Глава 10

Медленно и верно, быстро и неуловимо я жила сполна и не допускала привязанностей. Я просто не могла снова погрузиться в неожиданные связи, которые могли проглотить меня с головой. Теперь люди стали для меня одинаковыми. Я веселилась, была радостна и счастлива, но мое сердце не могло никого подпустить близко, так как по неудачному, а, может, и по счастливому обстоятельству, было занято парнем, которого я уже никогда не встречу вдоль тихих улочек родного города, никогда не буду им преследуема до любимого кафе, никогда не почувствую мыльный запах его бледной аккуратной кожи.

Он исчез для меня. Как мечта. Словно непостижимое желание, которое сильно стараешься догнать в суете мира, а оно ускользает все дальше и дальше. Бессмысленно. По-другому и не скажешь.

Было непросто жить, хотя и легко одновременно. А когда было особенно тяжко, я втыкала наушники в уши и долго-долго гуляла под знаменитые хиты по набережной, утопая в ее безмятежности и бодрости. Светило поднимавшее настрой солнце, и я улыбалась.

Обычно я закачивала свои прогулки поздно вечером, сполна насладившись свежим воздухом и гладкой поверхностью воды, но в тот раз все пошло не по привычному плану. Мне позвонили на телефон. Я ответила на вызов. По ту сторону трубки находился незнакомый мне человек.

- Да? - кротко спросила я.

- Софья Петрова? - женский серьезный голос предвещал нечто страшное.

- Это я, здравствуйте. Кто меня беспокоит?

- Я менеджер Олега Меньшикова, Надежда Светлова, - девушка глубоко дышала в трубку, чем создавала большее напряжение. - Даже не знаю, как вам сообщить о случившемся… Пару недель назад Олегу серьезно стало плохо, но никто не поинтересовался его состоянием. Он сам просил не трогать его и заниматься организацией. Все бегали, охваченные предстоящими выступлениями. Теперь все отменили.

- С ним что-то… случилось? - я понимала, что не должна была этого спрашивать. Он мне никто, и я ему соответственно, и мне, по идеи, глубоко наплевать. Но кого я обманываю? Кого я пытаюсь обвести вокруг пальца, постоянно думая о Олеге?

- У Олега сердечный приступ, - слова Надежды звучали приговором, и нашли отклик в моем сердце в виде глубокой неспособной зажить трещины. - Он лежит в больнице, за ним ведут пристальный осмотр, но доктора уже давно опустили руки. И вся команда Олега, похоже, тоже. В том числе я, - ее голос виновато дрожал, словно она признавалась в своем самом страшном грехе.

- Он не выздоровеет?

- Скорее всего, нет. Надежда невелика. Собственно, поэтому я и звоню вам. Сам Олег тоже осведомлен о своем состоянии и, как это странно, но он держится молодцом. Понимая, что шансы не велики в выздоровлении, он просил передать вам небольшой конверт.

- Я не возьму у него денег, - я вздрогнула от ощущения горячих соленых капель на щека в вперемешку с черными следами от туши.

- Это далеко не деньги. В конверте лежит нечто более ценное. Гораздо более ценное.

- Хорошо, куда я могу подъехать, чтобы забрать его?

- Вам не нужно никуда ехать, - голос показался мне двояким, словно одновременно и из трубки, и где-то поблизости разговаривал один и тот же человек. До моего плеча слегка дотронулись, и я обернулась.

Передо мной стояла довольно молодая ухоженная женщина, чьему внешнему виду можно было позавидовать. Она включала в себе и зрелую утонченность, и одновременно девичью скромность. Она была красива, определенно. А легкое летнее платье довершало образ феи лета.

- Держите, - женщина протянула мне белый широкий конверт. Я не хотела его брать от переизбытка чувств и непринятия ситуации, но Надежда настояла на своем и, взяв меня за ладонь, вложила в нее конверт. - Пожалуйста, возьмите его, Софья. Он очень просил, чтобы вы приняли его.

Я сжала конверт и раскрыла сбоку. На дне лежали плеер и сложенный листок бумаги. Я достала плеер и надела наушники. Включив его, я замерла в оцепенении. Пред глазами на компактном мониторе бежали строки с мелодиями. Я включила первую и прослушала почти до последней, а пока музыка окунула меня в свой мир, я развернула листок и прочитала письмо. Рыдать было еще рано, хотя безумно хотелось, до надрыва на ране в сердце.

Надежда простояла со мной до конца, дождавшись, пока я прослушаю всю написанную за время нашего расставания музыку и прочитаю от корки до корки письмо парня. Когда я сняла наушники и сложила переданные вещи обратно в конверт, прижав плотно к груди, я задала один единственный вопрос, чувствуя, как сковывает мое горло плотной цепью.

- Где он?