— Ну, извини, — говорю я, хмурясь. Серьезно? Поэтому он звонит? Чтобы заставить меня сожалеть?
— С меня хватит. Хочешь, чтобы я показал плохую сторону? Ты ее получишь. Ты возвращаешься домой. Прямо сейчас.
Что?
Как он вообще может такое говорить?
Почему он хочет, чтобы я приехала? Он же не скучает по мне.
А вот мама скучает. И теперь, когда я уехала, он больше не может использовать меня против нее.
Вот в чем дело. Контроль.
— Нет, у меня середина семестра. — Я чуть не раздавила телефон в руке.
— Мне все равно! Ты потратила достаточно времени там. Тебе ничего не светит.
— Откуда ты знаешь? У меня нормальные оценки.
— Конечно, нормальные, — звучит его снисходительный голос. — Как и все остальное в тебе. Нет, я думаю, этого достаточно. Ты потратила достаточно денег на это дерьмо. Пора вернуться домой и позаботиться о матери.
— Зачем мне это? У тебя есть она! — кричу я, закипая внутри.
— Ты ее чертова дочь! Вот и веди себя соответствующе! — выплевывает он. — Боже, ты гребаный позор. Всегда ноешь, всегда думаешь только о себе. Я. Мне. Меня. Все всегда должно вращаться вокруг тебя, да? Ты такая же, как твоя мать.
С меня хватит.
— Перестань говорить о моей маме!
— Я сделаю все, что захочу, черт возьми, — огрызается он. — Ты сейчас же приедешь домой, иначе я лично приеду за тобой. Пора начать работать, чтобы ты могла вернуть все те деньги, которые мы потратили на тебя за все эти годы.
— Я не…
— Завтра ты возвращаешься домой! Или, клянусь, что, блядь, приеду и заберу тебя сам! Ты меня слышишь, неблагодарное ты дерьмо? Ты. Возвращаешься. Домой.
Опустив телефон, отключаю звонок и отбрасываю его в сторону. Я дрожу, тело скованно шоком, пока слезы текут по лицу. Обнимаю колени и раскачиваюсь на кровати, мысли носятся по кругу. Что мне делать? Я не хочу уезжать, но, если не сделаю этого, то знаю, что он приедет за мной. Он делал это раньше: устроить шоу и проявить жестокость — его конек. Это единственное, что он умеет. И единственное, что я ненавижу.
Сжав зубы, встаю с кровати и беру кошелек, телефон и ключи, хлопая дверью напоследок.
Я не останусь здесь ни на секунду.
Его слова отравили эту комнату.
До сих пор слышу его в голове, орущего на меня, словно я бесполезный кусок дерьма. Все, что мне хочется, это исчезнуть. Поэтому я бегу. Бегу, пока не начинают болеть легкие. Бегу, пока слезы не перестают течь. Бегу, пока ноги не саднят, а тело не ноет. Когда добираюсь до города, то захожу в ближайший бар и сажусь на табуретку, опустив голову.
Это безрассудно. Глупо и опасно находиться здесь одной.
Но мне все равно. Я просто хочу напиться.
Заказываю яблочный мартини и показываю бармену мое поддельное удостоверение личности, которое, видимо, все еще работает, хотя на мне нет косметики. Должно быть, унылое лицо заставляет меня выглядеть старше. Я попиваю свой напиток, ни с кем не разговариваю, слушаю играющую на заднем плане музыку, пытаюсь забыться.
Это все, что я всегда делаю.
Пытаюсь забыться.
Алкоголь помогает.
Думаю, я не так уж и отличаюсь от Томаса.
За исключением, может быть, того, что он лучше в этом дерьме, чем я, потому что я знаю, что не в силах остановиться. Не хочу. У меня нет желания. Все, чего мне хочется, это пить, пока я не забуду сказанное мне дерьмо.
Поэтому я заказываю еще один напиток и принимаюсь за него.
Вот тогда ко мне подходит мужчина, с неловкой улыбкой заказывая пиво.
— Привет, — обращается он.
— Привет.
— Как дела?
— Хорошо.
Я стараюсь не вникать в разговор, но он продолжает:
— Выглядишь так, словно у тебя дерьмовый день, — говорит он.
— Ага.
— Давай я закажу тебе выпить, — он подзывает бармена. — Еще один яблочный мартини для леди.
Бармен повторяет заказ, и я благодарю его, а также мужчину рядом со мной, но на самом деле мне просто хочется, чтобы он заткнулся.
— Так откуда ты? — спрашивает он.
— Извини, но я здесь, чтобы побыть в одиночестве. Без обид.
— О, вау, успокойся, девочка. Не надо злиться.
Я смотрю на него искоса.
— Я не злюсь. Просто хочу остаться одна. Спасибо за напиток.
