Ночь I

Попытка пошевелиться отдалась в теле покалыванием. По идее, должно быть больно, но из-за того, что я отлежала спину, потеряла всякую чувствительность.

Это было даже хорошо. Я вспоминаю то, чему научил меня когда-то Дракон: выгнуться телом через невыносимую боль, быстро просканировать вязь пут, найти слабое место или, если посчастливится, брешь и разорвать заклинание.

Сделав пару вдохов, я выгибаюсь всем телом, ощущая, как заклинание впивается в кожу, будто нитки. Одеревеневшее тело слабо реагирует на боль, но все же. Где ноги, я чувствую слабину пут и посылаю заряд Inter.

С пальцев срывается искра, сверкнувшая у щиколоток, но мимо. Я в бессилии, чертыхаясь, шмякаюсь обратно в привычное положение, в котором лежу вот уж несколько часов, пока не придет этот сопляк-Инквизитор.

Темнота моей тюрьмы уже привычна и помогает мне. Ослепнув, я полностью концентрируюсь на своих мыслях и злости.

Все превращается в структурированный список-план:

1. Варвара

2. Оденкирк

3. Нора

Хм… Найти Варвару оказалось легко, когда поняла, что ее прикрывают не магией, а даром. Я выжидала каждый день, памятуя, что в последний раз эта стерва была с раненой рукой. Ну, не вечно же она себе руку будет калечить?! Каждый день я торчала возле карт с иглами в поисковой комнате, была даже на грани того, чтобы вызвать демона. Жаль, что Инквизиция была под носом. Еще эта Нора… Морган пристроил нас через брата в одну Инквизиторскую школу, где поверили, что мы обычные поисковики из Сената. Наша же цель была — поисковая комната, которых нет у Химер.

— А почему у Химер нет такой комнаты?

Тупой вопрос был задан не к месту.

— Иди, спроси у Светоча. — Огрызнулась я. Неужели она не знала, что комнаты для поиска создаются Сенатом только для Инквизиции. Да и будут Темные держать такое! Главные и так могут контролировать свой клан, как стадо, а лишние знания их овцам ни к чему.

Насчет Вари я сразу поняла, что где она — там и Оденкирк. Эти двое улепётывали от меня, как будто у них было общее дело. Думала, что Шувалова повредилась мозгами, еще когда она была в отеле и помыкала мной, но я всё списывала на гормоны. А затем поняла: эта хитрая стерва ищет отца для своего приблуды. По ходу один Инквизитор был заменен другим. Но Рэйнольд! Как он повелся на такое? Не зря говорят, что мозг у мужчин ниже пояса.

Я от ярости прикусываю губу и чувствую солоноватый вкус крови. Как же ненавижу его и как же хочу этого мужчину. Я одержима им, как никем другим. С пятнадцати лет я только и мечтала об Оденкирке. Рэй даже не помнит нашу первую встречу, а я отлично запомнила. Даже сестрицу его помню…

Меня привели к Луизе — одна Химера, которая зналась с Савовым. Вот тогда я случайно и встретилась с ними. Мириам была с братом. Статный, красивый, резкие черты лица, падающая на глаза челка, колючий, самоуверенный взгляд, который с возрастом поменялся на грустный. Но если разозлить Оденкирка, то я снова вижу того восемнадцатилетнего парня. Ох! Как же я запала на него! Он словно сошел со страниц манги, которую я любила читать. А затем я все чаще слышала его имя — Рэйнольд Оденкирк. Кость в горле у всех Химер.

После смерти сестры, он стал обозленным и закрытым, числился среди лучших охотников. Его ненавидели. Ему желали смерти. А я обожала. Так произошла вторая встреча. Они с кучей Инквизов нагрянули на один шабаш. Я была в стороне за спинами и имела удовольствие смотреть на него. Пара шагов разделяла меня с ним. Я чувствовала огонь, желание. Он стал еще красивей. Он не был уже столь резок и беспокоен. Наоборот, за его сдержанностью чувствовался зверь. Надменный, немного печальный, тихий, никого и ничего не замечающий, пока не угрожает опасность. Его облик был сама невинность! Легко войти в заблуждение. Но я знала, что все это напускное. Он такой же, как я, он — хищник. Мой лев.

Я быстро навела справки — у него никого не было. Пока не появилась эта Мелани. И то случайно. Интрижка! Сколько они встречались? Пару месяцев? Но что в ней такого было? С чего вдруг такая любовь? Я слышала, что о ней говорили: кроме дара в ней не было ничего! Пустота, а не девушка. Скучная, глупая. Даже ее сестра интересней будет — у той, хоть характер есть.

