— Хватит бормотать там! — крикнул Артур, когда ее каблуки застучали по лестнице. — Ты. — Он указал тростью на Таннера. — Пойдем со мной.
Его радар опасности немедленно включился, но он последовал за Артуром в его кабинет. Все стены были увешаны фотографиями, рассказывающими замечательную историю жизни и карьеры Артура Хейла. Он отвел взгляд от фотографии Артура и Джона Кеннеди, когда Артур стукнул его по груди газетой.
— Не хочешь рассказать мне, почему в сегодняшней газете Ричарда Соммервиля появилась дерьмовая статья о твоем брате? Странно, ведь твой брат — член городского совета.
Сердцебиение Таннера удвоилось. Господи, он же знал, что Артур обладал острым умом?
Он беззаботно пожал плечами.
— Все знают, что Соммервиль — придурок. Это дрянная личностная журналистика. Я не могу понять, почему ваша внучка вышла замуж за такого засранца.
Артур поправил очки.
— И еще кое-что… один из лучших друзей Соммервиля рекомендовал тебя в качестве преподавателя в «Эммитс Мерриам».
Таннер стер с лица все эмоции, но дрожь прошлась до пальцев ног. Артур Хейл был слишком умен, но Таннеру придется солгать ему. Черт побери.
— Я не знал, что он знаком с Соммервилем. Журналистика — маленький мир.
Артур стукнул тростью Тэннера по ботинку.
— Я очень на это надеюсь. Я не очень хорошо тебя знаю, МакБрайд. До сегодняшнего дня я был в тебе уверен, теперь уже не так уверен. Я намерен очень внимательно присматривать за тобой. — Он кивнул на закрытую дверь. — Особенно с тех пор, как ты подружился с моей внучкой. Любой, у кого имеются глаза, может понять, что здесь и не пахнет никаким прикрытием.
— Вам следует знать, что я испытываю только самое высокое уважение к вам и вашей семье.
Артур схватил газету.
— Это совсем не значит, что ты не попал в какую-нибудь передрягу. Я не собираюсь рассказывать Мередит об этой статье. По крайней мере, если мне не придется.
Таннер наклонил голову, благодарный за отсрочку.
— Если тебе нужна помощь, дверь всегда открыта. Не навреди моей внучке, потому что я все еще верю в самосуд.
Он прошелся по комнате, поправляя свою фотографию, где был на лошади с дробовиком в руке. Артур выглядел подростком на старой зернистой фотографии.
— Еще одна вещь, по которой я скучаю по старым временам.
Таннер показал на газету, которую Артур бросил на стол.
— Я понимаю это чувство, сэр.
— Думаю, понимаешь, — сказал Артур, внимательно изучая его в тишине комнаты, где тикали старинные часы.
Мередит вошла в кабинет без стука.
— Дедушка, я не смогла найти твой серый свитер, но принесла черный. В любом случае, он лучше подойдет к твоим серым брюкам. Раз уж ты так переживаешь.
Он ущипнул ее за щеку, а затем стал натягивать свитер через голову.
— Тот, должно быть, в прачечной. Ты права. Этот, действительно, выглядит лучше. Спасибо, дорогая.
— Чем вы двое тут занимались?
Таннер молчал, его внутренности все еще дрожали, как после гриппа.
Взяв фотографию, где Артур был молодым с дробовиком, он сказал:
— Я показывал эту фотографию Таннеру. Ты помнишь эту историю?
Она засияла.
— Конечно. Ты и прадедушка Хейл выследили вора в Сардин Каньон, который украл лошадей с ранчо. Мне нравится эта фотография. Ты выглядишь таким молодым.
Он выпятил грудь.
— Мне было всего пятнадцать лет. Я никогда не рассказывал тебе эту историю до конца, Русалка.
— Не рассказывал?
Таннер прислонился к стене, надеясь, что сделал свое лучшее невозмутимое лицо.
— Мы вернули лошадей и двух никчемных конокрадов доставили шерифу. Но их напарник не выжил.
— А что с ним случилось? — Спросила Мередит, широко раскрыв глаза от удивления.
— Он пытался выстрелить моему отцу в спину. Я выходил из-за скалы. И вовремя поднял пистолет. Убив его.
Мередит приложила руки к губам.
— О, Боже мой! Дедушка!
Он вздохнул и поставил фотографию на место.
— Думаю, тот момент я буду помнить до конца своих дней, но я получил один очень важный урок. — Он провел рукой по ее щеке. — Я сделаю все, чтобы защитить свою семью.
Он обнял Мередит, бросив взгляд на Таннера.
Таннер не отвел глаз.