Глава 27

Софи

— Тэйт, ты чёртов гений!

Я поднимаю взгляд от кофейного столика.

— Коннер! Следи за речью!

— Прости! — он прикрывает рот ладонью и смотрит на Милу.

К счастью, она слишком занята тем, что кормит Кролю бананом.

— Что происходит?

— Тэйт только что придумал, как мы сможем свободно выводить Милу, — Коннер взволнованно и широко ухмыляется.

Тэйт входит на кухню с почти такой же улыбкой на лице.

— Это просто. Все они хотят первыми опубликовать её фото. Если у них не получится его заполучить, то всё напрасно. Поэтому всё, что вам нужно сделать — лишить их этого шанса.

Я хмурюсь.

— Не понимаю.

— Фейсбук, — он торжествующе садится рядом со мной. — Вы выложите фото Милы и Коннера на фанатской страничке «Dirty B.». У нас около двадцати миллионов подписчиков, и когда они лайкнут фото, оно распространится, и никто из журналистов не получит знаменитый снимок «секретного ребёнка Dirty B.».

Я кладу телефон на стол и, открыв рот, смотрю на него.

— Тэйт! Это великолепно!

Он самодовольно улыбается.

— Такое случается время от времени.

Я смотрю на Коннера.

— Думаешь, это сработает?

Он кивает.

— У нас множество постов и сообщений с просьбой показать её. Как будто фанаты не верят в её существование. Мы можем опубликовать фото и сразу же выйти.

— Они все решат, что получили снимок, но фото уже будет в сети, — Тэйт барабанит пальцами по столу. — Эй, Мила.

— Да, Тэй?

— Хочешь картинку с папочкой?

— Катинку? — вздыхает она, её глаза загораются.

— Ага. Катинку, — Тэйт наклоняется вперёд. — Хочешь, чтобы мамочка была на ней?

— Мама катинка тоже, — она снова открывает ротик от удивления, прижимая ручки к щекам.

Я смеюсь над этим милым и удивительным выражением её лица.

— Меня не будет на фото.

— Нет, ты будешь, — говорит мне Коннер, буравя меня взглядом. — Вы обе будете.

— Катинку сейчас! Катинку сейчас! — напевает Мила.

— Нет, пока не умоем тебя, — я беру влажную салфетку и встаю. Я вытираю её личико, удерживая за затылок, когда она ёрзает.

Выкидываю салфетку, и Коннер поднимает Милу из стульчика. Я иду за ними в гостиную и сажусь на диван рядом с Коннером. Он усаживает Милу к себе на колено, её ноги свисают с одной стороны, затем обнимает меня, прижимая к себе.

— Готовы? — спрашивает Тэйт, поднимая камеру.

— А должны быть? — спрашиваю я.

— Да, — отвечают они с Коннером одновременно.

— Катинка! — кричит Мила. — Сейчас!

— Ладно, ладно, — вздыхаю я и устраиваюсь рядом с Коннером.

— Эй, — говорит ей Тэйт, — ш-ш-ш, и скажи мне «сыр».

— Сы-ы-ыр! — Мила широко усмехается.

Тэйт смеётся.

— Улыбайтесь.

Ему необязательно говорить это, потому что её «сыр» уже заставил меня улыбнуться. Тэйт делает несколько фотографий, затем подходит и выводит их на экран.

— Мне нравится третья, — говорю я. — На последней я будто страдаю от запора.

Коннер хмыкает.

— Ладно, мы возьмём третью.

Он передаёт мне Милу, затем подключает камеру к ноутбуку и копирует фотографию в папку. Затем открывает браузер и заходит на фан-страничку «Dirty B.» на Facebook.

Ого. Значит, он не шутил по поводу вопросов. У них сотни уведомлений и сообщений, и, похоже, все спрашивают о Миле.

Коннер пропускает их и прикрепляет фотографию к новому посту.

