Глава 4

Дом стоял на территории, поросшей нежно-зеленой травой. Участок с полгектара огораживал высокий кирпичный забор с металлическими. остриями наверху.

У массивных железных ворот с приклепанной монограммой одна створка была открыта. Я знал этот дом, хотя всего час назад выяснил имя его теперешнего владельца. В тридцатых годах здание принадлежало внезапно прославившейся кинозвезде, которая через год канула в безвестность, растратив состояние, нажитое на фильмах с ее участием. С восхищением и некоторой завистью я несколько минут разглядывал дом, затем свернул на асфальтированную подъездную дорогу.

Неподалеку от входа околачивался мужчина в поношенных джинсах и запачканной краской спортивной майке. Он смотрел на меня и, когда я приблизился, поднял руку, в которой держал кисть. Я затормозил и наконец узнал его.

— Камерон? — спросил он низким голосом.

Я выключил мотор и вылез из машины.

Он отошел от мольберта и подал мне руку. Ростом он оказался немного ниже, чем я думал, но после внимательного изучения я решил, что он ничем не отличается от себя на экране. Вероятно, ему было уже около пятидесяти, судя по лицу и фигуре. Его густые волосы по-прежнему вились. Джил Холидей по своей известности немногим уступал Богарту, Джеймсу Кагнею и Лэду. Он взял со стола другую кисть, лежавшую среди кучи выжатых тюбиков с красками.

— Ригби сообщил мне по телефону, что вы приедете. Вы не заставили себя ждать.

На балконе второго этажа появилась женщина, лицо которой трудно было разглядеть. Она помахала рукой. Очевидно, она приняла меня за своего знакомого. Холидей усмехнулся и тоже махнул кистью, затем указал на металлическую коробку на столе.

— Не хотите пива? Откройте, пожалуйста, две штуки.

Я подошел, вынул из охлажденной коробки две банки и открыл их лежавшим рядом ключом. Подав ему одну банку, я повернулся к картине, над которой он работал.

Девушка на полотне смотрела на темное, грозное море. Она стояла, немного наклонив голову, словно что-то выискивала там. Ее лицо показалось мне знакомым. Я вспомнил другую его картину.

— Интересно, кого вы рисуете?—произнес я. — Я видел одну вашу картину в доме Фридмана, но тоже не понял, кто на ней изображен.

— Как вы ее находите?

— Мне нравится, — ответил я. — Что вы. с ней сделаете, когда закончите?

Холидей тихо рассмеялся,

— Желаете приобрести?

Я покачал головой.

— Вряд ли я смогу себе это позволить.

— Вы ошибаетесь,— улыбнулся он.— Я хочу вам кое-что рассказать... Как ваша фамилия?

— Камерон.

— Поль,— кивнул он, хотя я не назвал своего имени.— Я хочу кое-что сказать вам, Поль. Стоит мне только расписаться на полотне, и картину схватят, как горячую булочку. Идиота, который ее купит, она совсем не интересует, ему важен мой автограф на ней. Однажды я послал на выставку несколько полотен и подписал их своим настоящим именем, а не псевдонимом. Знаете, что получилось? Никто из этих недоносков даже не взглянул на них.

Он посмотрел на свое творение и поднес к губам пиво.

— Ригби сообщил, о чем я собираюсь с вами говорить?

— Да,— ответил Холидей и сделал солидный глоток.— Во всяком случае, он объяснил, кто вы и о чем идет речь. О Фридмане, не так ли?

— Я надеюсь, вы сумеете о нем рассказать. Утверждают, что вы были друзьями.

— Да, я был его настоящим другом, а таких он имел немного,— ответил Джил и снова отхлебнул пива.— Почему он заинтересовал вас? Он ведь умер.

— Именно поэтому. Некоторые считают, что его смерть наступила в результате других причин, чем те, о которых говорит полиция.

— И вы должны это доказать? — Его загорелое лицо посерьезнело.— Как в детективном романе. Если не секрет, кто вас нанял?

Я промолчал, но показал ему письмо, напечатанное мною и подписанное Верой Ралей.

— Мне следовало самому догадаться. — Джил допил пиво и поставил банку на стол. — Это она надоумила вас побеседовать со мной?

— Она сказала, что вы были хорошо знакомы и часто встречались с ним еще в те времена, когда он жил в Сан-Диего.

— А какие у вас основания считать, что его смерть произошла не от несчастного случая?

— Оснований полно, — пожал я плечами. — Вы знаете мисс Ралей?

— Я видел ее несколько раз, — ответил он и снова повернулся к картине. — Большая часть моей информации о ней почерпнута от Симона. Он говорил, что она заинтересовалась им с той поры, как он поселился в Алма-Висте. Она хотела, чтобы он на ней женился.

Джил наклонился к картине, внимательно вгляделся в нее и несколькими мазками изменил цвет волос девушки.

