— Нет. Я не могу быть столь жестокой! Все-таки я тебя пристрелю. А то вдруг ненароком спасут.
Кристен встает и вытягивает руку, направляя черноту дула на меня. Я в ужасе смотрю на нее, взывая к дару Варвары во мне, чтобы свернула Деннард шею, как крысе, но происходит что-то неладное: магия, будто испуганный зверь, мечется во мне, не зная, как среагировать. Во мне словно звучит щелчок, и Кристен с гримасой боли и криком дергает рукой, хватаясь за бок, при этом спуская пусковой крючок на пистолете. Тугой звук, треск и звяканье патрона. Я замечаю, что не чувствую боли, зато Кристен, шипя, складывается по полам, отпуская заклинание, которое держит меня у земли.
— Ах, ты тварь! Как ты это делаешь? — Она, превозмогая боль, щелкает обоймой и снова направляет на меня дуло, но выстрела не происходит. Рядом со мной оказывается Басс, материализовавшийся словно из воздуха. Он резко хватает Кристен и отшвыривает в сторону. Девушка падает, теряя с громким треском из рук пистолет.
— А ты еще кто такой? — Она поднимает руку, чтобы швырнуть в Питера заклинание, но тот снова исчезает, сие же секундно появившись возле нее и заломив ей руку. Я морщусь, потому что мою руку тоже скрутило, словно в тиски.
Да что происходит-то?
Почему я все чувствую?
Внезапно проносится странный гул магии в теле — я вылечилась. Но бок и живот продолжают болеть, помня рану и все еще посылая сигналы в мозг, хоть мой дар говорит обратное — я целая и невредимая.
Я поднимаюсь, ощущая себя будто после болезни: сильно качает и трясет, да еще это длинное свадебное платье — будь оно неладно! — мешается и путается под ногами, что пару раз наступаю на подол и падаю, наблюдая, как Басс и Деннард борются в стороне. Кристен очень сильна: пару раз она успевает задеть Питера волнами несформированных заклинаний, Басс же жмет ее магией к земле. Они, как два озверевших пса: горячее дыхание, молчаливая возня, прерываемая их рычанием от потуг, безумный взгляд — дерутся насмерть.
Только я собираюсь помочь Бассу и произнести заклинание «Inter», как Питер случайно отшвыривает Деннард прямо на меня. Нелепость, но мы обе падаем в колючие кусты вереска, которые вонзаются своими тонкими веточками, как иглы, царапая кожу. Мне кажется, что меня пропустили через железную деву*. Я неконтролируемо кричу, потому что слишком больно, будто меня помножили надвое.
И снова Питер неожиданно возникает рядом и четким движением, схватив Деннард за грудки, стаскивает с меня, извлекая ее из вереска снова на дорожку, после чего резко бьет прикладом по голове. Но отключаюсь я…
— Как ты себя чувствуешь? — Это уже сотый вопрос про мое самочувствие.
— Говорю же, нормально! — Я взрываюсь, и куча журналов сметается на пол от моей злости. Я плачу. В ужасе. Пытаюсь дозваться до Рэя, но не могу. Он меня не пускает! Не отвечает.
— Я не могу дозвониться ни до Клаусснера, ни до Миа… — Эйвинд задумчиво бормочет рядом со мной, держа сотовый в руках.
— Конечно! И не сможешь. Он в другой стране! — Ода сидит напротив меня в кресле и держит в руках пистолет Деннард.
— А позвонить в Сенат? Или в Саббат? — Подает голос Питер, который стоит рядом с Одой. На парне уже нет царапин и синяков, я его залечила не только из-за заботы о нем, но и из-за того, что его ссадины отдавались на моем теле.
— Пустите зов Клаусснеру!
— Я делала. — Безнадежность и отчаяние звучат в моем голосе. — Не могу. Он тоже закрылся…
— Наверняка, зажигает где-нибудь в мотеле со своей новоиспечённой женой… — Бормочет Басс. И я с ним согласна. Если бы не это происшествие, мы бы тоже с Рэем закрылись бы дома и наслаждались друг другом… Рэй! Где ты? Отзовись!
— А вот и он! Наконец-то! — В дом врывается запыхавшийся Дэррил, похожий на черную птицу в своих широких странных одеждах. Я в нетерпении вскакиваю с дивана, задевая столик и расплескивая чай, который мне сделали, чтобы я успокоилась.
— Ну?
— Химеры молчат. Ни один не в курсе! Видно, это распоряжение было сверху.
Я со стоном падаю ничком на диван:
— Пойдемте в Саббат! В Сенат! Куда угодно! Пойдемте!
