…выглянь в окошко…
- Дай мне по рожкам… - мрачно произнес Эль. И вздрогнул. – П-прости… с-сочинилось… в с-стиле.
Кажется, я дурно на мужа влияю.
С другой стороны, вокруг слишком много желающих повлиять хорошо. Этак, глядишь, и заболеет.
Окошко меж тем распахнулось настежь к преогромной радости гнома, который в это окошко запустил огромным букетом. Надеюсь, не розы…
- Я тебе! – рык Бжизека заставил воющих собак заткнуться.
Значит, розы.
- О, прекрасная Грета… расскажу по секрету…
Хлопнула дверь, и гном поспешил ретироваться: к близкому знакомству с папенькой он, похоже, морально готов не был. А из окна выглянула Франечка и громко закричала:
- Юся, иди кашку кушать!
Собаки вновь взвыли. Папенька добавил пару оборотов из тех, что хорошо откладываются в памяти, а Грета, зуб даю, розами занялась…
Семья, чтоб ее.
- Завтра уже уедут, - сказала я, откусывая петушку голову. – И скучать не буду.
Наверное.
Почти.
Разве что самую малость. Я ведь привыкла к тишине…
- Юся, кашка стынет!
- Юська! – Гретин вопль заставил белые лепестки встопорщиться, и шаль стала в два раза объемней.
- Кашку будешь? – меланхолично поинтересовалась я. А Эль вздохнул и сказал:
- Буду. Д-дома… б-бабушка учит м-маминого п-повара п-правильно г-готовить… з-здоровую еду.
Еще более здоровую, чем прежде?
Он подал руку, помогая выпутаться из гамака, и спросил:
- А м-можно я у тебя п-поживу? П-потом, когда они уедут? А то… б-бабушка н-носочки вяжет… и… я п-посуду мыть умею.
…что ж, посуда – это аргумент. И вообще родному мужу помогать надо. А что до остального…
- Юся! – бас папеньки вновь заткнул всех окрестных кобелей, кроме гнома, отбежавшего на довольно приличное расстояние и теперь, к превеликой радости соседей, горланившего песню о великой Гретиной красоте. – Кашка стынет…
…родственники, мать их.
И кашка.
Кашка – это серьезно.