- Так ты пройдешь в свою комнату или тебя устроит коврик у порога? - иронично спросил Карл.

Сердце замерло. Своя комната, от этих слов повеяло новогодним волшебством. Все сомнения поспешно растаяли в предвкушении скорого исполнения детской мечты. Подтянул полы халата, освобожденные ступни осторожно скользнули по паркету, гладкое дерево враждебно холодило кожу, явно невзлюбив чужака. Ступеньки лестницы встретили меня более благосклонно, мягкий ворс золотистого ковра приятно щекотал пальцы ног. Запутавшись в складках одежды, я споткнулся, тело потеряло равновесие, а в голове молнией мелькнула мысль о несчастном случае и переломанной шее. Из горла вырвался вскрик.

Уже почти смирившись с предстоящим падением, я неожиданно ощутил поддержку. Локоть уперся во что-то твердое, спина выпрямилась сама собой. Миг, и я снова поднимаюсь по лестнице, словно падение мне лишь померещилось. Легкие судорожно впустили воздух, мой взгляд уперся в затылок Карлу. Тот никак не отреагировал на происшествие, ноги его мерно переступали со ступеньки на ступеньку. И лишь правая рука приподнята к плечу, словно кисть держала что-то невидимое.

Сердце испуганно прыгает в груди, в ушах неприятный шум. Может, все это мне привиделось? Как тогда, у лимузина. Мозг упорно искал разумное объяснение произошедшему. Я вспомнил мутный взгляд мужика, у которого я стрельнул сигареты. Он не был пьян, но двигаться не мог... В животе похолодело: что за сигареты лежали в пачке с надписью «Прима»? Хорошо, что Карл их выбросил, ненавижу наркоту! Но пара сигарет уже выкурена и еще неизвестно, к каким это приведет последствиям.

Поднявшись по лестнице, мы свернули направо. Голова немного кружилась. Карл остановился, и я врезался в его спину. Хозяин по-военному развернулся, черные глаза, казалось, впились в мое лицо. Я невольно отшатнулся.

- В моем доме действуют некоторые правила, очень простые. - Тихий голос звучал проникновенно и даже немного угрожающе. Я на миг даже ощутил себя пятилетним ребенком перед взрослым строгим дядей. - Их немного, и я очень не советую их нарушать. Первое - здесь не курят!

У меня засосало под ложечкой, сразу остро захотелось курить. Карл молча буравил меня тяжелым взглядом, словно ожидал чего-то. Остатки совести заметались по закромам души. Пальцы, как в детстве, скрестились, таясь в складках халата. Я вымученно кивнул. Губы Карла растянулись в саркастической усмешке. Он продолжил:

- Второе - в мой кабинет ни при каких обстоятельствах заходить нельзя!

Я вздохнул. Ну вот, теперь буду маяться и искать повод заглянуть в этот таинственный кабинет!

- И третье, - глаза Карла превратились в тонкие щелки, словно он видел меня насквозь, - последнее. По саду можешь гулять свободно, но за пределы ворот выходить можно лишь в сопровождении меня или Виктора. Кстати, это для твоей же безопасности, - соизволил объяснить он. Холодно улыбнулся, холеный подбородок чуть вздернулся. - А это твоя комната. Все, что находится в ней, твоё. Спокойной ночи.

Я растерянно проследил за удаляющейся фигурой. Карл миновал пятно света около лестницы, и мягкие шаги растаяли в нависшей тишине. Неожиданно я ощутил себя очень странно, словно вдруг оказался замурован в огромной глыбе льда. Я всегда стремился избегать дружбы... от любых отношений держаться в стороне. А вот сейчас я бы все отдал, чтобы не ощущать себя таким одиноким.

Переминаясь с ноги на ногу, я с недоверием буравил взглядом дверь. Почему-то очень не хотелось ее открывать. Руки мои охватили озябшие плечи, зубы выстукивали замысловатую мелодию. Я чувствовал себя крайне незащищенным.

- Ну что ты так трясешься? - попытался подбодрить самого себя. - Вот же оно - то, о чем так долго мечтал! Только руку протяни...

Скорчил рожицу отражению в блестящей поверхности ручки. Искореженная копия нахально высунула язык. Пальцы, словно стремясь стереть изображение, обхватили холодный металл, щелкнул замок, тихонько скрипнули петли. Я шагнул с чувством, что за дверью - пропасть.