— Она вдова,— задумчиво продолжал Холидей.— Когда ее муж протянул ноги, она унаследовала изрядное состояние. Таким образом, она испытывала к Симону настоящие чувства.

— Но Фридман- не отвечал ей взаимностью?

Холидей выпрямился и потер рукой грудь.

— Поль, этот город набит сплетнями и дрязгами. Меня просто тошнит, когда я вспоминаю о бессмыслицах, которые здесь обсуждаются. Сделайте мне одолжение, Поль, закройте эту тему.

— Поскольку я должен разобраться в обстоятельствах смерти Фридмана,— возразил я, — мне нужны сведения О людях, с которыми он контактировал. Вероятно, мисс Ралей играла важную роль в его жизни.

— Пожалуй, вы правы. Но разве она не ваша клиентка?

— Об этом я не забываю,— усмехнулся я. — И приехал я не сплетничать. Мне только необходимо выяснить, как относился к ней Фридман.

— Ах, черт возьми!— Джил прищелкнул языком.— Если не я, так кто-нибудь другой расскажет. Они были хорошими друзьями, не более. Она мечтала выйти замуж, а Симон не собирался жениться. Разведенному мужчине не хотелось снова вешать на шею хомут.

— А другие причины существовали?

— Симон слышал разные истории,— медленно проговорил Холидей. — Насколько они верны, я не знаю.

— Что за истории?

— Так, болтовня, которую каждый день услышишь в нашем городе. Якобы Вера путалась с целой кучей студентов до знакомства с Симоном.

Я отпил пива и немного помолчал, потом сказал:

— Предположим, Фридмана убили. Как, по-вашему, кто больше всех обрадовался бы этому?

— Наверное, только один человек — Терри Каделл,— нерешительно произнес Джил.— Он ненавидел Симона и даже грозился прикончить:

— Из-за отношений между Фридманом и его женой?

Холидей кивнул.

— Только вы не подумайте, что между ними что-то было. Я хорошо знал Денизу. Она не из тех, кто так поступает.

— Вы ведь снимались вместе с ней?— поинтересовался я.

— Да, в «Другой стороне неба», ее последнем фильме.

— Одного не могу понять,— сказал я очень тихо.— На чем основывалась их дружба?

— Все становится ясным, если знать их обоих. Фридман, исключительно образованный человек, изучал массу вещей, интересовавших Денизу. Кроме того, Симон помогал ей выгодно помещать заработанные деньги. Ничего большего между ними не было. Каждый, кто утверждает противное,— лжец. Но,— улыбнулся Холидей,— чтобы обо всем правильно судить, надо было знать Денизу. Вы ее видели?

— Нет.

— Ригби сказал, что на вас можно положиться и вы не передадите никому то, что услышите от меня. Надеюсь, он не ошибся.

— Я молчалив, как могила, — вставил я.

Он немного подумал, потом заговорил снова:

— Дениза являла собой две личности, Поль. Ее выдумали рекламные работники киностудии, и о ней часто сплетничали в печати. А настоящая Дениза происходила родом из бедной семьи, откуда-то со Среднего Запада. Ее мать и сейчас живет там. Еще совсем молоденькой девушкой Дениза приехала в Нью-Йорк попытать счастья в шоу-бизнесе. Ей пришлось несладко: она устроилась официанткой, занималась разной физической работой. Наконец ей немного повезло. Она получила несколько маленьких ролей на Бродвее, затем сыграла одну в телевизионном фильме. Эпизодические роли помогли ей пробиться. Джин Ферри, собиравшийся снимать фильм «Малышка», посмотрел на нее и решил, что она очень подходит на роль главной героини. После трудной борьбы с руководством студии он победил. С тех пор она пошла в гору, несмотря на все предсказания о том, что добьется успеха только в одной картине, а затем, как многие, канет в безвестность. Трудности начались для же с тех нор, как она познакомилась с Каделлом,:—сообщил Холидей и поддел ногой камешек. — Ей не следовало выходить замуж за этого ублюдка, Поль. Он принес ей только несчастья. После его женитьбы студия не пожелала возобновить с ним контракт. Другие студии тоже им не интересовались. Он всего-навсего красивый, но бесталанный парень. Чудо, что он сумел так долго продержаться. Но самым неприятным для Денизы было его пьянство. Руководство студии пыталось отговорить Денизу от такой партии, но очарование Каделла, видимо, оказалось сильнее. Жизнь с ним стала адом для нее. Этот подонок даже колотил ее. А когда мы снимали последний фильм, он непрерывно торчал в студии и вел себя, как десяток голых негров.— Холидей усмехнулся.— Один раз он набрался нахальства и зашел ко мне в уборную. Он угрожал избить меня, если я не оставлю в покое его жену. Я выгнал идиота. Этот случай принес мне массу нежелательных публикаций.