Глава седьмая

— Я благодарен Джеффри Чарльзу, — признался Филип Придо, — устроившему так, чтобы я имел честь сидеть за столом рядом с вами, миссис Каррингтон. После приема вы поживете некоторое время с родными?

— Наверное, останусь до воскресенья. К утру понедельника мне надо вернуться в Пенрин... Капитан Придо.

Он поправил очки.

— Да?

— Мы мало знакомы, но вы дважды приглашали меня на концерты, а кроме того, мы не раз уже встречались. В таких обстоятельствах вам не кажется, что стоит прекратить называть меня миссис Каррингтон?

— А как же мне вас тогда называть? — Его кадык дернулся, он судорожно сглотнул. — По имени? Клоуэнс? Почту за огромную честь.

— Я не считаю это великой честью, Филип. Но в нашей округе не принято придерживаться формальностей высшего общества.

— Мне и в самом деле выпала большая честь! Тогда осмелюсь попросить вас об услуге. — Клоуэнс вопросительно посмотрела на него. Филип улыбнулся. — Позвольте в воскресенье проводить вас домой.

— Но ведь вы собрались уезхать завтра?

— Джеффри Чарльз не станет возражать, если я останусь на пару дней. Как бы прислуга ни трудилась, работы будет непочатый край.

На другом конце стола Эсси шепнула:

— Не могу угадать, какой вилкой пользоваться.

— Я тоже, — признался Бен. — Та девушка напротив орудует маленькой.

— Ага, точно!

Вокруг них люди вели нескончаемые разговоры, но только не они друг с другом. Эсси была слишком напугана, а Бен лишился дара речи, хотя ему хотелось завязать беседу, но без банальных пустых фраз. Он знал, чего хочет, но не мог сказать этого вслух при всем честном народе.

— Здесь как-то жарковато, — отважился он.

— Никогда не думала, что буду вот так здесь сидеть, — заговорила Эсси. — В качестве гостьи. Как дама из общества. У меня появилась мысль, что тетушка Демельза подговорила мою хозяйку, бог знает почему.

Бен посмотрел через стол. Похоже, Эсси случайно догадалась. Но не имела ни малейшего представления о конечной цели. Как она только что выразилась: «Бог знает почему».

Тут он осознал, что непозволительно долго таращится на даму напротив, мисс Дейзи Келлоу. Та улыбнулась ему, как улыбаются привлекательным мужчинам соответствующего возраста, и Бен смущенно потупился. Внезапно он понял, что Дейзи его не узнала. Похоже, другие тоже. Может, даже леди слева от него, мисс Хоуп Тиг, поскольку его борода стала короче, чем когда-либо, даже показался уголок шрама.

В любом случае, вряд ли мисс Хоуп, самая иссохшая из незамужних сестер Тиг, заметит сходство между аккуратно одетым, грубовато выражающимся джентльменом и молчаливым угрюмым человеком, который вышагивает мимо их дома, опустив голову навстречу ветру, по пути на Уил-Лежер.

Во главе стола восседал сеньор де Бентендона с супругой; справа от нее — Джеффри Чарльз с Демельзой; слева от сеньора сидела Амадора, за ней — Дуайт Энис.

— Филип.

— Да, Клоуэнс?

— Можно задать тебе вопрос? Это может показаться неуместным, что я лезу в дело, которое меня не касается...

— Можешь спрашивать о чем угодно.

— Ну что ж, — решилась Клоуэнс, — я все гадаю, зачем ты носишь эти очки?

Филип резко переменился и уставился куда-то вдаль.

— Ты прекрасно знаешь, зачем люди носят очки — чтобы лучше видеть.

— Да, конечно. Ты не видишь на близком расстоянии или вдаль?

— На близком.

— И все же, извини, конечно, ты вполне разглядел имя на табличке, чтобы понять, где сесть.

— Оно написано не мелкими буквами. Возможно, — он поднял голову, — это желание направило меня к нужному месту.

— Ой, брось. — Клоуэнс вытащила золотые часы. — Который час?

— Двадцать минут пятого.

— Циферблат и стрелки довольно маленькие.

— Да, согласен.

Тарелки убрали и подали чистые для десерта.

— Порой очки, мисс Клоуэнс, служат определенной цели.

— Можешь меня просветить?

— Само собой.

Но он так и не удосужился объяснить.

Кристофер Хавергал обратился к Демельзе:

— Леди Полдарк, после приезда у не было времени рассказать вам обо всех лондонских событиях. Разумеется, Белла вам регулярно пишет, я знаю, и рассказала о самых значительных. Раз уж мы дома, вы с ней будете чаще видеться.

