Между деревом и кустарником вижу «призрак» мужчины. Но я останавливаюсь как вкопанная и смотрю, не понимая, что вижу: мертвец плавает чуть касаясь земли, но не это странное, странное то, что я вижу разложившийся труп мужчины. Что за бред! Серо-зеленый с гниением. Как такое возможно?

— Оливия, ты чего? Не можешь найти, где было убийство? — Жерар в курсе моего дара. Поэтому он знает, как я работаю.

— Ты знаешь, если я не могу найти оболочку мертвого, значит он был убит не здесь… Но я вижу оболочку!

Я продолжаю удивленно пялиться на этот отвратительный след в воздухе. Я никогда такого не видела! Единственное объяснение только одно и оно самое дурацкое: кто-то убил зомби. Только так я могу объяснить разлагающегося призрака.

Обычно, когда человека убивают, на его месте, когда увозят труп, остается отпечаток здорового обыкновенного человека. Даже ран не запоминают оболочки. А тут…

— Добрый день. Архивариус Ной Валльде третьего типа. Прибыл заместить Архивариуса Жерара Бурона.

Мы оборачиваемся и видим молодого человека со светлыми волосами и серо-голубыми глазами. Нордическая внешность. Внутри меня начинают шевелиться воспоминания, будто змеи: этот парень был на том самом аутодафе. Он горел вместе со мной.

Ной протягивает бумагу Жерару, тот внимательно читает и сухо кивает, соглашаясь с написанным.

— Вызывают на другое место. Разбился самолет. Есть подозрение, что магическое вмешательство. — Я вижу, как блеснули возбужденно глаза у Бурона. Ему куда интереснее расследовать масштабное, чем это дело. И да, он прав, данный случай как раз для Валльде, чем для нас.

Мы сухо прощаемся, Жерар отдает мне фотоаппарат со снимками, и я остаюсь наедине с новеньким.

— Оливия Барона. — Я протягиваю ему руку, решив представиться на случай, если он не помнит меня. Но нет, надежда завязать с ним знакомство на новой, свежей ноте рассыпается пеплом — Ной видно память не стирал:

— Я помню. Вы были Дознавателем по делу Анны Шуваловой-Савовой. Итак, что у нас тут?

Я передаю ему папку.

— Найден неопознанный труп мужчины. Лет тридцати-тридцати пяти. Умер от ножевого ранения.

— Почему Сенат заинтересовался делом?

— Две причины. Во-первых, нож, брошенный возле тела, ритуальный и на нем производилась магия.

— Был заряжен на момент убийства? — А он хваткий! Мне нравится. Знает, за что цепляться.

— Нет. Нож к этому моменту был разряжен.

— А что было во-вторых?

— К делу приложена фотография. — Ной открывает и находит фотоснимки трупа из морга. Я знаю, что привлечет его внимание — татуировка на левом запястье. Очень необычная. Сочетание Инквизиторского солнца и Химерской луны. И знак мне кажется смутно знакомым, и дело не в известных линиях. Где-то я уже видела такое слияние символов.

Валльде поднимает на меня взгляд — и я не могу расшифровать, что это: испуг, настороженность, вопрос? Наверное, волнение.

— Успокойтесь, Архивариус. Это просто татуировка. Не знак. Магии в мужчине нет. Обычный смертный. Только возникает вопрос о том, как много этот человек знал об Инициированных? Являлся он чьим-то Смертным? Ведь откуда-то он взял эти знаки для своей татуировки.

Валльде присмирев, снова обращается к написанному. Я же зачарованно смотрю на разлагающийся образ трупа. Да что же это такое?

— Ной? Так ведь?

— Да, мисс Барона.

— Не называйте меня так! У меня есть имя.

— Хорошо, Оливия. Вы что-то хотели спросить?

— Ваш дар ведь видеть прошлое, если мне изменяет память?

— Именно.

— Вы можете воздействовать на место и посмотреть, что случилось?

— Да.

Он подходит ко мне, снимает перчатку и берет за руку. И на парк внезапно падает ночь. Я не слышу. Ощущение, будто смотрю телевизор с выключенным звуком. Я иду за жертвой — это тот самый убитый мужчина. Он беззаботно идет куда-то, смотрит себе под ноги, а потом оборачивается на меня. Что-то спрашивает. Кажется, по губам можно прочесть: «Кто вы?». Я — убийца в черном плаще и перчатках. Не могу понять, кто я — мужчина или женщина. Я резко достаю нож и кидаю, будто в дерево, четким быстрым выбросом руки. Нож вонзается в грудь мужчины почти по самую рукоять от силы удара. Жертва падает на землю, под лезвием начинает расплываться кровавое пятно. Я подхожу к телу, чтобы заглянуть в глаза мужчины — они широко раскрыты и удивленно обращены к небу. И темнота.

— Вы видели это?

Валльде кивает.

— А только так действует ваш дар?

— Только так. В случаях места, я не выбираю, чьими глазами смотреть на ситуацию. Это неконтролируемо мной.

— А сможете повторить?

Он кивает и снова вижу, как иду за мужчиной, как тот оборачивается, наверное, почувствовал меня, как резко выкидываю нож. Но даже на повторе мой глаз не цепляет ничего лишнего. Кто я? И снова темнота развеивается, и я уже пялюсь на разлагающуюся невидимую оболочку жертвы. Кто убил его? Почему убили, как смертный смертного? Что знал этот мужчина?

И почему он видится мне в таком облике?! Еще одна головоломка в моем маленьком мире.

Я беспомощно начинаю пялиться на снимки в руках, только что сделанные Жераром.

— Пофотографируйте. — Я отдаю фотоаппарат Ною. И тот начинает делать снимки. Я же рассматриваю то, что успел нащелкать Жерар. Бурон успел уже сделать штук пять карточек и они уже проявились у меня в руках.

Пустая. Пустая. Пустая. И снова пусто. Стоп! На последней карточке запечатлен оранжевый всплеск, будто искра от зеркала.

— Смотрите. — Валльде подходит и смотрит на фотографию. Мы начинаем искать глазами это самое место. Оно находится чуть дальше от трупа, возле дорожки. Ной делает еще одну фотографию этого места. И мы смотрим, прижавшись плечом к плечу, как проявляется картинка. Есть! Снова всплеск на фотографии — отпечаток чьей-то магии.

— Валльде, вы взяли сличитель? — Я спрашиваю его, хотя у самой всегда в портфеле лежит подготовленный аппарат. Но новичков надо проверять.

— Да.

— Отлично! Тогда продемонстрируйте мне свое умение работать им.

Примечания:

Лидс (англ. Leeds) — город в Йоркшире, на реке Эйр; третий по величине город Великобритании.