Чем она его приклеила к себе? Любовные обряды? Привороты?

Мелани… Мелани… Тьфу! Даже имя при произношении блеет, как овца.

Ме-е-елани.

Заноза в одном месте, вот она кто! Не ожидала, что она и сестра так испортят всё. И вообще, как она выжила? Сожгли другую? Получается, Варвара знала всё? Поэтому и сорвалась к Оденкирку? Вот Морган обрадуется этому! Еще и знак эта тварь как-то себе сделала. Как? Когда? Неважно! Главное теперь добраться до Моргана и рассказать, что тут происходит.

О! Я уже предвкушаю, как за такие вести, я пойду вверх по карьерной лестнице. Пускай Нора радуется добыче, я принесу улов покрупнее Оденкирка.

Неужели Грод думает, что, бросив меня, она избавилась от соперницы? Наивная! Я им покажу всем, чего стою! Только надо отсюда выбираться.

Я снова делаю попытку. Резко выгибаюсь и со всего размаха шарахаю заклинанием по ногам. Ноги тут же обожгло, что от боли зашипела, но вязь пут стала слабее. Ага! Получилось. Резкий выброс магии от себя, и вот я свободна. Мышцы тут же стонут от боли, почувствовав свободу движения. Кровь быстрее течет по жилам. В некоторых местах нет чувствительности, спину, к примеру, я вообще не чувствую. Поэтому, сев в темноте и сдерживая стон облегчения, начинаю растирать себе руки и ноги.

Я медленно встаю, чувствуя слабость, и начинаю мелкими шажочками идти к стене. Найдя ее, начинаю двигаться вправо, потому что дверь должна быть где-то там. Наконец, я нахожу ее. Даже дергать ручку не надо, знаю, что закрыта: я отчетливо слышала щелчки замка, когда этот парень закрывал меня. Я в поисковой комнате их Инквизиционной школы, чтобы не могла дозваться до своих. Плюс пара заклинаний на двери, так что бессмысленно взламывать. А это значит, надо, чтобы сюда пришли. Я злая как черт, и готова ко всему. Сами напросились!

Я откидываюсь спиной к стене и поднимаю ногу. Эти неучи хоть и забрали мой глок и куртку с амулетами, но забыли кое-что еще посмотреть. Задрав штанину, я нахожу в кроссовке правой ноги маленький складной ножик, подаренный братом. Оружие сделано очень удобно: легкое, гладкое, маленькое, поэтому я всегда имела привычку класть его в задник обуви. Теперь вся надежда на него.

Привычным движением пальца я открываю его. Слышу, как легко щелкнуло лезвие.

— Ure.

И металл тут же вспыхивает огнем. Не знаю, зачем зажгла нож, но с помощью него я осматриваю пустую поисковую комнату. В голове моментально складывается план действий. Прислушиваюсь к энергетике за стенкой. Только он — парень-Инквизитор. Все его друзья ушли спать, оставив его, как моего сторожевого пса. Еще одна ошибка с их стороны.

— Эй! Помогите! Эй!

Я ору во все горло, слушая, как в темноте разносится мой крик. За стенкой энергетика Инквиза становится ярче — проснулся. Прислушиваюсь, держа наготове нож. Пламя тухнет на кончике ножа, и я попадаю во тьму. Резкий свет бьет по глазам, так как с той стороны включили свет. Морщусь. Но держу нож. Щелчок замка. Дверь осторожно открывается и входит он — тощий, высокий. Он оборачивается, заметив меня возле двери, но не успевает ничего предпринять.

Сначала кидаю заклинание Тьмы Египетской, а затем подскакиваю и всаживаю нож в горло, почувствовав, как туго входит лезвие в плоть.

Он смотрит удивленными глазами, легкое хлюпанье крови на каждом вдохе и скрипящий звук из горла. Кровь быстро течет из-под ножа.

Раз, два, три…

И он падает навсегда, оставшись удивленным. Его рот тут же наполняется кровью, и вот она уже выливается из приоткрытых губ. Странно… Я смотрю на тело парня и ничего не чувствую: ни угрызений совести, ни шока, ни ужаса.

Убивала ли я раньше? Да. Но никогда таким… грязным способом.

Я подхожу и вытаскиваю нож. Из раны еще сильнее начинает течь кровь, заливая теперь пол под телом. Протираю лезвие о край своей футболки, затем складываю и снова убираю в кроссовок. Пора сваливать. Бежать.

Выйдя из комнаты, я попадаю в коридор с щитом: