Как и в прошлый раз, на причале гостей встречали Глюкенау и Ланге, а на некотором отдалении от них, тихо переговариваясь, стояла группа разношерстно одетых людей. По знаку Ланге они приняли поданные с судов швартовы и подали на них трапы.

Первыми с лодки на берег сошли Мюллер с Роге, вслед за которыми ковылял Борман.

— С прибытием господа, — тусклым голосом произнес Глюкенау. — Я думал вас будет больше.

— Это все, что осталось, — вздохнул Роге. — Остальные погибли.

— Ну, что ж, милости прошу. Экипаж мы разместим в казарме, а всех остальных в миссии. Рихард, — обратился Глюкенау к Ланге, — проследите за размещением людей. А вас, партайгеноссе, прошу следовать за мной.

После этого, сев в стоявший неподалеку «опель», Борман и Мюллер, в сопровождении Глюкенау, уехали в миссию.

Проводив их хмурым взглядом, Роге закурил предложенную ему Ланге сигарету и кивнул стоявшему на мостике помощнику. Тот прокричал что-то в переговорную трубу и из рубочной двери, один за другим, стали появляться моряки. Щурясь от яркого света и покачиваясь, они осторожно ступали на причал и недоуменно озирались. Многие тут же садились и подставляли солнечным лучам мертвенно бледные, заросшие бородами лица.

— Я вижу вам пришлось не сладко, — участливо произнес Ланге, обращаясь к Роге.

— Зато мы вырвались из ада и живы, — глубоко затянулся тот сигаретой.

— Да, — согласился Ланге. — Нам крупно повезло. А теперь прошу ко мне. Мои аборигены позаботятся о ваших парнях. Шварц! — рявкнул он.

— Здесь, господин капитан! — неуклюже подбежал к нему толстый фельдфебель.

— Прикажите своим людям накрыть лодку маскировочной сетью. А потом доставьте на берег мыло и все необходимое, пусть моряки вымоются в лагуне. После этого накормите их и выдайте шнапса. Парни заслужили.

— Яволь! — рявкнул толстяк и зарысил к сидящим на траве подводникам. А Ланге с Роге и присоединившимся к ним Крюгером, пошагали к щитовому, стоящему под пальмами домику.

Там Роге принял холодный душ, и через полчаса все собрались в небольшой комнате, служившей столовой, где их уже ждал накрытый денщиком стол.

— А вы неплохо устроились, — хмыкнул капитан 3 ранга, бросив взгляд на разнообразные, издающие дразнящие запахи, блюда и закуски.

— Еще бы, — рассмеялся Ланге. — У нас неподалеку своя плантация и ферма.

— И кто же на них трудится?

— Все, кто служил на базе. Мы решили здесь остаться до лучших времен.

— Вы думаете, они для нас наступят? — дернул щекой Роге.

— Несомненно, — но нужно запастись терпением и выждать время. Когда все утрясется, можно натурализоваться в Бразилии или Аргентине. А при желании и вернуться в фатерлянд. Но обо всем этом мы еще поговорим, а пока прошу к столу. Крюгер, налейте всемрому!

После этого, выпив по рюмке, все трое дружно навалилась на еду.

В это же самое время, в гостиной миссии, удобно устроившись в мягких креслах, берлинские гости и Глюкенау, прихлебывая горячий кофе с коньяком, внимательно слушали мерцающий зеленым глазом «Телефункен». Одна из бразильских радиостанций передавала последние новости, и знавший португальский язык Глюкенау, переводил их.

Из сообщений следовало, что война в Европе закончилась полным поражением Германии, фюрер покончил собой и союзные державы начали перегруппировку войск для высадки на Дальнем Востоке.

— Да, — сказал с дрожью в голосе Глюкенау. — За всю свою историю, мир не знал столь великого человека. Он ушел из жизни достойно.

— А кто вам сказал, что ушел? — скрипнул креслом Борман. — Я, лично, глубоко в этом сомневаюсь. Фюрер всегда был непревзойденным мастером фальсификации.

— Так вы считаете, он жив? — пробормотал Глюкенау.

— Кто знает? — многозначительно подняв глаза вверх, сказал Борман. — Пути Господни, неисповедимы.

— Оставьте эту тему господа, — вмешался Мюллер. — Фюрер вечно будет жить в наших сердцах. И где он, известно только Создателю. Кстати, Мартин, а что вы скажите по поводу военного потенциала Японии? — поинтересовался группенфюрер, пристально взглянувна Бормана.

— Армия императора Хирохито[75] насчитывает более семи миллионов солдат и хорошо вооружена, — сказал тот. — К тому же у него отличная авиация и флот, а также множество гарнизонов на островах Океании. Думаю, война далеко не закончена.

— Глубоко в этом сомневаюсь, — пробурчал Мюллер. — Не верю этим мартышкам. А как считаете вы, Глюкенау?

— Японцы неплохие солдаты. Они доказали это в Перл — Харборе, — уклончиво ответил тот.

— Ну, это было давно, — хмыкнул Мюллер. — А впрочем, посмотрим. Времени у нас теперь предостаточно.

Когда новости закончились, Глюкенау выключил радиоприемник и выжидательно уставился на Бормана.

— Каковы наши дальнейшие действия, господин рейхсминистр?

— Затаиться и выждать! — вздернул подбородок тот. — Англичане с американцами ненавидят большевиков не меньше нас, и, я убежден, вскоре станут непримиримыми врагами России.

— И мы встанем на сторону англосаксов?!

— Безусловно.

— А захотят ли они этого?

— Нужно сделать так, что б захотели, — поднял вверх палец Борман. — Не правда, ли Генрих?

— Здесь я с вами солидарен, Мартин, — невозмутимо произнес Мюллер. — Союзников интересуют наши разработки «тяжелой воды», тайные базы в Арктике и агентурная сеть в России, Европе и Африке. И мы все это можем им предоставить, на определенных условиях. Тем более что знаем, на кого следует выходить. Ведь так, Мартин? — наклонился он к Борману.

— Так, — кивнул тот головой.

— А если союзники все-таки откажутся от наших услуг? — поинтересовался Глюкенау.

— Тогда мы постараемся столкнуть их лбами и организовать новую войну, — безапелляционно заявил Борман. Для этого есть все предпосылки. Кстати, насколько я осведомлен, Людвиг, на вашей базе проводились испытания боевых дельфинов. И каковы результаты?

— Они блестящи, но все работы прекращены.

— А техническая документация?

— Не беспокойтесь. Все в надежном месте, союзникам туда не добраться.

— Ну, что же, — сказал Борман. — В таком случае, предлагаю обсудить наши дальнейшие планы. Надеюсь, вы с нами, Людвиг? — вперил он свой взгляд в Глюкенау.

— Да, — с готовностью ответил капитан 1 ранга. — И на то были причины.

В 1942 году, по линии кригсмарине, он принимал активное участие в работе группы доктора Зигмунда Рашера, проводившего в Дахау[76] массовые испытания над военнопленными, и теперь панически боялся разоблачения.

— А можно ли доверять вашим людям, которые остались на базе? — поинтересовался Мюллер.

— Безусловно, группенфюрер. Здесь только добровольцы, не желающие попасть в плен. Впрочем, было несколько человек возглавляемых руководителем проекта — профессором Альтманом, пожелавших вернуться в Германию. Я отпустил их, но, к сожалению, все онибесследно исчезли в джунглях.

— Вы уверены в этом?

— Да, уверен. Они погибли.

— В таком случае, нам осталось выяснить настроения моряков Роге и подумать о своей акклиматизации, не так ли, Мартин? — взглянул Мюллер на Бормана.

— Вы как всегда правы, — согласился тот. — Прошу вас этим заняться лично.

На следующее утро выяснилось, что девять человек из команды лодки во главе со штурманом, изъявили желание покинуть базу и вернуться на родину. Об этом Мюллеру, в кабинете Глюкенау, сообщил Роге.

— Ну, что ж, мы никого не держим капитан, ведь так Людвиг? — обратился тот к хозяину кабинета.

— Естественно. Теперь каждый выбирает свой путь. Вы, Роге, сообщите вашему штурману и этим морякам, что завтра мы их переоденем, выдадим немного денег и отправим в Манаус на судне Крюгера. Там они сядут на корабль и отправятся в Европу. Но всемпридется забыть кто они на самом деле и откуда прибыли. Надеюсь, вы меня поняли?

— Да, господин капитан 1 ранга.

— В таком случае проинструктируйте ваших парней, а я прикажу Ланге выдать им все необходимое.

— А как быть с лодкой? Затопить? Не хотелось бы этого делать.

— Ни в коем случае, — заявил Глюкенау. — У нас для вашей красотки есть надежное укрытие.

Спустя час после этого разговора, в капитанской каюте на траулере Мюллер беседовал с Крюгером. Тому предстояло связаться с немецкой резидентурой в Рио-де — Жанейро и решить вопрос о натурализации Бормана с Мюллером в одной из латиноамериканских стран.

— А поскольку все это потребует расходов, — сказал группенфюрер, — вот вам шифр для Бройера. В нем банковский счет, с которого можно снять необходимую сумму. Заодно передайте Бройеру, что нам необходимо срочно встретиться. Здесь.

И еще. Моряки пожелавшие вернуться в фатерлянд, должны бесследно исчезнуть. Организуйте это.

— Слушаюсь, — опустил глаза Крюгер. Последнее поручение было ему не по душе, но выбирать не приходилось. С момента ликвидации абвера, его заграничные резидентуры контролировались гестапо и с этим приходилось считаться.

Ранним утром траулер, со стоящими на палубе моряками, одетыми в гражданское платье, отошел от причала. Его провожали только подводники Роге, молча взиравшие на своих бывших товарищей.

После того, как миновав лагуну судно вышло в протоку, Крюгер попросил всех отъезжающих спуститься в носовой трюм.

— Это в целях безопасности, — сказал он стоявшему рядом штурману лодки. — На реке может встретиться патрульный катер.

— Всем вниз, парни! — скомандовал лейтенант, и подводники направились к предупредительно распахнутом боцманом траулера люку. После этого, весело переговариваясь, они спустились в трюм, и боцман задраил тяжелую крышку.

— Механик! — наклонился капитан к переговорной трубе. — Дайте воду в носовой трюм.

Вскоре из-под палубы донеслись глухие крики и удары железа о корпус.

— Прибавить ход! — приказал Крюгер, и гул моторов заглушил их. Когда судно спустилось в дельту реки и ее берега исчезли из виду, он приказал осушить трюм, после чего тела погибших моряков были извлечены наверх и выброшены за борт.