Дерево постепенно теряло разноцветное мерцание. Оно не обрело былой мощи, скорее стало похожим на разбитую молнией корягу. Но главное оно исполняет - надёжно держит монстра... И младшего весса. Я вздохнул и пожал плечами: на войне без жертв не бывает. Всё равно он был никем, этот мальчик. А ещё где-то там осталась дикарка. Она сама виновата, так легко меня заменить глупым нищим мальчиком. А я найду утешение в объятиях скандальной, но красивой танцовщицы.
Взял Мерцану за подбородок и повернул её личико:
- Так значит, ты влюбилась в меня?
- Не будешь же ты верить монстру? - засопела судьбоносная, вырываясь из моих объятий. - Лучше пошли в дом, я все сиськи уже отморозила!
Улыбнулся: ничего! И не таких приручал. А с новым могуществом, эта дикарка будет служить мне вернее собаки. Но сначала, разберёмся, что за империю я унаследовал от своего одержимого монстром деда. Одно я знаю точно: моя судьба - быть самым крутым магом в мире!
Шекшема 11сент.07г.
Сон. Яркий, тягучий, обволакивающий. Он не дает ступить и шагу, сковывает движения, парализует мысли. Контролирует все, кроме эмоций. Чувства, плененные в паутине образов, в панике рвутся на свободу. Холод трогает сердце, оставляя ноющие отпечатки боли. По телу распространяется липкая масса немощи. Краткий миг, озарение, острое желание скорой смерти. Она принесет долгожданное облегчение. И снова страх. Он сжимает горло, не давая стонам вырваться на свободу. Взрыв! В сияющих осколках ледяного ужаса мечутся отражения снов. И медленно тают, сдавая позиции подкрадывающейся тьме.
Это лишь сон. Спокойно, Серый! Тебе всегда снятся эти кошмарные сны про чужие жизни. Зачем каждый раз дрожать, как продрогшая Каштанка? Но дрожь не унимается, становится лишь холоднее. Это я так вспотел? Как же больно! Боль, кажется, пронизывает каждую клеточку тела. Страшно повернуться. Не хочется шевелиться. Онемение кожи постепенно проходит. На лице ощущаю ледяные уколы. Пытаюсь открыть глаза.
Это дождь. Так странно. Я проснулся в лесу. Ветер теребит остатки осенней листвы. Белое солнце, величественно раздвигая серые тучи, упирается световыми столбами в холодную землю. Мелкая противная морось пронзает прозрачный воздух и хитро шуршит в опавших листьях.
Приподнимаюсь, помогая себе непослушными руками, и натыкаюсь на внимательный взгляд. Передо мной сидит лиса. Крупные капли скатываются с топорщащихся усов. Запоздало вздрагиваю и отползаю назад. Ладонь натыкается на что-то мягкое, из-под руки вырывается серый вихрь. Вскрикиваю, отшатываясь, упираюсь спиной в твёрдую шершавую поверхность. Это ствол дерева.
Не свожу глаз с лисы, пытаюсь вспомнить, что же нам рассказывали о бешенстве. Судя по тому, что лиса вышла к человеку, она не здорова. Но как защититься в лесу, в одиночестве от бешеной лисицы? Этого я не помню, может, прогулял урок, как многие другие. Почему она не нападает? Появилось сомнение: вроде, должна быть пена на морде. Или это не показатель?
Серый вихрь вернулся, в ближайшем рассмотрении я понял, что это просто сова. Птица села рядом с лисой. Моё удивление ещё больше возросло. Лиса же засеменила ко мне. Всё тело сжалось в страхе, рука нащупала какую-то палку. Но зверь не думал нападать. Словно домашний пёс, лисица улеглась у моих ног и положила морду на колено.
- Не бойся, - услышал я за спиной. - Она не тронет тебя.
Повернул голову и встретился взглядом с колоритной старушкой. Та деловито раскладывала на льняной салфетке ломти хлеба, очищенный лук, мясо. На плоский камушек водрузился глиняный кувшин. В руке бабушки сверкнуло лезвие, в моей памяти ярко вспыхнул момент, как Мерцана пронзает грудь монстра. Так ярко, что я уже не верил в простое сновидение. Это же было здесь! Я вскочил, оглядываясь. Только была зима. Я был привязан к дереву Шайри, вот же оно!
- Монстр! Где монстр? - заорал я.
Сова мгновенно взмыла в воздух, лис обиженно отбежал в сторону, поджав хвост.
- Тише ты! - цыкнула старушка. - Нет монстра.
- Нет? - дрожа всем телом, недоверчиво ответил я. - Откуда Вы знаете? Кто Вы?
