Глава сорок девятая

Кроме Павла и Олега, в машине еще сидел молодой паренек, назвавшийся Сашей. Впрочем, молодость его была относительной: двадцать два. Саша о себе ничего не говорил, задавать ему вопросы личного плана Олег считал неэтичным, и разговор шел на самые отвлеченные темы до тех пор, пока тоненько не сработал зуммер: вышел на связь Шиманов.

Мусаргов уже ехал по трассе, пора было заводить двигатель.

И здесь тихий румяный мальчик преобразился.

— Паша, дистанция от заднего колеса — метр, не больше. Только по моей команде давай газ, иди впритирку, пусть даже вильнет, пусть стукнет: Шиманов обещал, что на ремонт машины деньги найдет. После столкновения он должен остановиться, не остановится — подрезай, дави к обочине. После этого, Олег Иванович, вы должны его хоть на несколько секунд вытащить из салона…

Дети давно не инструктировали полковника, но Олег не обиделся:

— Все понял, Саша.

Вновь вышел на связь Шиманов, сообщил о маленькой накладке: Мусаргова едут встречать и, кажется, сопровождать по городу. «Волга», белый цвет, за рулем штатский, рядом — полковник. Хорошо бы с чеченцем «поговорить» до того, как машины пойдут в спарке. Впрочем, чего там — «хорошо», просто необходимо это сделать.

— Откуда едет машина? Сколько у нас времени? — спросил Саша.

— Откуда, откуда… Лучше не спрашивай. Минут пять-шесть у вас.

— Мусаргов вызвал подмогу? Он догадался, что его ведут?

— Нет, их разговор мы контролируем. Со стороны военных это просто профилактическая мера. Но не вовремя она, черт возьми!

Саша был спокоен:

— Как идет черный?

— Я не рядом с ним. Сейчас, погоди немного… Около семидесяти, но сбавить должен. В вашем районе гаишников много, мы с ними общий язык нашли, они подъедут с маленьким опозданием.

— Черную «Вольво» вижу.

— Так, все, ребята, счастливо!

Паша лихо вырулил на трассу из переулка, без труда нагнал черную иномарку, действительно сбросившую скорость, пристроился на соседней полосе в метре от нее. У Саши, выбравшего место на заднем сиденье, в руках оказалась штучка с длинным стволом и крохотным прикладом, мало похожая на пистолет. Она потерялась в его кулаке, высунувшемся из салона через опущенное стекло.

— Теперь газуй, — сказал он спокойно, и в тот же миг Макаров увидел, как разлетается в клочья левый задний скат «Вольво», а саму машину резко ведет под их «Москвич».

Павел интуитивно хотел уклониться от удара, но парень с заднего сиденья уже совсем не добродушно рявкнул:

— Вперед! К нему прижимайся!

Удар получился несильным, скользящим. Чеченец был неплохим водителем, сумел быстро погасить скорость у ослушавшейся машины. Павел тоже затормозил под передком иномарки. Он вместе с Олегом выскочил из «Москвича», заорал на высовывающегося из «Вольво» Мусаргова:

— Ты что, падла, выпил, что ли? Куда рулишь? На тот свет захотел?

Побледневший чеченец попытался оправдаться:

— Не надо так, господа! У меня лопнуло колесо. Мы сейчас все уладим.

— А чего ладить! — Павел оказался просто артистом. — Чего, спрашиваю, ладить? Пойди посмотри, что с красавцем моим сделал: весь бок стесал. А я кузов только недавно отрихтовал и покрасил.

Он силой потащил упиравшегося чеченца к «Москвичу», Макаров в тон ему тоже выговаривал, идя чуть сзади и закрывая Мусаргову видимость:

— Сейчас ГАИ вызовем, дыхнешь в трубочку. Распоясались вы, «крутые». Гоняете черт-те как, а из-за вас страдай.

Мусаргову не хотелось встречаться с гаишниками, объясняться и терять время.

— Господа, я не пьян, я вообще не пью, говорю же, с колесом что-то случилось, гвоздь, наверное, поймал. И не надо никого вызывать, я все компенсирую. Пятьсот долларов хватит? У вас же только небольшая царапина…

— Царапина? — Павел, кажется, действительно рассвирепел. — Это ты царапиной называешь?

— Я даю тысячу долларов. И разъезжаемся, вы согласны?

Он сунул деньги в руку Павла.

Рядом с ними затормозила белая «Волга», из нее выскочил одетый с иголочки полковник:

— Что здесь происходит? — Он орлом налетел на Павла. — Я спрашиваю, кто здесь базар разводит?

Павел оробел, стушевался, но в разговор вступил Макаров:

— А твое какое дело, полковник? Ты чего права качать выскочил? Езжай куда надо. Разберемся без тебя.

Тот сжал кулаки, но вовремя одумался, оглядев ладную фигуру Олега. Олег был на голову выше его и пошире в плечах.

Подкатил «жигуленок» с синей полосой на борту: гаишники. Офицер, подходя к стоящим, козырнул:

— Капитан Дроздов! Что тут у вас?

Полковник опять расфуфырился:

— Капитан, все нормально. Ты этого человека отпусти, — он показал на чеченца. — Видишь же, жертв нет, техника целая…

На милиционера ни форма, ни слова полковника не произвели никакого впечатления:

— Я не капитан, а товарищ капитан, и давайте не тыкать, товарищ полковник. А кого отпускать или нет, я разберусь сам.