«Хей, Дивы!» печатает он.

— Дивы?

Тэйт пожимает плечами.

— Ты назвала их дивами, когда мы с Эйденом сорвали твоё бургерное свидание с Каем. Это слово к нам, вроде как, привязалось, поэтому мы переименовали наших фанаток в див.

«Это Коннер. Сегодня у меня особенный пост. Вы продолжаете просить у нас фото моей дочери, и я счастлив наконец-то представить её вам. Вы все великолепны, и мы хотим, чтобы вы увидели её первыми. Вот она, самая маленькая Дива, со мной и её изумительной мамой Софи. Это моя Мила».

Я нервно сглатываю, когда он нажимает «Опубликовать».

Он поворачивается лицом ко мне и нашей дочери.

— Всё. Сделано.

— Она больше не секрет, — шепчу я, пробегаясь пальцами по непослушным тёмным волосам.

— Да, — соглашается он, целуя Милу в щёку.

Она ёрзает, поэтому я отпускаю её. Количество комментариев и лайков мгновенно возрастает, заполняя страницу ещё бóльшим количеством уведомлений.

Коннер захлопывает ноутбук.

— Никто не хочет видеть их сумасшедшие комментарии. Не все будут милыми.

Я пожимаю плечами.

— Меня это не волнует. Больше нет. Это не их дело.

Он улыбается.

— Эй, Мила?

— Папа?

— Хочешь пойти в магазин игрушек?

Она открывает ротик от удивления третий раз за это утро. Чёрт возьми, сегодня будто райский день для младенцев.

Нервозность сменяется облегчением, когда она улыбается. Она действительно в восторге от похода, и не потому, что получит что-то, а потому что выйдет из дома.

— Я позову Аякса и остальных, — Тэйт достаёт телефон.

Коннер сжимает челюсти. Я кладу ладонь ему на руку, и он немного расслабляется. Мы оба знаем, что это необходимо.

Нам известно, что Мила больше не секрет, но стервятникам снаружи нет.

— Они будут через две минуты, — Тэйт убирает телефон в карман. — Уверены, что хотите сделать это?

— Да, — произношу я раньше, чем Коннер, — пришло время вести себя, как полноценная семья.

Рука Коннера напрягается на моей пояснице.

— Знаешь что? — хмыкает Тэйт, глядя на меня. — Возможно, ты наконец-то начинаешь мне нравиться.

— Знаешь? Возможно, ты тоже начинаешь мне нравиться.

Он смеётся и смотрит в окно.

— Это чертовски короткие две минуты.

— Именно поэтому мы им платим, — Коннер наклоняется и поднимает Милу.

Я встречаюсь с ним взглядом. Понимание светится в его глазах, возвращая мне нервозность. Он лучше меня знает, как напряжённо это будет.

Аякс стучит в дверь и открывает её.

— Готовы?

Я киваю и беру Коннера за руку. Тяну его к двери, впервые будучи опорой, и Аякс выводит нас.

Чёрт побери.

Папарацци прибираются ближе и борются с охраной и полицией, отчаянно желая сфотографировать Милу. Они кричат и орут, надрывно зовут нас.

— Опусти голову и садись в машину, — приказывает Аякс, открывая заднюю дверь, чтобы Коннер мог посадить Милу в автокресло. — Я буду впереди, а Гарет сзади. Нас четверо, и мы обеспечим её безопасность, — он смотрит на меня. — Не позволяй им добраться до тебя.

— Это они должны бояться, если подойдут слишком близко к моей дочери, — я улыбаюсь и открываю дверь. — Кон, опусти шторку.

Я убираю ключи, и Коннер садится рядом со мной.

— Давай, — говорит он, наблюдая, как Аякс выезжает.

Я наблюдаю за чёрным внедорожником на улице. Камеры преследуют нас, это безумный кавардак.

— И с вами такое постоянно? — спрашиваю я.

