— Отойдите! Хорошо… — сказала Джанина сдавленным голосом. — Кажется, у меня нет выбора…

— Давно бы так, — проскрипел голос тетушки.

Наступила пауза. Я представил несчастную Джанину, передающую главарю свой коричневый конвертик.

— Очень хорошо, мисс Грант… — проговорил главарь. — Да… Но где же документы? В конверте, как вы сами видите, только три кусочка картона!..

Вновь послышалось приглушенное: «Ах!» Видимо, этот сюрприз для Джанины оказался ошеломляющим.

Я вытащил из кармана маузер и сдвинул предохранитель. Голвейда покосился на меня, улыбнулся и вновь прислушался. Руки его по–прежнему были заняты саквояжем и автоматом.

— Мисс Грант, — потребовал голос главаря за портьерой. — Даю вам две минуты на ответ, где находятся документы. Не принуждайте нас применять к вам особые меры, которые так или иначе заставят вас заговорить. — После короткой паузы тот же голос продолжал: — В сумке, которую вы видите на столе, мисс Грант, находятся сообщения наших агентов в этой обреченной на гибель стране. Эта информация с большим искусством и риском собрана одним из наших коллег, тем самым, по указанию которого мисс Кэрью и направила вас сюда. Кстати, все, что вы нам дополнительно расскажете, а также ваши документы или фото, — все это будет приобщено к информации. Эта весьма ценная сумка ночью будет на цобережье, откуда попадет во Францию, а затем в Германию. И вы должны понять меня, мисс Грант. Я весьма заинтересован вложить в эту сумку также ваши сообщения и документы. От способа их получения от вас будет зависеть и ваша судьба, что, полагаю, вам ясно. Итак… Где документы?

Ответа я не стал ждать. Резко откинув нортьеру, я вошел в комнату.

Вся компания стояла вокруг стола. Я успел заметить напряженное лицо Джанины, стоявшей напротив допрашивающего ее главаря, внезапную судорогу на лице тетушки, заметившей меня, и почти мгновенное исчезновение наглых ухмылок с лиц мерзавцев–кавалеров, также заметивших мое вторжение.

— Извините за непрошеный визит, — проговорил я. — Но дом окружен.

Главарь, допрашивавший Джанину, после мгновенного замешательства с каким–то немецким проклятием сунул руку в карман.

Не помню, чтобы я когда–нибудь в свой практике нажимал на спусковой крючок маузера с таким удовольствием.

Не дожидаясь, пока главарь, зашатавшийся и уронивший револьвер, свалится на пол, и удержавшись от желания всадить в него хотя бы еще одну пулю, я дернул Джанину за руку и втолкнул ее в дверь позади себя, не сводя дула с остальных и пятясь к двери.

— Руки вверх! — крикнул я в заключение всей этой сцены, продолжавшейся не более двух секунд. В этот момент один из типов, стоявший несколько позади остальных выхватил пистолет. Я успел только невольно вздрогнуть от выстрела, раздавшегося у моего левого плеча, из автомата Голвейды. Выстрел был кстати, хотя сделан опять–таки без моего сигнала.

— Эрни! Действуйте! — поспешил я наконец дать ему долгожданный сигнал.

Эрни, не спуская глаз с банды, слегка кивнул в ответ.

Я схватил дрожавшую от нервного возбуждения Джанину и потащил ее за руку по коридору к выходу.

Только в прихожей я услышал выстрел.

Одиночный выстрел. Почему? Ошибка Эрни? Я остановился, прислушиваясь. Джанина, которую все била нервная дрожь, с тревогой посматривала на меня. Вдруг до наших ушей донеслись какие–то вопли, крики, потом приглушенный рев, стенания…

— Подождите меня здесь, Джанина, — сказал я. — Нужно взглянуть, что там случилось.

— Нет–нет! — быстро проговорила она. — Я с вами.

— Хорошо.

Мы медленно двинулись по коридору обратно. В руке я держал маузер наготове.

Внезапно среди наступившей было тишины раздался душераздирающий вопль, за ним другой, а вслед за воплями послышался странный хрип в сопровождении пронизывающего душу хохота. Сомнений не было: хохот принадлежал Голвейде.

Сунув маузер в карман, я решительно направился к месту драмы. Заглянув за портьеру, я увидел совершенно уникальную картину.

Оставшиеся в живых сидели связанными на полу вокруг какого–то приспособления, над которым священнодействовал Голвейда. Здесь же валялся его пустой саквояж, а рядом лежал автомат. Искаженные ужасом лица носили явные следы довольно невежливого обращения.

