

Должен был быть с ней, когда это случилось.

— Мне жаль. Я не хотела срываться на тебя, — всхлипывая, говорит Хейли.

— Все в порядке, — я улыбаюсь, глядя на нее сверху вниз и проводя пальцами по волосам. — Плачь, если нужно. Я здесь.

— Пожалуйста, не уходи… — бормочет она.

Я прижимаюсь поцелуем к ее макушке.

— Не уйду. Обещаю.

Хейли кивает и снова прижимается головой к моей рубашке.

Всегда сильная, но при этом такая хрупкая. И все, что мне хочется сделать, это обнять ее и сказать, что все будет хорошо. Хочется забрать ее боль, но я знаю, что не могу. Ее слезы проникают в мои кости и пробуждают желание никогда ее не отпускать.

Я узнаю этот тип слез. Слезы, которые срываются с глаз раз в миллион лет. Слезы, которые сдерживали так долго, что она, вероятно, даже не знала, что им нужно дать волю.

Я понимаю.

И не сбегу.

Не буду прятаться от ее боли.

Я утешу ее, пока она нуждается во мне.

Потому что это единственное, что я могу сделать правильно.