— В ЛА? Практически. Не везде так плохо. Это только из-за Милы. По крайней мере, они оставят нас в покое во время тура.

— Мне жаль, что мы сделали ваш отпуск сумасшедшим.

— Вы сделали его прекрасным. Сумасшедшим, но прекрасным.

— Хорошо. Потому что твоя дочь находится примерно в пяти минутах от разорения твоего банковского счёта.

— Понятия не имею, о чём ты говоришь, — он лукаво улыбается.

— Нет, конечно, не имеешь. Ты ведь не купишь ей всё, что она попросит, не так ли?

— Игрушка, игрушка, игрушка, игрушка, игрушка, — напевает Мила. — О-о-о, игрушка, магазин.

Я смотрю на Коннера и хихикаю.

— Думаю, ей передался мой музыкальный талант, а не твой.

Он откидывает голову на сиденье.

— Чёрт возьми.

***

С самого нашего вчерашнего возвращения, Мила сидит за чёртовым столом и раскрашивает. Она не обращает внимания ни на какие игрушки, которые купил ей Коннер, её интересует только раскрашивание свинки Пеппы.

Пеппу показывают по телевизору, однообразное хрюканье её семьи и её самой вызывает у меня головную боль. Я подкрадываюсь к пульту и делаю немного тише. Мила смотрит на меня, но ничего не говорит.

Очевидно, раскрасить свинку Джорджа во все оттенки оранжевого и фиолетового более важно.

— Думаю, он сошёл с ума, если хочет взять Милу на концерт именно сегодня. Не похоже, что в ближайшее время она выйдет из-за стола.

— Я ещё не решила, поеду ли с ними в тур, так что это не так уж и безумно, — смотрю на Лейлу. — Просто поехать с ними это так... я не знаю. Немного безрассудно, да? Взять двухлетнего ребёнка в тур по семи штатам и восемнадцати городам на два месяца. Иу.

— Это так, но не совсем, — Лейла пожимает плечами и смотрит на Милу. — Взгляни, как сильно она любит его. Думаешь, она сможет находиться вдали от него так долго? Он сможет возвращаться от силы раз в несколько дней, а потом снова будет уезжать. Это долго и утомительно для них. Однажды я ездила с ними в течение месяца, и они очень много работали.

— Это ещё одна причина. Он будет так занят работой, что на неё у него не будет хватать времени. Это нечестно.

— Ты оправдываешься, Соф. Ей понравится. Хватит снова себя сдерживать.

Я открываю рот. А затем закрываю. Она права. Я сдерживаюсь.

Это касается наших отношений так же, как и связи Милы и Коннера. Если я поеду, и это не сработает, мне придётся мириться с этим до самого конца поездки. Эффект может быть как разрушительным, так и потрясающим.

— Я постоянно думаю об этом, понятно? Ещё немного, и мой мозг взорвётся, — опираюсь на диван. — Я возьму её, потому что он попросил. Мы всё равно будем немного в стороне, так она будет в безопасности.

— Ты не видела их среди толпы, — бормочет она.

— С нами будут Аякс и наш новый друг Карлос, — ухмыляюсь я.

— Ладно, никто из них не будет связываться с Аяксом. Даже глупые, визжащие, навязчивые фанатские задницы.

— Вау, звучит привлекательно.

— Эй, ты девушка парня из «Dirty B.», так что тебе придётся принять это.

— Я никогда не говорила, что я его девушка. Мы просто... мы.

— Значит, в следующий раз, когда вы будете ругаться, мы все поймём, что нужно покинуть дом? Потрясающе, — смеётся Лейла и уклоняется от моей брошенной салфетки.

— Не важно. Как прошло твоё свидание?

Она фыркает.

— Ужасно. Кошмарно. Клянусь, я серийная неудачница в свиданиях. Все парни, которых я встречаю, просто... неправильные.

— У тебя действительно ужасный вкус в парнях. Знаешь это?