…выглянь в окошко…

- Дай мне по рожкам… - мрачно произнес Эль. И вздрогнул. – П-прости… с-сочинилось… в с-стиле.

Кажется, я дурно на мужа влияю.

С другой стороны, вокруг слишком много желающих повлиять хорошо. Этак, глядишь, и заболеет.

Окошко меж тем распахнулось настежь к преогромной радости гнома, который в это окошко запустил огромным букетом. Надеюсь, не розы…

- Я тебе! – рык Бжизека заставил воющих собак заткнуться.

Значит, розы.

- О, прекрасная Грета… расскажу по секрету…

Хлопнула дверь, и гном поспешил ретироваться: к близкому знакомству с папенькой он, похоже, морально готов не был. А из окна выглянула Франечка и громко закричала:

- Юся, иди кашку кушать!

Собаки вновь взвыли. Папенька добавил пару оборотов из тех, что хорошо откладываются в памяти, а Грета, зуб даю, розами занялась…

Семья, чтоб ее.

- Завтра уже уедут, - сказала я, откусывая петушку голову. – И скучать не буду.

Наверное.

Почти.

Разве что самую малость. Я ведь привыкла к тишине…

- Юся, кашка стынет!

- Юська! – Гретин вопль заставил белые лепестки встопорщиться, и шаль стала в два раза объемней.

- Кашку будешь? – меланхолично поинтересовалась я. А Эль вздохнул и сказал:

- Буду. Д-дома… б-бабушка учит м-маминого п-повара п-правильно г-готовить… з-здоровую еду.

Еще более здоровую, чем прежде?

Он подал руку, помогая выпутаться из гамака, и спросил:

- А м-можно я у тебя п-поживу? П-потом, когда они уедут? А то… б-бабушка н-носочки вяжет… и… я п-посуду мыть умею.

…что ж, посуда – это аргумент. И вообще родному мужу помогать надо. А что до остального…

- Юся! – бас папеньки вновь заткнул всех окрестных кобелей, кроме гнома, отбежавшего на довольно приличное расстояние и теперь, к превеликой радости соседей, горланившего песню о великой Гретиной красоте. – Кашка стынет…

…родственники, мать их.

И кашка.

Кашка – это серьезно.