И очутился в светлой просторной комнате. Два широких окна тщательно зашторены тяжелыми портьерами, стремясь защитить нового хозяина от непогоды, ступни уютно утонули в зеленом ворсе толстого ковра, широченная кровать обещала сладкие сны, а огромный плоский телевизор игриво привлекал внимание беззвучной трансляцией хоккейного матча. Я словно бы попал из лютой зимы в беззаботное лето! Забыв обо всем на свете, как ребенок, я несмело прикасался кончиками пальцев к мягкой ткани покрывала, гладкой поверхности телика, многочисленным коробкам с играми, стеклянному столику, новейшей приставке... Словно стремясь убедиться, что это все - настоящее.

На ковре обнаружились беспроводные наушники, как негласная просьба хозяина соблюдать тишину. Тут же натянул их на голову, в уши ворвался свист хоккейных болельщиков и удары шайбы о борта. Пошарил левой рукой в поисках дисков, правая намертво сжала джойстик. Сбылась мечта детства, словно ко мне явились разом Зубная фея, Дед Мороз да джинн и наполнили мою жизнь яркими красками.

На мгновение экран показал ярко-синий прямоугольник, пискнула кнопка, загорелся зеленый огонек, и реальность растворилась в ярких красках чужих фантазий.

Дарт Вейдер взирает на меня с лошади, бока которой почти целиком закованы в мятые железные латы, смрадное дыхание наполняет воздух. Конь медленно надвигается на меня, кроваво-красные глаза светятся в щелях лат. Черный всадник поднимает руку, которая на глазах превращается в так называемое «Оружие победы», пистолет-пулемет Шпагина. От удивления у меня ноги приросли к земле. Смотрю вниз и вижу, что на самом деле стремительно ухожу под землю. Паника сжимает горло: у меня же только одна жизнь осталась! Ну вот, опять все уровни сначала проходить! Злодейский хохот ситха был последним звуком, который я слышал перед тем, как меня заграбастала полная тьма.

Москва 17янв.08г.

Влага оросила ссохшиеся губы, любопытными струйками разбежалась по щекам, пощекотала уши, и с едва различимым звуком впиталась в ткань подушки. Несколько капель проникли в рот, вызывая дикую жажду. С трудом разлепил губы и приподнялся, пытаясь словить еще глоток. Зубы звонко стукнули о край чашки. Женский голос тихо ругнулся, затылок мягко придержали. Я жадно хлебал противную солоновато-сладкую жидкость, ощущая, как все тело постепенно наполняется жизнью. Утолив жажду, устало откинулся на подушку. Медленно раскрыл глаза.

Сморщенное лицо худощавой старушки. Не выдержав сурового взгляда выцветших глаз, отвернулся. Яркие лучики утреннего солнышка, недовольно огибали фанерку на месте разбитого стекла. Донельзя хмурый охранник Рома, скрестив мускулистые руки на груди, оперся о стену рядом с приоткрытой дверью, которая отражалась в поблескивающем линолеуме. Воздух наполнен парами хлорки. Я скосил глаза. Ни сосульки, ни лужи от нее на свежевымытом полу, разумеется, не было.

Пожилая медсестра тем временем пощупала мой пульс, приложила ко лбу черную полоску, приподняла правое веко, недовольно покачала головой и, искоса глянув на лысого здоровяка, резво посеменила к выходу. Рома внимательно проследил за продвижением медсестры, потом смерил меня тяжелым взглядом покрасневших глаз и, ступив следом за старушкой, тщательно прикрыл дверь, тем самым перекрыв путь суетливому шуму, доносившемуся из коридора. В наступившей тишине я вдруг ощутил, что что-то не так. Оглянулся на аппарат, что вчера донимал меня мерными звуками... и не обнаружил его. На потертой тумбочке стоял лишь графин да белая чашка, из которой я только что пил воду. Попробовал пошевелиться, но обнаружил, что все еще привязан в кровати. Усмехнулся: зачем было оставлять графин, если мне все равно не удастся до него дотянуться?

Маленький пластмассовый стаканчик рядом с графином содержал таблетки разного размера. Я поморщился: уколы заменили на колеса. Пусть только попробуют заткнуть это в меня! Стаканчик вдруг дрогнул и опрокинулся. Белая таблетка покатилась по тумбочке и, исчезнув за краем, глухо ударилась о пол. Я удивленно покосился на окно. Видимо, фанерку даже не потрудились тщательно приколотить, раз по палате гуляет такой сильный сквозняк. Холода все же я не ощущал, несмотря на тоненькую ткань одноразового халата, надетого на меня под легкой простыней. Но что-то доставляло мне дискомфорт в районе таза. Утка! Видимо, старуха забыла убрать ее. Рассвирепев, я приподнял зад и бедром вытолкнул судно из-под себя. Звон железа и всплеск мочи разозлили меня еще больше. Лежа в бессильной злобе, я наблюдал за дребезжащими висюльками люстры.