— Мы тоже не женимся так быстро, — она простила ему этот «Восток», сказанный по невежеству. Обычная ошибка европейцев и американцев считать все остальные страны либо Сибирью, либо Азией. — Жених собирает калым, иногда на это уходят годы. Но я не поеду с вами, если я не буду женой.

— Но мы не можем вот так взять и пожениться! А вдруг мы не подойдем друг другу?

— А как вы на Западе узнаете, подходите ли вы друг другу?

— Ну, мы встречаемся, проводим вместе время, ходим куда-то. Живем вместе.

— И долго?

— Когда как. Иногда пять лет, десять.

— А если я поеду с вами и буду с вами жить, а потом вы решите, что я не подхожу вам — что будет со мной тогда?

— Этого не может быть! Ты такая милая!

— Вы можете передумать, заболеть, бросить меня, умереть. Я могу забеременеть и родить ребенка, что я буду тогда делать?

— Милая, ты слишком мрачно смотришь на вещи!

— Ответьте мне!

— Ну, мы что-нибудь придумаем, я уверен. Ты будешь работать, я дам тебе денег. А детей у нас не будет пока, мы еще оба к этому не готовы.

— Дети не спрашивают, готовы мы или нет.

— Зачем воображать то, чего нет?

— Давид, сколько вам лет?

— Тридцать пять.

— Тридцать пять, и вы еще не готовы иметь детей и жениться. Когда же вы будете готовы? Когда вам стукнет пятьдесят пять?

Она отставила чашку и решительно встала. Говорить больше не о чем.

— Кара! Дорогая! Ну, куда же ты?

— Я презираю вас. Презираю ваше представление о жизни, о любви. Презираю ваши попытки купить меня. Презираю таких, как вы! Не ходите за мной.

Он такой же, как Догукан-бей. Не важно, Восток это или Запад, а подлость — всегда подлость.

— Вижу, Сезен Марты, ты хочешь знать, почему именно Марина? Все очень просто — это была самая красивая, добрая и честная девушка, которую я знал. Я и сейчас так думаю, несмотря на все, что между нами было.

Сезен Марты вздохнула.

— Вы очень любили ее, господин?

— Да.

— А она?

— Не сразу, но она тоже полюбила меня. Никто, ни одна женщина в моей жизни так меня не любила, как она. Но лучше поговорим о тебе. Как прошел ужин в пятницу?

— Прекрасно, господин.

— Что молодой человек? Он понравился тебе?

— Он хороший. Добрый, кажется. Веселый.

— Из хорошей семьи?

— Да, кажется, они богаты.

— Ты ему понравилась? Вижу-вижу, понравилась! Не буду спрашивать! А он тебе?

— Не знаю, Омар-бей, ведь мы еще совсем не знакомы.

— А как его зовут?

— Догукан Кая.

— Не тот ли это Догукан Кая, что работает начальником отдела доставки?

— Да, Эфендим.

— Хм. И он тебе нравится?

— Наверно, да.

— Хм. Ладно, дочка, ладно.

Он о чем-то задумался, а Птичке не терпелось вернуться к недосказанной истории любви.

— Омар-бей, а что было потом?

— Потом? Потом мама переехала из Болгарии сюда, она написала мне и попросила приехать. Уезжая, я обещал через месяц вернуться. Но я не вернулся.

— Почему, Омар-бей?

— Я был идиотом.