Досадливо махнув рукой, я повернулся к выходу и натолкнулся на Джанину, с тревогой глядевшую на меня.

— Все в порядке, — сказал я. — Пойдемте!

Мы прошли в гараж.

— Что это? — спросила Джанина, вздрагивая и указывая на темневшую фигуру, распластавшуюся у стены.

— Ничего, — сказал я. — Это был один из них.

Мы прошли через площадку и медленно двинулись мимо клуба, залитого лунным светом.

Я вновь остановился и с некоторым беспокойством обернулся назад.

— А там что? — спросила Джанина, кивая на покинутый нами дом.

— Там?.. Гм… Там мой компаньон наводит порядок.

Договорить я не успел, заметив быстро идущего к нам Голвейду.

— Три минуты… — проговорил он. — Осталось уже немного, мистер Келлс. Хей?

— А если не сработает?

— У меня так не бывает. Проверил. Тикает… И они там орут и ждут. Хей? Надо было бы еще тех двух туда засунуть. Никаких бы следов…

— Следы, как вы знаете, Эрни, нас не могут интересовать, Нас интересует только ликвидация. А пока что закурим.

Вокруг было тихо и пустынно.

Мы молча закурили и, стоя неподалеку от клуба, поглядывали на темные очертания особняка.

— Вот сейчас!.. — проговорил Голвейда, вглядываясь в циферблат своих часов.

И почти в ту же секунду стреловидный сноп огня и искр прорвался через вышибленные окна развороченной взрывом комнаты. Казалось, что от глухого и сильного взрыва вздрогнул весь дом.

— Точно!.. Хей? — воскликнул Голвейда, обращая мое внимание на циферблат.

Наконец–то я смог облегченно вздохнуть, что и сделал с нескрываемым удовольствием.

— Отлично, Эрни, — сказал я, впервые дружески похлопав его по мускулистым плечам. — Отлично!

— Полисмены наши и косточки там внутри не найдут!.. Хей?..

— Ну, это нас не касается, — заметил я. — Этим делом никто не заинтересуется. Ни одна газета не поместит хотя бы одной строчки об исчезновении миссис Мэйн или ее знакомых. Разве только местный шеф полиции лишний раз ругнет Скотленд—Ярд за то, что тот никакого внимания не обратил на его рапорт о ночном происшествии. А что это у вас?

В правой руке вместе с автоматом Голвейда держал какую–то сумку вместо своего неизменного саквояжа.

— Это ваша… вы ее там позабыли на столе… Девушку схватить за руку не забыли, а сумку… Хей?

— Спасибо, Эрни. Это досье в какой–то степени облегчит нам розыски остальных агентов.

— Я положил сюда и все бумажки, которые нашел у них в карманах, — добавил Эрни.

— Пригодятся.

Продолжая беседовать, мы незаметно добрались до скрытого в кустах «ягуара».

«Ягуар» мягко перевалил через мостик и вновь оказался на магистрали.

Навстречу нам из Пелсберри мчалось несколько пожарных машин в сопровождении периодического завывания сирен.

Взглянув им вслед, мы заметили черные клубы дыма и извивавшиеся языки пламени над домом миссис Мэйн.

— Зря они туда летят, — заметил Голвейда. — Хей?

— Вам Эрни, — сказал я, — не мешало бы извиниться перед этими парнями за пожар.

— Ничего… Подумают, что бомба. Хей?

«Ягуар» рванул вперед, и Эрни затянул было какую–то веселую песенку, но я прервал его:

— Остановитесь, Эрни, у первого же автомата в Пелсберри. Надо сообщить. Он ждет.

— А может, и спит, — заметил Голвейда, замедляя ход машины на окраине Пелсберри и высматривая автомат.

— Маловероятно. Но в любом случае звонок услышит.

«Ягуар-» резко затормозил у телефонной будки.

Понадобилось не менее двух–трех минут, пока я добился соединения. В трубке послышался спокойный голос Старика.

— Говорит Келле. Операция закончена. Группа ликвидирована. Джанина со мной.

— Никто не пострадал?

— Нет. Только Джанина немного переволновалась.

— Прекрасно. Звонил Фриби. За полминуты до его прибытия к часовне Гринелу удалось там уничтожить выслеженного им автоматчика. Попытка вашей Вейл застрелить Фриби не удалось. Он вышиб у нее револьвер, но она успела ранить его стилетом в руку. Кажется, тем же стилетом он и прикончил ее. В Эндоувере ему сделали перевязку: