— Об этом вам не следует беспокоиться. Прежде всего, лично я никогда не верил вам. Я полагаю, что вы действительно стремились завоевать доверие Сэмми, но не в его интересах, а в своих. В данный момент у вас есть шанс, и он состоит в том, что вы должны говорить истину, хотя, признаться, я и не думал, что вы на это способны. Одно время я думал иначе, но оказалось, что я ошибся. Неопровержимые факты, суровая очевидность против вас, Джанина.

— А не относится ли сказанное точно так же и к вам самому? — возразила она. — Думаю, что относится еще в большей степени, чем ко мне. Сэмми никогда и ни одним словом не упоминал мне о вас. Никогда не произносил вашего имени. Никогда…

— Конечно! — прервал я ее. — Сэмми никогда не был и не мог быть таким простаком. Если бы он доверял вам хоть сколько–нибудь, он, безусловно, рассказал бы вам обо мне. Но он этого не сделал. А причина очевидна.

На минуту она задумалась, глядя куда–то поверх моей головы.

Я начал медленно продвигать руку по направлению к грудному карману. Если бы мне удалось охватить пальцами рукоятку маузера, то стоило попробовать вышибить из рук красотки ее бесшумную игрушку.

Но в тот момент, когда пальцы уже почти коснулись рукоятки, дуло револьвера в белой руке Джанины слегка дрогнуло и заставило мою руку поспешно отступить. Мне вовсе не хотелось в тот момент испытать на собственной персоне пробивную способность пуль ее револьвера.

После минутного молчания она сказала:

— Итак, мистер Санта Клаус — Келлс, куда мы отсюда направимся?

— Что касается меня, то я не собираюсь никуда идти, — ответил я весело. — Это место, по–видимому, становится моим постоянным адресом. Я намерен оставаться здесь до тех пор, пока_нечто_не случится. И если я побуду тут подольше, то что–нибудь обязательно случится.

— Полагаю, это случится скорее, чем вы думаете, — многозначительно произнесла она и отступила от кровати в центр комнаты.

Остановившись посреди спальни и глядя на меня, она добавила:

— Возможно, вы кое в чем правы, мистер Келлс. Однако в ваших словах много фантазии и разного рода несоответствий. Я думаю, что вы ведете достаточно умную игру и должны знать, что никакого зла вам я не хотела бы причинить.

— Это меня полностью устраивает, — отозвался я. — В свою очередь, я также не желал бы вам ничего плохого. Но учтите — долг есть долг, а служба есть служба. Это вы и без моих напоминаний прекрасно знаете. Кстати, каким образом вы узнали, где живет мисс Кэрью, тетя Сэмми?

— А как вы думаете?

— Не знаю.

— Конечно, единственно возможным для этого путем, то есть от самого Сэмми.

— Чепуха! Вы, Джанина, забываете почтовую открытку, лежавшую под вашим блокнотом. Эта открытка принадлежит к выпущенной в прошлом году серии. По–видимому, эта открытка была направлена вам одним из ваших немецких друзей, которому была известна привычка Сэмми останавливаться у тети во время пребывания в Лондоне. Сэмми не дал бы вам такой открытки. Он дал бы просто адрес мисс Кэрью.

— Вы говорите вздор, — сказала она, и в ее голосе прозвучали гневные нотки. — Абсолютный вздор! Говорю вам, что именно Сэмми дал мне этот адрес.

— Но вы также говорили, что Сэмми женился на вас, и еще несколько подобных забавных вещей. — Она с досадой прикусила губу. Я продолжал: — Послушайте, Джанина. Если бы Сэмми доверял вам, он передал бы вам эти документы. Ни в коем случае не спрятал бы их там, где вообще никто не мог бы их найти. Это, повторяю, если бы он вам доверял. Он не только передал бы их вам, но и сказал бы, что с ними делать. А если бы даже он их спрятал, то сказал бы вам, где их найти. Однако ничего подобного он не сделал. Более того, он'не мог сообщить об этом даже мне во время нашей с ним встречи на той вечеринке у Маринет. А почему?

— Вздор!

— А потому, — продолжал я, — что вы были с ним, что вы следили за каждым его словом, за каждым его движением. Словом, он опасался вас.

— Ваши слова, мистер Келле, все более убеждают меня в том, что я права. Однако вы утверждаете, что собираетесь разыскать эти документы. Вы полагаете, что знаете, где они. Так?

Я усмехнулся и сказал:

— Именно так. И я имею на то основание.

