Все слушали с интересом. Билл Ренкин блаженно улыбался. Еще бы, такая информация!

— Боюсь, я ничего не знаю о нем, сэр Фредерик, — сказал он.

— Я бы тоже хотел ничего о нем не знать, — заметил сэр Фредерик. — Это было мое первое серьезное дело после назначения на должность в Департамент уголовных расследований шестнадцать лет назад. С огорчением добавлю, что я так ни в чем и не разобрался.

Он доел салат, отодвинул тарелку в сторону и продолжил:

— Хилари Галт был старшим партнером фирмы «Пеннок и Галт, адвокаты». Их контора находилась в Эви—Плейсе. Фирма работала над своего рода уникальными делами. Люди из самого высшего общества приходили к ним за советами. Мистера Хилари Галта и его тестя Пеннока, скончавшегося двадцать лет назад, посвящали во многие семейные тайны и романтические секреты. Больше, чем любых других юристов Лондона. Они знали подноготную каждого мошенника Европы и спасли сотни людей от шантажистов.

Принесли десерт. После ухода официанта сэр Фредерик возобновил свой рассказ:

— В туманную январскую ночь, шестнадцать лет назад, сторож вошел в личный кабинет мистера Хилари Галта, который должен был пустовать тогда. Горел газовый свет, окна были заперты, ни малейшего следа беспорядка. Но на полу лежал Хилари Галт с пулей в голове. Только одной вещи удивлялся потом Скотленд—Ярд. Хилари Галт всегда очень тщательно одевался, как и в свой последний раз. Но его до блеска вычищенные ботинки стояли на куче бумаг на столе, а на ногах красовались бархатные домашние туфли, вышитые причудливым узором.

Ярд посчитал такую деталь достаточной и, принявшись за работу, выяснил, что туфли приобретены в Китайском посольстве на Портленд—Плейс. Китайский консул имел какие–то дела с мистером Галтом и рано утром, в день убийства, подарил их адвокату. Мистер Галт показал туфли своим сотрудникам, последним, кто его видел в живых. Вот и все, что мы узнали. С тех пор прошло шестнадцать лет, а эти туфли по–прежнему меня удивляют. Почему, мистер Галт надел их, точно готовясь к какому–то приключению? Не понимаю. Я часто думаю о случившемся. Увольняясь из Скотленд—Ярда, я нашел туфли в музее Криминалистики и взял себе на память. Несчастливый сувенир. Я с удовольствием покажу его вам, мисс Морроу.

— Захватывающая история, — отметила–девушка.

— И неприятная, — мрачно добавил сэр Фредерик.

Билл Ренкин посмотрел на Чарли Чана.

— А ваше мнение, сержант?

Глаза Чана задумчиво сощурились.

— Смиренно прошу прощения, но сперва я задам один вопрос, — сказал он. — У вас нет привычки ставить себя на место убийцы, сэр Фредерик?

— Отличная мысль, — кивнул тот. — Конечно, ставлю, когда удается. Вы имеете в виду…

— Человек, совершивший убийство, очень умен: ему известна теория Скотленд—Ярда о явной улике. Он с радостью снабдил вас предметом, который ни к чему не ведет.

Сэр Фредерик коротко взглянул на Чана.

— Превосходно, — заметил он. — Ваша точка зрения мне по душе. Она полностью оправдывает ваших соотечественников из Китайского посольства.

— Верно, — согласился Барри Кирк.

Сэр Фредерик задумчиво приступил к десерту. Все молчали. Только Билл Ренкин никак не мог успокоиться.

— Удивительно интригующее дело, сэр Фредерик, — заговорил он. — Вы, наверное, здорово поработали. Обычно убийства в Скотленд—Ярде раскрываются…

— Сотнями, — кивнул детектив. — Но ни одно расследование не вызвало у меня такого интереса, как преступление в Эви—Плейсе. Я никогда не видел столь очаровательного убийства. Подобных дел появлялось немало, все они разрешались успешно. Но тут осталась тайна, которая меня волнует..

— Что за тайна? — немедленно заинтересовался Билл Ренкин.

— Тайна исчезновения, — ответил сэр Фредерик. — Мужчина или женщина, спешащие в кино, проходят мимо нас, и больше мы их не видим. Хилари Галт умер в своем кабинете. Конечно, удивительный случай. Однако в нем есть что–то реальное, осязаемое. Например, остался на полу труп. Исчезни Хилари бесследно, и получилась бы совсем другая история. За истекшие годы мне довелось разбирать несколько восхитительных дел об исчезновениях, — продолжал детектив. — Даже когда они не касались меня, я все равно ими занимался. Часто решение получалось очень простым или неточным, но оно никогда не оставалось неизвестным. А если и оставалось, я особенно не задумывался над ним. Однако частенько я просыпаюсь по ночам и задаю себе вопрос: что же случилось с Евой Даренд?

