Джекс поворачивается к нам:

— У меня есть одна идея.

— Я так и знал, — бормочет Хром, ухмыляясь.

— Мираджа… — Джекс садится в изножье кровати. — Хром как-то рассказывал мне о вашем плане, как он изначально хотел вытащить тебя из тюрьмы.

— Вероника. — Я тяжело сглатываю, понимая, о чём пойдёт речь.

— Точно. — Джекс бросает взгляд на Хрома. — Надо похитить эту женщину и выдвинуть угрозу убить её, если на Резур нападут.

Я представляю Веронику до смерти напуганной, потому что её похищают два здоровых детины.

— Сейчас это единственный способ избежать войны, который приходит тебе на ум? — Почему меня так мучает совесть? Ведь я уже согласилась на этот план! Но тогда я сама была в безвыходной ситуации, и сделала бы ещё худшие вещи, чтобы вырваться из тюрьмы. Но сейчас речь идёт о благополучии многих людей.

Джекс проводит рукой по подбородку.

— Если только у тебя нет идеи получше.

Тяжело вздохнув, я качаю головой, но потом у меня появляется одна мысль:

— То видео, о котором вы говорили, в котором Джулиус объясняет, что здесь снаружи происходит. Если бы можно было показать его людям Уайт-Сити…

Джекс соглашается:

— Марк действительно прилагает все силы, чтобы сделать это. Если бы у него получилось, у нас был бы хороший шанс.

Хром подмигивает мне, словно говоря, что гордится моей идеей. Мне становится жарко. Не могу дождаться, когда он вернётся домой.

— Насколько важна для сенатора Мурано его дочь? — спрашивает у меня Джекс.

— Думаю, что она много для него значит, потому что он очень её охраняет. Она не может выйти из дома без охраны. Мурано — жёсткий человек, он никогда не показывал при мне, что любит её, но, похоже, она действительно для него важна.

— Надеюсь, в достаточной степени. — Джекс слегка наклоняет голову и смотрит на Хрома, который кивает. — Значит так и поступим: похитим дочь сенатора. Я немедленно поговорю об этом с мэром Форстером.

Хром бьёт кулаком себе в ладонь:

— Они хотят войны? Они её получат, но по нашим правилам.

— Верно. — Хром и Джекс ударяются кулаками и ухарски ухмыляются.

У меня сводит желудок. Кажется, эти двое рады предстоящему делу. Меня бесит, что внезапно наше будущее становится неопределённым, но я надеюсь, что всё ещё обернётся к лучшему.