К о н с т а н т и н. Вот тут я с тобой не согласен. В суде нас не поймут. Одна надежда на вас…

Алексей пытается что-то сказать.

Л ю б а (останавливает его). Молчи! Пожалуйста, Алеша. Давайте молча посидим. Подумаем.

Пауза.

К о р н е й (Константину шепотом). Ешь, закусывай.

К о н с т а н т и н (так же). Ты прав, пожарный, надо закусывать. Завожусь, боржом в голову ударил.

К еде никто не притрагивается.

К о ч е в а р и н. Больше нет желающих высказаться?

Все молчат.

Ты, Катерина?

Екатерина молчит.

(Вздохнул.) Салат так и не попробовали… С копченой треской. Раньше ее много было, трески. Качественный продукт. Калорийный. И недорогой. По средствам. Любили в детстве.

К о р н е й. Удивительная вещь: лично я до сих пор обожаю сырые яйца. У нас куры были свои. Чем в детстве кормят, к тому пристрастность сохраняется на всю жизнь.

К о н с т а н т и н. Или наоборот.

К о р н е й. В смысле отвращения?

К о н с т а н т и н. Вот именно.

К о р н е й. Если перекормить? Вполне вероятно.

К о н с т а н т и н (Георгию). С чего это ты взял, братец, что я вылетел из игры? Не-ет. Моя игра не закончена. Может быть, она только начинается.

Е к а т е р и н а. Знаете, я его и вправду боюсь…

К о н с т а н т и н (взял гитару, напевает).

К о р н е й. Ты почему такой злой, парень?

К о н с т а н т и н (в тон). Разозлили, парень. А ты добрый?

К о р н е й. У людей спроси. Для всех. Всегда. Добрый.

К о н с т а н т и н. Ну и чеши в ГУМ, за шмотками.

К о р н е й. Опять насмешки?

К о н с т а н т и н. Ну врежь, врежь. «Катаклизма».

К о р н е й. Я понять хочу.

К о н с т а н т и н. Не ты один. (Посмотрел на отца.) Тут еще кое-кто пытается кое-что понять. (Корнею, указывая на Екатерину.) Ну-ка, спроси, как я к ней на строительство приезжал.

К о р н е й (Екатерине). Ну? Как?

Е к а т е р и н а. Не слушай ты его.

К о н с т а н т и н. Стесняется.

К о р н е й (Екатерине). Зачем приезжал?

К о н с т а н т и н. У них тоже по технологии маслице цистернами льют. В замазку.

Е к а т е р и н а. Не мы одни льем, ГОСТ. Не мы его придумали, не нам менять. Где можно сэкономить народную копейку — экономим. Неужели себе враги? Встречный план приняли. Одних индивидуальных обязательств по экономии горюче-смазочных и прочих материалов на семьдесят пять тысяч. В организованном порядке. А ты… (Корнею.) Он авантюрист, понимаешь, Корней? По духу своему. Экстремист, как теперь говорят. (Константину.) Вам дай волю… Мы жить хотим.

К о н с т а н т и н. Вот это точно. Хорошо жить хотите. (Корнею.) Ее как раз председателем постройкома должны были выбрать. Не стала бы председателем — не вошла бы в состав партбюро, не вошла бы в состав партбюро — не выдвинули бы в депутаты горсовета. И свадьбы вашей не было бы образцово-показательной, с осетрами да с телевидением. А впереди-то что! Светлые дали. Так резон ли ей было…

Е к а т е р и н а (перебивает). Да, нельзя нам было встревать в это дело! Понимаешь ты, припадочный. Нельзя. Неэтично.

К о р н е й. Не понимаю… Если эту химию вместо масла использовать можно, так почему же? В законном порядке…

К о н с т а н т и н (указывая на отца). А вот об этом у ревизора спроси.

К о ч е в а р и н. Я маленький человек.

К о н с т а н т и н. Ты большой человек, отец. Не прибедняйся. Ты даже сам не понимаешь, какой ты большой. Кстати, я в ихнюю тмутаракань за свой счет летал, командировочных никто не платил. Отметь там у себя в графе «расходы». Где твоя папочка?

Пауза. О папке все успели забыть, теперь оглядываются по сторонам, ищут. Папки нигде нет.

К о ч е в а р и н. Глупо. Где папка?

Молчание.

Прошу вернуть.

Снова молчание. Все только переглядываются.

А л е к с е й (отцу). Там у тебя что? Документы? (Подозрительно смотрит на жену.) Зоя…

З о я. Что? Что ты на меня уставился?

А л е к с е й. Ты же понимаешь… Если мы сообща не придем к единому мнению… Встань, пожалуйста.

Зоя не двинулась с места.

Прошу, встань.

Пытается за руку стащить жену со стула.

Зоя вскакивает, папка у нее в руках, она сидела на ней.

