— Здесь так темно, что он нас не заметит,— объяснил Талбот.— Тут мы и подождем.— Он выключил мотор и фары.—- К тому же здесь можно быстро развернуться.

Воздух был влажным и холодным. Мы сидели молча. Как только мимо проезжала машина, Талбот толкал меня, но никто не замедлял хода. Без двадцати одиннадцать Талбот снова ткнул меня под ребро. По улице медленно протащилось такси. Оно остановилось у магазина, в одной витрине которого красовалась пляжная одежда, а в другой — подарочные вещи и сувениры.

— Я уже начал думать, что она не появится, — заметил Талбот.

Я выпрямился, чтобы лучше видеть. Задняя дверца такси открылась, й из кабины вылезла Лаура. Она расплатилась с шофером, и такси уехало. Девушка убрала сдачу в кошелек, взглянула на часы и пошла по тротуару.

Я услышал рядом металлический звук и быстро обернулся. Талбот проверял свой полицейский револьвер.

— Нервничаете? — спросил я.

— А вы нет? — проворчал он.

Мы снова посмотрели на девушку.

— Ненавижу эту часть своих служебных обязанностей,— тихо произнес Талбот.— Ждать и постоянно рассчитывать, как бы не провалить все дело.

— Вы еще можете откататься от этой затеи,.— заметил я.

— Лучше помолчите, — попросил он.

— Ровно одиннадцать часов, — сообщил я.

На другой стороне улицы Лаура расхаживала взад и вперед возле освещенной витрины. Она надела черный жакет, черный пуловер и платок на голову. Я наблюдал за ее лицом, когда она звонила из дому по телефону, и сумел подслушать, как она заявила, что цена, назначенная Рубином Сноу, должна быть повышена. Ее голос звучал твердо, хотя она знала, что говорит с вероятным убийцей своего возлюбленного. Лишь глаза выдавали ее чувства. Они были холодными, мрачными и полными ненависти. Моя рубашка взмокла от пота. Внезапно появилась машина. Она двигалась медленно, светились только подфарники. Машина проехала по улице, не останавливаясь.

— Вы видели? — возбужденно спросил Талбот.

— Видел;— кивнул я.

Вероятно, Лаура тоже заметила автомобиль, поскольку отступила в неосвещенную часть тротуара. Я слышал тяжелое дыхание Талбота и мечтал попросить у него револьвер.

Не прошло и трех минут, как машина появилась снова, на сей раз с другого конца улицы. Приблизившись к тому месту, где ожидала девушка, она замедлила ход.

Мы оба молчали; я непроизвольно схватился за ручку дверцы, когда машина остановилась.

Лаура сошла с тротуара и, согласно инструкции Талбота, обогнула машину сзади. Я старался разглядеть лицо водителя, но Лаура уже стояла рядом с ним и загораживала его своим телом. Мы слышали только ее тихий голос, но слов не могли разобрать.

— О чем она болтает столько времени, черт возьми?— нервно прошептал Талбот.

— Она ведь должна говорить, так...

Я оборвал фразу, ибо громкий крик пронизал ночную тьму — крик страха и боли. В ту же секунду девушка отступила от машины, а когда она снова кинулась к ней, в руке ее что-то блеснуло.

— Боже мой! Она... она хочет его...

Конец фразы Талбота потонул в реве мотора. Зашуршав шинами, машина рванулась вперед, а девушку отбросило на дорогу. Ее сумка и нож скользнули по асфальту.

— Разворачивайтесь!— крикнул я и побежал к Лауре, пытавшейся подняться на ноги.

Помогая ей встать, я услышал шуршание шин. Я обернулся и увидел, что «форд» Талбота развернулся в направлении умчавшейся машины. Я взял девушку за руку, зажал под мышкой ее сумку и поспешил к Талботу, оставив нож на улице.

— Соблюдайте спокойствие, —сказал он Лауре, когда я втолкнул ее на переднее сиденье. — Это не увеселительная прогулка.

