Глава 10. Крысы бегут с корабля

Через неделю после возвращение из Штеттена, со своей штаб-квартиры в пригороде Берлина, гросс-адмирал вылетел в Киль. Там, на военном аэродроме, Деница встретил его бессменный начальник штаба адмирал Эберхард Гот, прибывший сюда по указанию шефасразу же после совещания в «Бергхоффе».

Как и его патрон, Гот был ярым сторонником продолжения подводной войны в Южной Атлантике и без проволочек принялся за формирование в Киле специального отряда субмарин из кораблей нового поколения.

Основу его составили большие океанские лодки двадцать первой серии, с вальтеровским двигателем[71], оснащенные новейшим гидроакустическими станциями и вооруженные самонаводящимися торпедами. Помимо них, в отряд были включены несколько «дойных коров», могущих принять на борт значительно количество боезапаса, горючего и продовольствия.

На время прибытия гросс-адмирала, пять таких кораблей, сошедших со стапелей и прошедших ходовые испытания, были сосредоточены в одной из закрытых гаваней порта и на них осуществлялась погрузка боезапаса.

После осмотра субмарин Дениц выразил удовлетворение проделанной Готом работой и собрал в кают-компании одной из них закрытое совещание. Кроме госс-адмирала и начальника штаба, на нем присутствовали только командиры кораблей.

— Господа! — обратился он к офицерам, — вы являетесь цветом кригсмарине и надеждой Рейха. Сейчас, когда мы вступили в решающую фазу войны, фюрер и я ждем от вас новых побед. С этого момента вы подчиняетесь лично мне и начальнику штаба. Исполнению подлежат только наши приказы. Вам предстоит заняться активной отработкой экипажей на учебных полигонах, в целях подготовки их к длительному переходу в Южную Атлантику. Приказ на это, я отдам лично. Вопросы?

Вопросов не последовало и, отпустив командиров заниматься своими делами, адмиралы поднялись наверх.

— А как обстоят дела с консервацией лодок на «особый период», — поинтересовался Дениц у Гота, усаживаясь в автомобиль.

— Все идет по плану, экселенц, — ответил тот. — Командирам наших арктических баз направлены соответствующие шифровки, а работы на Балтике, я контролирую лично.

— Особое внимание уделите их секретности, Эбергард. Об этом должен знать предельно узкий круг лиц.

— Будет исполнено, господин командующий.

Затем они направились в штаб, откуда, после обеда, гросс-адмирал отбыл в Берлин.

…Вечером этого же дня, с базы кригсмарине в Палдиски, вышли три лодки. Они относились к числу подлежащих консервации в прибрежных водах острова Рюген. Малонаселенный, расположенный в Померании и отделенный от материка узким проливом остров, как никакой другой подходил для этих целей, поскольку изобиловал многочисленными заливами со скальным грунтом и нужными глубинами.

Рубки идущих строем кильватера кораблей были оборудованы специальными шлюзовыми устройствами, позволяющими осуществить их покладку на грунт с последующей эвакуацией команд. Они были немногочисленными и состояли из специалистов-штурманов и электромехаников. На борту субмарин находилось все необходимое для ведения боевых действиях в «особых» условиях.

В точке рандеву, находящейся в нескольких милях от острова, лодки были встречены стоявшим на якоре тральщиком, с мостика которого в их сторону понеслись вспышки ратьера. Затем корабли перестроились и застопорили ход, после чего с них были сняты команды. Оставшиеся на борту офицеры задраили люки и, открыв кингстоны, осуществили покладку субмарин на грунт. Потом, облачившись в дыхательные аппараты и используя шлюзовые камеры, всплыли на поверхность.

Аналогичные работы, по приказу гросс-адмирала, проводились и на нескольких тайных базах в Арктике. Но в отличие от Балтики, консервация лодок там осуществлялась «сухим способом», в специально для этого созданных укрытиях и естественных гротах. Война на море, вступала в свою новую фазу.

…Хмурым январским днем 1945 года, из Данцингской бухты в зимние воды Балтики вышел океанский лайнер «Вильгельм Густлов» в сопровождении эсминца охранения. Он был построен в Гамбурге в 1938 году по последнему слову техники. Этот десятипалубный красавец, с множеством комфортабельных кают, ресторанами, плавательным бассейном, церковью, танцплощадками и зимним садом, был одним из крупнейших судов Рейха и считался непотопляемым.

На его борту находились более трех тысяч новоиспеченных специалистов-подводников, женский вспомогательный батальон и высокопоставленные представителя администрации Рейха в Восточной Пруссии с семьями.

В 23.08 по берлинскому времени лайнер был атакован находящейся на позиции советской подводной лодкой С-13 и в течение часа затонул.