За короткое время армеец получил две чувствительные оплеухи. Наверное, он занимал немалый пост и привык к тому, чтоб перед ним вытягивались в струнку, поэтому сейчас не сдержался:

— Мне что, Анатолию Сергеевичу позвонить, чтоб он тут порядок с вами навел? Я могу, но вы тогда поплачете.

На лице капитана не дрогнул ни один мускул, он только спросил:

— Кто это — Анатолий Сергеевич?

— Это ваш министр, Куликов. Я его лично знаю. Поэтому не вынуждайте меня…

Гаишник не дослушал, повернулся к водителю, остававшемуся в «Жигулях»:

— Андрюша, свяжи товарища полковника с министерством, он с нашим министром Куликовым поговорить хочет.

— Сейчас сделаем, — откликнулся тот.

А капитан спросил:

— Как доложить, товарищ полковник? Как фамилия ваша?

Полковник побагровел, он явно не ожидал такого поворота дела, и ему на выручку пришел Макаров:

— Мы малость поцарапались, товарищ капитан, но в принципе никто не виноват, что колесо у иномарки лопнуло. С каждым такое случиться может. Сами разберемся, претензий ни у кого не будет.

— Что другая сторона скажет? — спросил гаишник.

Мусаргов задергал головой, явно довольный тем, как начинает поворачиваться разговор:

— Все точно так, госпо… товарищ капитан, и у меня никаких претензий.

— Ну так не стойте, разъезжайтесь тогда.

Раздосадованный полковник, который, оказывается, совершенно напрасно тратил весь свой пыл, первым поспешил к машине. Потопал к черной «Вольво» и чеченец, едва дошел, как вскрикнул:

— Дипломат! У меня на сиденье дипломат лежал! Теперь его нет!

Полковник застыл возле уже открытой дверцы. Капитан, собравшийся тоже уезжать, опять лениво пошел к Мусаргову:

— Где лежал? Как он выглядел? Что в нем было?..

Чеченец закусил губу:

— Нет, это мелочи…

— Нас, надеюсь, ты не подозреваешь? — спросил у него Олег. — А то, пока милиция здесь, пусть в «Москвиче» все проверят… Хотя мы ведь от тебя не отходили.

— Да, — Мусаргов теперь говорил тихо, еле слышно, и сам он, еще минуту назад выглядевший респектабельно, стал похож на печеное яблоко. — Вы от меня не отходили. Претензий нет.

И добавил что-то не по-русски, наверное, заругался.

— Черт возьми, — сказал Павел, когда они уже отъехали от места столкновения. — Этот парень, Саша, толково сработал, да? Я не видел, ни как он из нашей машины вышел, ни как в «Вольво» проник. Раз — и все сделал. Профессионал.

Макаров добавил, улыбнувшись:

— Я думаю, ты еще и потому радуешься, что машина цела осталась.

— А чего же, — согласился Павел. — И поэтому. Делов с ремонтом — на ломаный пятак.

— А тебе тысячу долларов дали. Так что в накладе не останешься.

— С кем бы еще на таких условиях стукнуться…

Поворот, еще один поворот.

На том самом месте, где они и договорились встретиться, уже стояла машина — «жигуленок». Из нее вышел Шиманов:

— Ну, ребята, о лучшем нельзя было мечтать. Все прошло как по нотам. Осталась самая малость — и можно считать, что мы сделали стоящее дело.

— Какая малость? Мы для нее сгодимся? — спросил Павел.

— Нет, мне нужен лишь курьер, а эта роль, я убедился, для вас мелка.

Из дома, возле которого они остановились, вышел Саша с дипломатом в руках. У него вновь был вид скромного старательного студента.

— Все в порядке, Саша?

— А как же. Снимки, кстати, получились очень замечательные. Мусаргов и полковник рядышком. Я еду в логово возвращать им дипломат, так?

Прочтя вопрос во взгляде Олега, Шиманов пояснил:

— Все эти бумаги нужны нам были лишь для того, чтоб дать им понять: мы в курсе. Им ведь, Олежка, ничего не стоит и новые расписки написать, и новые документы оформить. Но когда они узнают, что их шаги контролируются кем-то, что факты о продаже оружия могут быть озвучены врагами, а врагов сейчас у каждого хватает, то я не уверен, что они бездумно согласятся оформлять по-новому все эти бланки. Разразится скандал огромного масштаба. Добро бы он разразился, когда они уже деньги за оружие получили, им тогда плевать на скандалы, покупай домик в Италии или Бразилии и живи в свое удовольствие, но сейчас они могут потерять не только деньги…

— А что они будут делать сейчас?

— Мы им отдаем, естественно, ксерокопии, они захотят получить оригиналы и гарантии того, что мы будем молчать, хотя бы на то время, когда они станут проворачивать сделку и разбегаться…

— Я поехал, — сказал Саша. — Олег Иванович, Павел, спасибо, вы мне здорово помогли.

Автомобиль резко набрал скорость, выскочил на трассу, тут же затерялся в массе себе подобных.

— Ты думаешь, — спросил Макаров, — что от сделки они все-таки не откажутся?

— От больших денег просто так не отказываются, для этого нужна очень серьезная мотивация. Они захотят выяснить, что мы имеем против них и что от них хотим получить. На это уйдет некоторое время. А там — глядишь, хоть что-то изменится, воров начнут вычислять не только по количеству унитазов в квартире.

— Значит, вы только время и выигрываете. Вся ваша операция ни к чему не привела, сделку они все равно будут проворачивать?