Подобные приказы не оставались пустым звуком. После их обнародования следовали решительные действия; так, за слишком явное воровство захваченного в боях имущества виновные приговаривались к смертной казни.

Махди, а затем халиф Абдаллах уделяли серьезное внимание хозяйственной жизни страны. Было бы ошибочно предполагать, что за время существования махдистского государства отсутствовала творческая созидательная работа. Несмотря на непрекращающиеся войны, в короткие сроки на месте разрушенных старых выросли новые города (Омдурман. Бербер и другие), строились мосты, прокладывались дороги. Было освоено даже такое сложное дело, как производство пороха. Известна забота махди и халифа о сохранении и увеличении поголовья лошадей, недостаток которых все время ощущался в войсках. Запрещалось работать на лошадях и охотиться верхом на страусов. В мирное время запрещалось даже ездить верхом. Приказы махди, касающиеся этого вопроса, под пышным покровом религиозных одежд скрывали трезвый расчет рачительного хозяина. «Братья, аллах в своей священной книге приказал вам быть благочестивыми. Это значит следовать во всем, что он одобряет, и воздерживаться от всего того, что он осуждает. Умный человек выполняет распоряжения своего отца. Почему бы вам не выполнить распоряжение аллаха — нашего повелителя и учителя, который является высшим и единственным правителем? Если, поэтому, вы захотите попасть из одного места города в другое, вы порадуете аллаха пешей ходьбой, а не верховой ездой. Человек не должен ездить верхом, за исключением того случая, когда он не в состоянии идти, а если уж он должен ехать, пусть едет на осле».[172]

Махди и этот приказ не преминул использовать для нравственных по учений: «Если ты идешь, то иди спокойно и скромно. Не держись гордо и надменно…» Затем следовал четкий приказ: «Человек не должен ездить верхом, за исключением военного времени или когда он на параде обучает войска, но и тогда он не должен выказывать гордости, а вести себя скромно».[173]

Проповедь всеобщего равенства занимала немало места в высказываниях махди: «Если слуга слаб, он должен сесть верхом на осла своего господина, а его хозяин обязан идти пешком до тех пор, пока слуга не отдохнет».[174]

Уже с самого начала махди пытается заменить царивший повсеместно произвол формой справедливой законности. Даже если решение махди по тому или иному вопросу окажется ошибочным, то право каждого — добиваться правды: «Я обращаюсь к каждому из вас именем аллаха и именем его пророка. Если я поступил неправильно с кем-либо из вас и забыл о своем проступке, вы должны сразу же добиваться справедливости. Не ждите следующего дня».[175]

Ближайшие соратники махди и в этом должны были следовать своему учителю: «Я с тем же обратился к халифам, эмирам и религиозным руководителям. Поэтому приносите сейчас ваши обвинения, а не ждите, когда будет слишком поздно».[176]

Однако власть халифов, эмиров и самого махди не должна быть поколеблена. Последователи махди должны соблюдать суровую дисциплину, диктуемую требованиями военного времени. «Остерегайтесь неповиновения вашим эмирам, которые призваны руководить вами в священной войне». «Вы должны повиноваться эмирам, выполнять все их приказания. Не спорьте с ними, чтобы не очутиться среди неверных».[177]

Махди требует неукоснительного выполнения своих приказов: «Будь верующим и послушным в исполнении этих приказов, которые являются приказами аллаха и его махди. В противном случае ты будешь уничтожен».[178]

Уходя с политической арены, чувствуя приближение смерти, махди выпустил широко обнародованное обращение «ко всем своим последователям», где с такой же настойчивостью требовал подчинения своему преемнику, халифу Абдаллаху: «Знайте, что все его высказывания и действия никогда не должны обсуждаться, так как он (халиф. — С. С.) наделен мудростью и непогрешимостью суждений во всем…. Верьте в него, повинуйтесь его приказам, никогда не сомневайтесь в том, что он говорит, доверяйте и верьте ему во всех его мероприятиях».[179]

Религиозной борьбой различные классовые группы прикрывали политическую борьбу в Судане. Часть туземной торговой буржуазии, связанной в своих экономических интересах с Египтом, в нападках на махдизм также использовала религиозную завесу. Учение махди, во многом расходящееся с ортодоксальным исламом, давало для этого широкие возможности. Эта оппозиция махдизму находила поддержку в странах арабского Востока, где руководители господствующей мусульманской религии вели ожесточенную кампанию против махди. Эту кампанию поддерживала и пресса европейских государств. Махди приходилось вести постоянную борьбу с противниками его учения, ссылаясь на свое призвание. «Пророк сказал: „ты махди, и если кто-нибудь не верит в тебя, он не верит в аллаха и пророка“».[180]

Сам махди хорошо понимал, что за этой, казалось бы, религиозной борьбой скрываются симпатии к иноземцам-туркам, симпатии к врагам народов Судана. «Аллах внушил мне бороться против турок, против тех, кто не верит в мой махдизм, и против тех, кто объединился с ними в борьбе против меня».[181]

В своем послании «к сомневающемуся» махди снова приводит эту же мысль: «Пророк повторил несколько раз, что если кто-нибудь сомневается в моей миссии, то он совершает грех против аллаха и его пророка. Знайте, что я ничего не делаю, кроме как по прямому указанию пророка. По его приказанию мы боремся с турками. Он раскрыл для нас много сокровенного: он сказал нам, что мы будем победителями во всех наших предприятиях и что скоро вся страна скажется под моим господством».[182]

Особенному гонению подверглись ученые начетчики, толкователи корана, так как с их стороны можно было ждать наиболее серьезного и обоснованного нападения. «Я также говорю вам, что истинный махдизм не известен различным ученым».[183]

Слатин указывает, что «махди запретил изучение теологии и приказал сжечь все теологические книги. Он требовал прилежного чтения корана без его толкования».[184]

Халиф Абдаллах, следуя по пути своего учителя, стремился укрепить теократическую основу государства. Для этой цели в Омдурмане лучшие египетские архитекторы возвели мавзолей над прахом махди. Махди официально называли пророком. День рождения Мухаммеда больше не праздновали, и пилигримы не имели права путешествовать в Мекку, довольствуясь посещением гробницы махди.[185] Богохульство, сомнение в божественной миссии махди, критика поступков халифа, — все, что вело к подрыву основ махдистского государства, рассматривалось как наиболее тяжкое преступление и каралось смертной казнью.