— Эй! Успокойся! — Я чувствую горячую ладонь Эйвинда на спине. — Миа придет, и мы ее снова пошлем в Саббат. Она знает дорогу через порталы. Это раз! Кристофер ищет, куда вел их портал. Это два. Если Дэррил говорит, что все подстроено кем-то сверху, то, наверное, он жив.
— Они его увели, Эйвинд… Просто взяли и увели! Как собачонку позвали!
— Он был под воздействием или под гипнозом. Рэй бы никогда тебя так не бросил!
Я резко вскакиваю с дивана, желая сделать хоть что-нибудь.
— Я пойду к Деннард! Пойду и все расспрошу!
— Эй! Погоди! — Басс хватает меня за руку, когда я устремляюсь к кладовке. Тут же слышатся голоса остальных:
— Одной тебе нельзя!
— Дэррил! Скажи ей!
— Я пойду с тобой. — Внезапно произносит Дэррил, и все притихают.
Мне все равно! Хоть дьявол со мной пойдет. Я вырываю кисть из рук Басса и продолжаю свой путь, не оглядываясь ни на кого. На двери кладовки нарисован знак печати с заклинаниями, который скрывает нашу пленницу. На мне уже майка с короткими рукавами, не скрывающая мой Знак на запястье, и джинсы. Испорченное платье комком валяется наверху в ванной, где я в слезах срывала его с себя, как кожу.
Я вхожу в кладовку. Места мало, нет окон, но зато Кристен не сбежит — Басс, Эйвинд и Ода постарались. Наложили все заклинания, которые знали, плюс еще силок накинули. Кристин прикреплена к стулу и стене. Я чувствую, как болит ее тело от долгого обездвиженного положения, но эта боль мне напоминает об Рэйнольде, и я еще больше ненавижу эту девушку. Я поняла этот фокус с дарами — я теперь владею еще и даром моего мужа, как Древняя ведьма. Я не знаю, как пока справиться с эмпатией, но постепенно привыкаю к ней. Думаю, что скоро научусь контролировать дар Рэя и включать его, когда надо, а не когда ему захочется.
Войдя в кладовку, я встаю напротив ненавистной мне Деннард, еле сдерживая от злости себя и свою магию. Чертова шпионка! Демоница в человеческом теле!
— Где Рэй?
Она удивленно смотрит на меня. Молчит. И я снова задаю вопрос. Мне хочется вцепиться в ее лицо и выцарапать ее наглые глаза.
— Где Рэй?
— Как тебя быстро залатали… А ребенок как? Всё? Нет? Какая жалость…
— Где Рэй?
— Оденкирк? Быстро ты забыла своего инквиза, перекинувшись на другого пса. Знаешь, Варвара, я была у них. Ничем эти мужики от других не отличаются. Нет никакого благородства и чести Святой Инквизиции. Просто это неудачники, которые не могут позволить себе быть свободными, как Химеры. Лицемеры!
— Я тебе не Варя! — Я не сдерживаюсь от произнесенной речи, понимая, кого она имеет под словом «неудачники», и всё-таки вцепляюсь в ее подбородок, впиваясь ногтями в кожу и заставляя смотреть мне в глаза. В ее насмешливом взгляде со спрятанной болью и унижением наконец-то читается осознание.
— Слушай меня, Деннард. Я знаю, что ты влюблена в Рэя, я знаю, как ты крысой жила в Саббате! Я всё знаю про тебя! Поверь, Сеннату это тоже понравится! Он даже отвлечется от других дел, когда заполучит тебя, так как ты слишком много нарушила законов.
— Сдавай Сенату! Я готова! Мне плевать.
— Мелани, она скоро умрет… — Голос Дэррила внезапно проносится в воздухе, что я изумленно оборачиваюсь, вспомнив о его присутствии. Друг стоит в стороне у входа в кладовку и сканирует Кристен своим фирменным странным взглядом.
В ответ на его реплику, девушка наклоняет голову чуть в сторону и становится нереально похожей на своего брата: тот же хищный полубезумный взгляд. Удивительно, что она еще душу не заложила демонам с таким характером.
Ненависть к ней становится бурлящей лавой внутри меня. Я готова к зверству и убийствам за любимого.
Я хочу вернуть себе мужа! Поэтому продолжаю разговор с Деннард.
— Твой брат пытал меня. Он ведь увеличивает воздействие магии?
— И что?
В ответ я показываю свою руку со знаком Древних. И вижу, как Кристен замирает, бледнеет и даже, кажется, забывает дышать.
— Может, мне поступить, как он? Я, как Древняя и жена Оденкирка, обладаю даром Рэйнольда. А он умеет обезболивать и транслировать свою боль другим. А с моим даром регенерации я могу себя резать сколько угодно. Поверь, тварь, я вынесу сколько угодно боли, пока ты мне не скажешь! Где Рэйнольд Оденкирк?