— Конечно, — кривится он, — принять напиток у мужчины, а затем вести себя так. Классика.
— А я не говорила, что хотела выпить, — я продвинула бокал по стойке к нему. — Вот, можешь забрать.
— Нет, спасибо, — отвечает он, толкая его назад так сильно, что жидкость проливается на мою рубашку.
— Эй! Блядь! — рычу я, смахивая алкоголь. — Проклятье.
— Извини. Может, просто стоило побыть милой, — говорит он, и я награждаю его ледяным взглядом.
Я спрыгиваю с табуретки и иду в ванную за салфетками, чтобы вытереть рубашку, но они не сильно помогают. На выходе из уборной парень внезапно оказывается передо мной.
— Нужна помощь?
— Нет, я в порядке, — пытаюсь пройти мимо него, но он кладет руку на стену рядом со мной, задерживая меня внутри. — Пожалуйста…
— Пожалуйста, что? Знаешь, тебе не повредит поблагодарить меня за выпивку.
— Напиток, который ты разлил на мою рубашку? Обалдеть, спасибо, — я поднимаю на него бровь. — Можешь подвинуться, пожалуйста?
— Нет, пока не скажешь мне свое имя.
— Я не хочу говорить тебе свое имя. Я не заинтересована. Неужели это нужно объяснять?
— О, да ладно… — мужчина хватает меня за запястье, когда я отступаю.
— Не трогай меня.
— В чем твоя проблема? — кривится он. — Перестань вести себя, словно тебе не интересно. Я знаю, что у тебя нет парня. Зачем еще приходить в этот бар в одиночку?
— Это не твое чертово дело. А теперь дай мне пройти. — Каждый раз, когда я пытаюсь протиснуться мимо него, он толкает меня обратно в уборную, пока за нами не закрывается дверь, и я не остаюсь один на один с мужчиной вдвое больше меня.
— Уйди, — рычу я.
— Или что? — приближаясь, смеется он.
Я быстро роюсь в сумочке и достаю перцовый баллончик, который мама просила меня носить.
— Или я воспользуюсь этим.
— Оо... мне должно быть страшно? — качает головой мужчина.
Из-за страха, что что-то случится, я также хватаю телефон и набираю номер Томаса, который вбит в быстрый дозвон. Это первый номер, который я туда внесла после...
— Дай сюда, — мужчина внезапно надвигается на меня и тянется к моей руке.
— Отвали от меня! — кричу я, пока мы сражаемся за перцовый баллончик.
Тем временем я слышу крик Томаса на заднем плане.
— Хейли? Хейли?
— Томас! Помоги! — кричу я, и в самый пик ситуации мне каким-то образом удается сказать ему, в каком баре я нахожусь. Секунду спустя меня толкают так сильно, что я падаю на пол.
— Сука, — рычит он, плюясь на пол. — Хотела распылить на меня сраный перцовый баллончик?
— Держись подальше! — говорю я, отползая назад.
— Да нахер это, — он отбрасывает баллончик далеко в угол, и его взгляд останавливается на мне. — Я дарю тебе хороший бесплатный коктейль и вот такое «спасибо» получаю в ответ? Я должен был по крайней мере заслужить поцелуй, но если ты ведешь себя так... Я возьму намного больше, чем это.
— Нет! — кричу я, пинаясь, когда он подходит ближе. Пытаюсь выбить его из равновесия, но, когда он хватает меня за горло, мне с ним не тягаться. — Да ладно, маленький поцелуй за беспокойство, и я, может быть, тебя отпущу.
Когда его губы приближаются, я собираюсь со всеми силами и ударяю его в бок, заставляя вздрогнуть и выровняться.
— Чертова сука, — кашляет он, почти задыхаясь от собственных вдохов. — Ты, блядь, ударила меня.
Я использую последние силы, чтобы огреть его по голове и опрокинуть на спину, а затем наношу еще один удар прямо по яйцам.
Он воет не хуже гребаного волка, и, пока прижимает ладони в своему паху, я бегу к двери. Жаль, что меня хватают за ногу на полпути.
— Ты никуда не пойдешь.
— Отпусти меня! — кричу я. — Конченый дебил!
— Дебил? Я? Это ты придурочная, — рычит он, пытаясь оттащить меня назад.
Снова пинаю его.
— Ты всегда распускаешь руки на девушек без их разрешения?
— Если они просят об этом, да. — Мужчина пытается подползти ко мне, но я продолжаю пинаться, пытаясь отбиться от него. Из его носа уже течет кровь, капая на мои штаны.
Внезапно дверь открывается, и когда я поднимаю взгляд, то вижу лицо, от которого мне хочется свернуться калачиком и расплакаться.
— Томас!