- Я бабушка Шайри, - спокойно сказала она, кидая кусок мяса лисе.
Та поймала угощение на лету, проглотила и хищно облизнулась. Сова, сделав круг у нас над головами, вновь опустилась на землю. Старушка кинула ей кусок, но его в прыжке перехватила лиса. Бабуля грозно глянула на воровку. Та спряталась за мной.
Я сдавлено хихикнул, но не звериные игры тому причиной.
- Откуда Вам знать, что монстр мёртв? - хрипло продолжил я. - Вас не было там... зимой. Мы прогнали монстра в дерево, потом в дереве оказался и я. И раз я здесь, то и монстр на свободе.
- Монстр мёртв, - старушка уселась на мокрую землю и жестом пригласила меня присоединиться к обеду. - Да, меня не было, но от меня не укрылось ничего. Я поспешила сюда, увидев радугу. Но я надеялась увидеть свою внучку...
- Радугу? - переспросил я, оглядываясь. - Где?
Старушка молча показала на дерево. Я отошёл в сторону, чтобы увидеть, на что она указывает, да так и замер с открытым ртом.
Дерево, словно огромное копьё, пронзал столб разноцветного пламени. Это могла бы быть радуга, будь она не такая яркая и прямая.
- Что это? - в ужасе крикнул я. - Как такое может быть?
- Как-то может, - старушка, поднявшись, посеменила ко мне. Взяла мою ладонь и проникновенно сказала: - Это Рада. Она отпустила тебя...
- Отпустила меня, - тихо повторил я. - Но не Шайри. Мы же были вместе с ней в этом дереве.
- Не Шайри, - печально улыбнулась та, из чёрных глаз потекли слёзы, прячась в морщинах. - Рада забрала мою девочку...
Тут меня осенило:
- Нет! - вскричал я с волнением. - Мне надоели все эти мистические совпадения. Это просто атмосферное явление! Не знаю, северное сияние или гало какое-нибудь. Мы проходили это на занятиях. А девчонка там, в пещере. И я там был. Она напоила меня каким-то отваром. Мне от этой травы поплохело, снилась всякая чушь про перемещение во времени, монстров и ведьм! Я сейчас её найду!
И бросился к стволу, обежал кругом. Но не нашёл отверстий. Постучал, но лишь ободрал костяшки пальцев. Позвал девушку, но ответила лишь её бабушка:
- Не надо, милый, - она ласково погладила мою голову. - Она не ответит... пока. Может, потом.
- Потом? - в ушах у меня зашумело.
Кажется, эта старушка ещё более чокнутая, чем Шайри. А бабушка спокойно взяла меня за руки, отвела к салфетке, усадила на землю. Лиса, воспользовавшись ситуацией, уже слопала всё мясо. Мне в руки всучили кусок хлеба с луком.
- Тебе надо поесть, весс, - заботливо сказала старушка. - Ты потерял много сил. Попробуй хоть что-нибудь скушать.
- Да, я уже боюсь что-то есть или пить, - проворчал я недоверчиво. - Вдруг опять травки-муравки какие подложили.
Старушка лишь покачала головой. Казалось, в меня не влезет ни крошки. Но после первого, с трудом проглоченного куска, вкуса которого я не ощутил, желудок заурчал так, словно я неделю кору с деревьев обгладывал. Жадно набросившись на еду, слушал бабушку Шайри.
- Не знаю, чему тебя учили в школе, мальчик, но это не радо, не северное сияние. Это - радуга. Сила Рады. Но такую радугу я и сама за всю жизнь не видела. Это очень редкое зрелище. Рада восстанавливает Источник. А Источнику нужен хранитель. Это всегда делали овады. Отказавшись от обычной жизни, они служили Раде. Я была такой, пока не встретила мужчину. У меня родились девочки-двойняшки. Это дар нашего рода. И наше проклятие.
- Так у Шайри есть сестра? - с набитым ртом спросил я.
- Нет, - печально покачала головой бабушка. - Уже нет. Когда девочки появляются, овада освобождается. А новые хранительницы входят в Источник. Одна из девочек становится духом, вторая овадой. Одна из моих дочерей погибла, когда весс обманул Шайри. Я много раз говорила ей, что этот парень с гнильцой. Но девочка была совершенно очарована им. Я не мешала, думая, что появятся следующие хранительницы, а для этого нужен мужчина. Пусть даже весс.
- Интересно, - пробормотал я, - что происходит с духом, когда овада освобождается.
- Она становится частью живы, - просто ответила старушка.
Мда, суровые обычаи. Принести дереву новорожденных дочек, одну из которых больше никогда не увидишь, да и вторая то ли есть, то ли нет. Но для бывшей овады это, похоже, в порядке вещей.