Она сделала шаг ко мне и произнесла с нажимом:

— Я также имею основания полагать, что нахожусь значительно ближе к истине, чем вы. И я попробую разыскать эти документы там, где он должен был их спрятать. А вы не двигайтесь… Я очень хорошо стреляю, но мне не хотелось бы вас убивать. Вы такой… забавный.

— Действуйте. Обо мне не беспокойтесь. Шевелиться я не буду.

Не сводя с меня своих прекрасных глаз и отвратительного дула, она попятилась назад, к камину. Но вдруг остановилась, решительно подошла к кровати и, прежде чем я успел догадаться о ее намерении, ловко извлекла из моего нагрудного кармана маузер.

— Так вам будет намного лучше, — сказала она спокойно. — — Вы слишком импульсивная натура, чтобы носить пистолет.

Она вновь, не сводя с меня глаз, попятилась к камину и, проходя мимо письменного столика, положила на него маузер. Затем ее свободная рука заскользила по камину в направлении портрета тетушки, нащупала его, сняла и, недолго думая, бросила на каминную решетку.

Стекло разлетелось, подкладка и фотокарточка выпали из рамки, а маленький коричневый конвертик оказался на полу.

Она наклонилась и подобрала его.

Разумеется, все это меня удивило в немалой степени, и я не поскупился отразить изумление на лице.

Джанина улыбнулась, выпрямилась и сделала шаг или два в моем направлении.

- — Кажется, моя догадка была верна, — сказала она. — Не так ли, мистер Келле? — Любуясь моим обескураженным видом, она продолжала: — Кажется, моя догадка оказалась лучше вашей. Не правда ли?

— Знаете что, Джанина, — сказал я вкрадчиво, как бы приходя в себя после несказанного удивления. — Знаете что, давайте будем друзьями. Давайте сделаем с этой штукой общее дело. Вместе подумаем, как лучше…

— Я уже подумала…

— Что?

— Что лучше всего прекратить это, мистер Келле. Я получила то, что желала, и теперь оставляю вас наедине с вашими мыслями. — Она положила конверт во внутренний карман жакета и продолжала с довольной улыбкой: — Я ухожу, мистер Келле, а вы должны здесь остаться. Я закрою дверь на ключ и, пока вы выберетесь отсюда, буду уже очень далеко.

Возразить на это я ничего не мог, так как подобая развязка была вполне подходящая при данной ситуации.

— Хорошо, — сказал я. — По крайней мере, было очень приятно с вами встретиться* Полагаю, что в недалеком будущем вы вернете мне деньги, которые я заплатил за вашу квартиру.

— Постараюсь, — сказала она, улыбнувшись. — Если, конечно, не забуду. Мне кажется, что вы, мистер Келле, не располагаете достаточным количеством времени, а это очень печально. Особенно для человека с таким богатым воображением.

— Мое богатое воображение, как вы выразились, не является столь уж плохим, Джанина. Иногда оно бывает даже хорошим. В один из ближайших дней, надеюсь, вы придете к тому же выводу. Должны будете прийти…

— Должна буду… Нет, я так не думаю. А пока… До свидания!

Она направилась к двери, открыла ее и, стоя на пороге, взглянула на меня через плечо.

Я закинул руки за голову и, продолжая спокойно лежать, широко улыбался ей. Я был действительно очень доволен тем, что она не потрудилась заглянуть в конвертик. Если бы она это сделала, то, пожалуй, была бы не только очень удивлена… Нет, не только.

Джанина была тоже крайне довольна собой. Она одарила меня обворожительной улыбкой и сказала своим нежным музыкальным голосом:

— В самом деле, мистер Келле, или как вас там зовут, вы поразительно тупоголовый человек.

— Я‑то? Пусть будет так. Но почему? Объясните, прошу вас.

Она подумала и сказала:

— Все ваши аргументы, рассуждения и предположения основываются на том факте, что именно Сэмми Кэрью спрятал конверт в этой комнате. А мысль о том, что это мог сделать кто–то другой, не пришла вам в голову. Но вы не отчаивайтесь. У вас все же есть некоторые задатки и способности, и если вам попадется дело нетрудное, не требующее особого ума…

— Хорошо, — перебил я ее, — но кто же мог еще?..

— Да кто же, кроме меня, непревзойденный тупица?! Я, именно я сама спрятала этот конверт здесь! Вот почему я знала, где его искать. А теперь прощайте! Больше мы не увидимся.