Почти на всех светофорах перед нами зажигался красный свет, так что расстояние между машинами непрерывно увеличивалось. Снова Талбот нажал на тормоза, затем на второй скорости проехал мимо следующего светофора. Когда мы выехали на перекресток, сердито загудел сигнал. Лучи фар осветили кабину «форда», и я почти почувствовал, как оцепенел Талбот, но потом наша машина вырвалась вперед, на шоссе, тянущееся вдоль побережья. Я бросил взгляд на Лауру. Она сидела молча и неподвижно. Две красные точки впереди нас почти исчезли в темноте.

Талбот прибавил газ и, когда уличное освещение стало совсем слабым, включил фары дальнего света. Дорога вела к маленькому кварталу Алма-Висты и к выезду на автостраду. Слева местность круто спускалась к морю, справа возвышался тридцатиметровый откос. Талбот старался сократить расстояние между нами и исчезающими красными огоньками. Шоссе то поднималось, то опускалось с вызывающей дурноту регулярностью.

В километре впереди нас дорога сделала изгиб, и задние огни исчезли. Талбот прошел поворот, и интервал между нами и преследуемой машиной заметно сократился. Девушка продолжала спокойно сидеть.

— Эй! — внезапно крикнул Талбот. — Посмотрите-ка, как она идет!

Я увидел, что другая машина, стала выписывать зигзаги, приближаясь то к одному краю дороги, то к другому. Иногда она проезжала так близко от левой обочины, что ее колеса разбрасывали гравий.

— Если он и дальше будет так ехать, то полетит вниз! Наверное, машина неисправна,— возбужденно проговорил Талбот.

Мы снова приблизились к повороту. Талбот хотел преодолеть его, не снижая скорости, но, когда идущая впереди машина скрылась из виду, я заметил лучи фар встречного автомобиля и крикнул. Талбот инстинктивно нажал на тормоза. «Форд» задрожал, его начало мотать, но Талбот так умело вел его, что мы точно вписались в поворот.

Нам навстречу ехал грузовик. Преследуемая машина в очередной раз вильнула задом, и ее тормозные огни ярко засветились. Громко выругавшись, Талбот прибавил газ и съехал на обочину. Машина впереди нас неслась прямо на встречный грузовик. Столкновение казалось неизбежным, но внезапно она резко повернула направо и поползла вверх по откосу. Грузовик с двухъярусным прицепом, нагруженным новенькими автомашинами, промчался дальше как ни в чем не бывало.

Талбот начал тормозить, но я выскочил из «форда» еще на ходу. Машина наверху остановилась под опасным углом к откосу. Я побежал к ней, Талбот бросился вдогонку. Когда мы почти достигли цели, машина вдруг покачнулась и начала соскальзывать боком на шоссе. Казалось, что она благополучно приземлится на ровную поверхность, но машина наткнулась на какое-то препятствие, накренилась и со скрежетом и грохотом рухнула на дорогу. Она лежала на боку, и два колеса вертелись в воздухе.

— Мы должны что-то предпринять, иначе водитель погибнет в пламени,— сказал я и поспешил к разбитой машине.

Талбот молча подбежал следом и помог мне выбить оставшиеся осколки ветрового стекла. Водитель лежал, согнувшись, в углу, но нам, как ни странно, удалось без труда вытащить его наружу.

Мы, не произнеся ни слова, перенесли его к «форду» и положили перед капотом. Талбот склонился и осмотрел его. Выпрямившись, он нахмурился.

— Ничего не понимаю! Вероятно, у него куча переломов и сотрясение мозга. Но он жив.

— Я должна его убить! — послышался позади тихий голос.

Мы не заметили, как Лаура подошла к нам.

— Отойдите,— сказал Талбот и, положив руку на плечо девушке, повел ее обратно к «форду». — Государство сделает это за вас.

Я взглянул на кровоточащее плечо лежавшего передо мной мужчины, на зияющую рану на лбу, из которой сочилась кровь на щеку, и шею, так что темно-красная отметина почти не просматривалась...

Внезапно глухой взрыв потряс землю. Талбот что-то крикнул, я ничего не разобрал, но бросился на землю. Моя рука коснулась чего-то липкого, над разбитой машиной высоко вскинулось пламя и ярко, как днем, осветило шоссе.