Когда Деницу доложили об этом, гросс-адмирал был потрясен. Рушились его последние надежды на продолжение боевых действий в Атлантике. Вместе с другими пассажирами лайнера, на дно ушли шестьдесят экипажей, которых ждали сошедшие со стапелей фатерлянда лодки. По этому поводу командующий получил жесточайший разнос от Гитлера и немедленно созвал совещание в штабе. Предстояло определиться, как действовать дальше. Гросс-адмирал осознавал, что война проиграна, но настойчиво гнал от себя эту мысль. У него оставалось два последних козыря. Первый: сеть тайных баз кригсмарине в Арктике и Южной Атлантике. При определенных условиях, оттуда можно начать очередную победоносную войну против России с новыми союзниками — американцами и англичанами (в том, что они не пожелают делить победу с русскими, Дениц не сомневался). И второй: гросс-адмирал располагал всей технической документацией по производству «тяжелой воды» и созданной на ее основе бомбы. Дело оставалось за малым — обеспечить надежную сохранность этих сведений до нужного времени. Но если по поводу баз Дениц не волновался, то судьба бесценных документов вызывала у него беспокойство. Гросс-адмирал опасался, что те могут попасть к союзникам не из его рук.

Это и породило мысль, переправить всю техническую документацию об «оружии возмездия», на одну из тайных баз кригсмарине в Латинской Америки. Задача облегчалась тем, что с аналогичной просьбой, касающимся наиболее ценных архивов Рейха, к адмиралуобратился глава партийной канцелярии НСДАП[72] Мартин Борман. По данному поводу, между ними состоялась встреча, на которой Борман сообщил, что это конфиденциальное поручение фюрера и груз поручено отправить ему лично.

После встречи Дениц вызвал к себе начальника штаба и поинтересовался состоянием кильского отряда субмарин, сформированного по его приказу.

— В настоящее время, из-за участившихся бомбежек, он передислоцирован в Свинемюнде, находится в полной боевой готовности и может выйти в море немедленно.

— Что ж, отлично Эбергард. А кто из командиров является старшим в ваше отсутствие?

— Капитан 3 ранга Клаус Роге.

— Достойный выбор. Роге волевой офицер и отлично зарекомендовал себя в походах. А теперь слушайте меня внимательно. Вам предстоит организовать доставку в отряд особо секретный груз из канцелярии фюрера. Его будут сопровождать люди Бормана. Вместе с грузом переправите туда и мой личный архив. Все это разместите на «дойной корове» с самым опытным командиром, а Роге лично проинструктируете об особой ее охране на берегу и в море. Надеюсь вам все понятно?

— Так точно, господин гросс-адмирал.

— В таком случае, свяжитесь с рейхсминистром и приступайте к операции…

Через сутки, взяв курс на Свинемюнде, с одного из военных аэродромов на окраине Берлина, в сопровождении истребителя, взлетел транспортный «юнкерс». На его борту находился груз, состоящий из двадцати запаянных металлических ящиков с имперскими орлами. Груз сопровождал лично Гот, у ног которого стояла металлическая гофрированная шкатулка и оберфюрер СС из канцелярии Бормана.

По прибытию в Свинемюнде, ящики были перегружены в крытый «даймлер» и под охраной бронетранспортера, доставлены в порт. Там, под надзором Гота, Роге и эсэсовца, они были помещены в провизионную выгородку одной из транспортных лодок отряда, у запертой и опечатанной двери которой сразу же был выставлен часовой. После этого, проведя тщательный инструктаж Роге и командира «дойной коровы», по поводу сохранности груза, а также получив от них соответствующую расписку, берлинские гости, не мешкая, отбыли в столицу…

20 апреля 1945 года в подземном бункере рейхсканцелярии в последний раз собралась верхушка Третьего рейха. Здесь присутствовали — Геббельс, Гиммлер, Борман, Дениц и еще несколько высокопоставленных лиц. Все они прибыли поздравить фюрера с очередным днем рождения.

Выйдя в сопровождении Евы Браун из своей комнаты, Гитлер коротко поприветствовал соратников и, шаркая ногами, начал их обход. Выслушивая поздравления, он вяло пожимал каждому руку и произносил в ответ несколько слов. Затем все перешли в личные апартаменты фюрера, где по этому поводу был накрыт стол.

Несколько позже они поднялись наверх, где в парке, у самого входа в бункер, были выстроены офицеры ставки, охрана и небольшой отряд гитлерюгенда. При появлении зябко кутающегося в шинель «отца нации», все вытянулись и, выбросив вверх руки, проорали нацистское приветствие. Сопровождаемый гостями и кинохроникером, фюрер медленно прошелся вдоль короткого строя, апатично потрепав по щекам нескольких одетых в униформу подростков и, брызжа слюной, обратился к присутствующим с бессвязной речью. Суть ее, как всегда, сводилась к неизбежной победе Германии. После этого вся верхушка, за исключением Бормана, вновь спустилась в бункер, а он, отдавая какие-то распоряжения начальнику охраны, задержался наверху. Возвращаться к своему «патрону» личный секретарь и рейхсминистр не собирался. У него в кармане лежал подписанный Деницем приказ, согласно которому отряду субмарин Роге предписывалось немедленно выйти в море, приняв на борт Бормана и сопровождающих его лиц.