(Пытается отобрать у жены папку.) Отдай! Не сходи с ума!

З о я (убегает, увертывается, прячет папку за спину). Ты же будешь невыездной, кретин! Мы все будем невыездные! Екатерина! Надеешься, что допустят к баллотировке? Ха-ха! Георгий! Если его посадят, ставь на своей карьере крест. Михаил Антонович! Сорок лет безупречной работы, гордость, честь, так высоко ценимые вами, — вся жизнь… Кошке под хвост!

А л е к с е й. Не надо преувеличивать!

Кочеварин смотрит на Зою очень спокойно, даже как будто улыбается слегка.

З о я (Кочеварину). Можете презирать меня сколько угодно. Я знаю: вы считаете — я всему виною, я принесла несчастье в вашу семью…

А л е к с е й. Замолчи!

З о я. Раньше нужно было бояться, когда женился на мне. (Протягивает папку Константину.) Проси отца! Видишь, он сегодня сам не свой, колеблется, он еще ничего не решил. Проси!

К о н с т а н т и н (взял папку, взвесил на ладони, небрежно бросил на стол). Да, батя, трудный у тебя сегодня денек…

Звонок в прихожей.

Е к а т е р и н а. Это еще кто?

Г е о р г и й (отцу). Карпов?

Снова звонок.

Л ю б а. Это ко мне.

К о ч е в а р и н. Открыть?

Л ю б а (испуганно). Нет!

Звонки. Все неподвижны, прислушиваются, ждут, когда незваный гость уйдет. Звонки прекратились. Пауза.

Люба опустилась на стул, закрыла лицо руками, плачет.

З о я. Это был он?

Люба плачет.

К о ч е в а р и н. Кто приходил?

Г е о р г и й. Это ее жених, папа. Он лейтенант милиции.

К о ч е в а р и н. Новости.

Л ю б а. Как раз сегодня собирались подать заявление в загс…

К о ч е в а р и н. Перестань! Что ты ревешь?

Л ю б а. Не понимаешь?

З о я. Подарочек для отдела кадров МВД.

К о ч е в а р и н. Если он порядочный человек…

З о я. Бросьте! Старомодно. Не женится он на ней, брат — уголовник… Придется выбирать — либо жена, либо служба.

Л ю б а. Не меряй всех на свой аршин! Он действительно порядочный. Он любит меня. Тем более… Как же я могу? Втягивать его в эту грязь…

К о ч е в а р и н. Не реви!

Л ю б а. Не кричи на меня! Хватит кричать. Всю жизнь кричит, кричит… Докричался. Мне двадцать семь лет, а я только начала жить. Я люблю его. (Константину.) Плевать мне, на чем будут замешивать вашу замазку: на товарных жирах или на этой дряни! Я могу жить на хлебе и воде, только бы он был рядом. Двадцать семь лет я прожила в этом доме монашкой. Я держалась дольше всех: выслушивала нравоучения, являлась домой не позже одиннадцати, уходила из театра с последнего действия, если был длинный спектакль, носила строгие платья. Я почти отучилась улыбаться. Я понимаю их всех, даже Зойку, — они просто хотят жить! (Плачет.)

Пауза.

К о ч е в а р и н. Что вы все повскакали? Садитесь. В ногах правды нет.

К о н с т а н т и н. А где она есть? Сядем — появится?

Зоя смеется.

Е к а т е р и н а (удивленно). Ты что?

З о я. Вдумайтесь, что он сказал: «сядем — появится»? (Хохочет.) Сядем — появится… Сядем — появится… Сядем — появится… (Хохочет.)

К о ч е в а р и н. Дайте ей валерьянки.

З о я (подошла к Константину, погладила. Ласково). Костик, ты, Костик… Закурить хочешь?

Л ю б а. Ващенко… Бесстыжая. (Плачет.)

Все рассаживаются на свои места.

К о ч е в а р и н. Еще по одной?

К о р н е й. Я не против.

Г е о р г и й. Пас.

А л е к с е й. То же самое.

Е к а т е р и н а. Хватит. Не для того собрались. Не праздник. (Отцу.) В зеркало посмотри, давление наверняка подскочило.

Пауза.

Г е о р г и й. Так мы никогда не сдвинемся с места.

К о ч е в а р и н. Есть предложения?

Л ю б а. Надо вызвать маму. Мы просто не имеем права…

К о ч е в а р и н. Маму побережем.

Л ю б а. Ты всю жизнь берег ее, все решал сам. Вот результат…

К о ч е в а р и н. Нет!

Пауза.

Г е о р г и й. Чего ты ждешь от нас, отец? Не можем же мы, в самом деле, уговаривать тебя… (Умолкает, недоговорив.)

К о ч е в а р и н. Совершить преступление?

Пауза. Молчат, в глаза не смотрят.

Не можете? Или не хотите?