— С Евой Даренд? — переспросил Ренкин.

— Да, так ее звали. Фактически здесь я ничего не мог предпринять. Все произошло в месте, находящемся вне моей компетенции. Но случившееся очень меня заинтересовало, несмотря на то что существовали и другие незабываемые дела. Незадолго до отъезда из Англии я собрал вырезки из газет, касающиеся Эви—Плейса. — Он достал из кармана несколько листов бумаги, отыскал нужный и протянул его мисс Морроу. — Будьте добры, мисс Морроу, зачитайте вслух.

Девушка взяла вырезку и начала:

«Однажды ночью, пятнадцать лет назад, веселая толпа англичан и пакистанцев собралась на холме возле уединенного пограничного города Пешавар понаблюдать за восходом луны. Пришли туда и капитан Эрик Даренд с женой Евой Даренд, урожденной мисс Маннеринг из Девоншира. Миссис Даренд была молода и хороша собой. Перед возвращением в Пешавар кто–то предложил поиграть в прятки. Игра осталась незаконченной. Никто не сумел найти Еву Даренд. В конце концов весь Пакистан принял участие в поисках. Люди обшарили джунгли, базары, города и парки. Работники секретной службы облазали все подземные ходы, куда не ступала нога белого человека. Через пять лет ее муж, получив отставку, вернулся в Англию, а история Евы Даренд превратилась в легенду, ужасную сказку, которой няни пугают теперь непослушных детей».

Закончив чтение, девушка широко раскрытыми глазами посмотрела на сэра Фредерика. Некоторое время никто не произносил ни слова.

— Вот вам и детская игра в прятки, — наконец нарушил молчание Билл Ренкин.

— Ну, а сейчас станете ли вы удивляться, что и спустя пятнадцать Лет после исчезновения Ева Даренд волнует меня не меньше, чем мистер Галт? Восхитительная молодая женщина, практически ребенок — ей не исполнилось и восемнадцати — и таинственная ночь в Пешаваре. Светловолосая, голубоглазая, беспомощная девочка пропала в темных опасных горах. Куда она пошла? Что случилось с ней? Погибла ли она? Что произошло с Евой Даренд?

— Неплохо бы выяснить это, — мягко произнес Барри—Кир.

— Весь Пакистан, как написано в заметке, принял участие в поисках. Потрясенный муж на свой страх и риск вдоль и поперек исколесил страну. Секретная служба тоже не осталась в стороне. Ничего. Исчезла, как иголка в стоге сена. И постепенно все забыли ее, кроме нескольких человек. Выйдя в отставку, я направился в кругосветное путешествие, естественно, включив в маршрут Пакистан. Хотя несчастье случилось очень давно, я решил заехать в Пешавар. А перед отъездом посетил Девоншир и побеседовал с сэром Джорджем Маннерингом, дядюшкой Евы. Бедняга постарел за это время. Он сообщил все что мог, но сведения получились ужасно скудными. Я обещал ему потрудиться в Пакистане.

— И что же? — спросил Ренкин.

— Я старался. Но, дорогой мой, вы видели Пешавар? Едва добравшись туда, я понял безнадежность своей затеи. Пешавар называют Парижем Отбросов. Смешение разных национальностей, непролазная грязь. Это не город, а караван–сарай. Люди не задерживаются там надолго. Состав английского гарнизона сильно изменился за пятнадцать лет. Я насилу отыскал несколько человек, бывших свидетелями исчезновения Евы Даренд. Да, Пешавар привел меня в содрогание. Там могло случиться что угодно. Безнравственный город, скопище всех грехов, какие только существуют на свете: опиум, интриги, драки, таинственные смерти, отравления, месть. Кто возьмется объяснить характер мужчин в тех широтах? Я пытался расспрашивать о Еве Даренд. Страшно представить, что могло ожидать молодую, неопытную женщину в таком месте.

— И вы ничего не узнали? — спросил Барри Кирк.

— А разве вы ожидали другого? — Сэр Фредерик закурил сигару. — Прошло пятнадцать лет. Сменился гарнизон. Пакистанскую границу за это время загородила тяжелая завеса.