— Да, — ответила Демельза. — Но в доме столько людей и столько разговоров на приеме, мы и не заметим, как она снова уедет. Я так понимаю, ты останешься до Нового года?

— С радостью. Благодарю. А потом мне придется вернуться. Белла может остаться еще на неделю.

— Мне бы хотелось, чтобы она осталась.

— Понимаю. Мне тоже этого хочется. Она заслуживает каникулы. Наверное, это будет зависеть от того, найдет ли она попутчика для поездки.

— Росс поспрашивает. Его банковские знакомые часто ездят.

— Как, по-вашему, выглядит Белла?

— Внешне не изменилась. Но она другая. Исчезли детские манеры.

— Знаю. И сожалею. Но как бы то ни было, это естественно. Ее личность развивается. Я верю, что она будет блистать на концертах.

— Не сомневаюсь.

— Наверняка она рассказала вам о концерте в честь дня рождения миссис Пелэм в октябре. Это был огромный успех. И миссис Пелэм так много для нас сделала, она знакома с влиятельными людьми. В начале месяца нас постигло огромное разочарование. Она вам не рассказала?

— Кажется, нет.

— На приеме в честь дня рождения присутствовал достопочтенный Чарльз Уинфорд, большой друг принца-регента. Он торжественно заявил, что потрясен пением Беллы и третьего декабря устроит прием, где она окажется в числе трех певиц, принц-регент обещал присутствовать.

— А он не пришел?

— Слег с каким-то недугом (газеты судачили, но никто точно не знал, с каким именно), и если старый король умрет, возникли определенные сомнения, хватит ли здоровья регенту, чтобы его заменить.

— А кто же это будет, если не он?

— Принц Вильгельм.

— У него не слишком хорошая репутация.

— Разумеется, принц может поправиться, но это разрушило наши планы, на крайней мере, на тот вечер.

— Сколько лет старому королю?

— Восемьдесят один или восемьдесят два. Но он совершенно слеп и не в своем уме. Для карьеры Беллы чрезвычайно важно было бы получить одобрение принца...

— Она еще слишком молода, Кристофер.

Кристофер посмотрел на Демельзу и пригладил усы.

— Да, времени у нас пока предостаточно. Но одна прекрасная возможность потеряна. Я ненавязчиво продолжу дружбу с Уинфордом. Вряд ли он богат, и моя должность в банке может предоставить возможность оказать ему добрую услугу. Ведь его порыв посодействовать Белле был всецело бескорыстным.

— Твои братья — шахтеры? — спросил Бен.

— У меня нет братьев.

— А, значит, дяди. Рядом с Иллаганом нет работы?

— Крайне мало.

— Здесь тоже ее мало. Грейс выработана. Только Лежер еще богата рудой.

— И слава Богу. А ты управляющий?

— Что-то вроде. На больших шахтах есть два капитана — на поверхности и под землей. Лежер не особо большая, но главный управляющий — мой дед Заки Мартин, только он часто болеет, так что я работаю за двоих.

— А Уил-Грейс?

— Сэр Росс ее не закрывает. Тогда придется уволить сорок человек. Всегда есть надежда, что нам снова повезет. Жила приносила прибыль больше десяти лет. Приносила огромные деньги. Поэтому капитан Росс и не закрывает Грейс, хотя в последнее время она не окупается.

Эсси подозрительно уставилась на фрукт, разделенный на четыре части и очищенный от кожуры, который появился у нее на тарелке.

— Это апельсины?

— Похоже на то.

— Никогда в жизни их не пробовала.

— Попробуй. Тебе не повредит.

Эстер оглядела стол и нервно взяла ложку с вилкой.

— Тебе нравится музыка? — спросил Бен.

— Сейчас играют красивую мелодию.

— А органная музыка нравится?

— Кажется, я ее никогда не слышала. Или ты про фисгармонию? Какие бывают в огромных церквях?

— Да.

— Вряд ли я слышала что-нибудь подобное. А что?

— Я соорудил орган, — пояснил Бен.

Эстер посмотрела в его мрачное, суровое лицо.

— Сэм рассказывал, что ты соорудил нечто такое. Поразительное мастерство.

Он помотал головой.

— Да это безделица. Всего-то трубы собрать в нужном порядке. Народ называет его «коробкой свистков».

В этот момент она явственно ощутила, что Бен хочет о чем-то поговорить.

— Сэм говорит, ты соорудил орган в лавке у матери.

— Да, есть такое. Но когда я переселился в собственный маленький дом, то оставил инструмент и принялся за новый. Недавно закончил, он даже лучше прежнего. Трубы больше, как и воздушная камера, я соорудил новые деревянные клавиши, и все зазвучало иначе.