— Я не могу, — Алекс трагично сложил бровки домиком и постарался сделать вид обиженного ребенка, — Мать-Ящерица сказала, что любит меня, но прежде, чем прийти в храм, я должен выполнить свое предназначение.

— Какое? — ласково переспросил священник с ледяными глазами.

— Не знаю, — вздохнул рыжик и попытался встать. Его сразу за одну руку подхватил Тиро, а за другую священник. Совместными усилиями они его подняли и в четыре руки отряхнули от травы и расправили одежду. Алекс сразу вцепился в Тиро, а в него точно так же вцепился брюнет. Алекс понял, что так просто от него не избавиться, и поэтому придется импровизировать на ходу. — Я бы очень хотел остаться в храме, но Мать-Ящерица опять меня оближет, как новорожденного, и вытолкает из храма, чтобы я сделал то, что должен.

— Ты должен жить в храме, ты любимец богов! — Священник вцепился в него двумя руками, как клещ.

— Но вначале я должен выполнить свое предназначение, — уперся рыжик и крепче схватился за Тиро.

— Какое предназначение? — не сдавался священник.

— Не знаю, — Алекс судорожно старался придумать что-нибудь грандиозное, но любая задача с конкретным окончанием может загнать его в ловушку похуже рабства. Поэтому надо было выдать что-нибудь абстрактное. — Мое предназначение будет открыто мне в нужный момент, а пока я должен делать то, что считаю правильным! А сейчас самым правильным будет вернуться в дом Сканда, там меня уже друг должен дожидаться!

— Какой друг? — насторожился священник.

— Рарх, он деревянных дел мастер, и мы вместе с ним должны сделать для Сканда божественное оружие!

— Какое оружие? — растерялся брюнет.

— То, которое мне показали во сне боги! — Алекс постарался выглядеть таинственно, но все впечатление было испорчено тем, что Алекс почувствовал тошноту и едва успел добежать до ближайшего дерева, чтобы попытаться там стошнить. Но в животе было пусто, и после нескольких сухих спазмов Алекс обессиленно вцепился в дерево, чтобы не упасть, — я хочу домой! Отпустите меня, пожалуйста.

— Ладно, — первосвященник недовольно сжал губы, — только скажи, откуда у тебя эта бусина?

— Я сам сделал, мне во сне рецепт приснился, как надо делать, — Алекс смотрел честными глазами невинного ребенка, — теперь я могу пойти домой?

— Хорошо, я навещу тебя позже, дитя мое, иди и береги себя. — Священник постарался сделать вид, что последнее слово за ним, а потом сурово посмотрел на Тиро. — Ты отвечаешь за него собственной головой, Тиро! Если с ним что-нибудь случится, я с тебя шкуру живьем сниму, себе на сапожки! А теперь идите!

— Да, господин… — Тиро склонился в поклоне перед священником, как и воины за его спиной, а после подхватил Алекса и потащил по широкой аллее.

— А что они все так к этому стеклу привязались? — спросил рыжик, стоило только отойти от храма на приличное расстояние. Тиро ожег его недовольным взглядом, но все же решил ответить.

— Стекло нам всегда привозили торговцы из-за моря. Они его продают по весу серебра. Украшения из стекла ненамного дешевле драгоценных камней. У нас торговцы покупали зерно и прочие продукты. Они всегда держали на него цену, но если ты будешь изготавливать стекло здесь, то торговцам придется рассчитываться с нами золотом, а это значит, что казне будет явная прибыль. Да и цены на стекло упадут, а на драгоценные камни поднимутся, и, как следствие, горные мастера будут богаче.

— Хм, — задумался Алекс. Он собирался продать рецепт стекла одновременно и кузнецам, для изготовления эмали, и гончарам, для глазури. А теперь стоило подумать, как избежать появления стекольщиков раньше времени. Он, как бы, сам собирался заниматься изготовления стеклянных изделий и зеркал, но как тогда сохранить секрет? Хотя, если подумать, то при продаже рецепта простого «песочного» стекла можно просто утаить часть процесса. И для эмали и для глазури нужно толченое стекло. А стекло, разлитое в холодном месте и оставленное остывать просто на улице, сразу же начнет трескаться от внутреннего напряжения. Прекрасно! Тогда стоит только промолчать, что стекло стоит после разлива нагревать повторно, и появления стекольщиков можно будет избежать. Если кто и решит быть самым умным и попытается делать те же бусы сам, то будет неприятно удивлен, когда его бусы будут трескаться и разваливаться на куски. Ибо нефиг! Это секрет мастера!

— О чем ты так напряженно задумался? — Тиро внимательно отслеживал эмоции на лице рыжика, и увидев, как тот в конце довольно улыбнулся, уточнил: — опять что-то задумал? Поделись, о чем думаешь?

— Как рыбку съесть и на ящере покататься!

— Ты что, голодный? — удивился Тиро, — как вообще можно в такой момент думать о еде и развлечениях? Тебя чуть в храм не забрали! Я вообще впервые видел, как с Кирелем кто-то осмелился спорить. Даже император всегда соглашается с ним…

— Я не спорил… просто не соглашался… — Алекс задумался, — а кто он, этот Кирель?

— Он младший муж императора Шарпа и его младший брат. Он всегда был себе на уме и крутил старшим братом, как хотел. А после того, как они стали мужьями, так вообще попытался сместить Шарпа с власти и встать на его место. Шарп тогда много воевал, и злые языки говорили, что старший просто боится домой возвращаться, чтобы его не отравили. А потом родился Пушан, а спустя какое-то время нашли Сканда. Во дворце был знатный скандал! Говорят, визг Киреля был слышен даже за стенами дворца!

Тиро посмеялся, а потом купил у пробегающего лоточника душистую булочку и дал ее рыжику. Лекс с довольным урчанием вцепился в нее ровными зубками, вызвав улыбку у управляющего.

— Кирель хотел, чтобы Сканда считали младшим, но Шарп впервые отказал младшему мужу. Он сказал, что возьмет Пушану младшего из другого города, и Сканда убить не позволит. Сканд в то время уже был значительно крупнее Пушана, и это бросало тень на выбор Киреля. Он ведь выбрал Пушана из кладки в пятьдесят яиц! А тут вдруг случайно выживший ребенок — и крупнее избранного Пушана! Одним словом, тогда Шарп и Кирель знатно поругались, а ночью Кирель вырезал всех наложниц императора и сказал, что они больше императору не понадобятся, поскольку у него уже есть два сына. А потом ушел в храм. Его не было видно несколько лет, а потом он появился в белых одеждах, как первосвященник и Первый Хранитель Материнской Кладки и заявил, что убийство детей в кладках младшими мужьями — это грех перед лицом богов. Каждое яйцо должно получить шанс на вылупление.

И после этого появилась новая мода в старинных семьях, не брать младших мужей и иметь только одну жену, яйца которой все остаются живыми. И если рождается несколько сыновей, то каждому выделяют деньги и содержание. Не все старинные рода с таким согласились. Дробить земли и состояние? И вообще, как можно править домом и имением без верной руки младшего мужа? Оставлять дом на женщин? Как у простолюдинов?

— Так получается, что у императора нет наложниц? — удивился рыжик, — а как же… Чаречаши пообещал императору мою сестру? Ее что, тоже убьют?

— Император согласился взять ее женой, а не наложницей. Это для начала, но она еще маленькая, ей от силы лет десять. Даже если Чаречаши и пришлет ее Шарпу в ближайшее время, то она пока будет просто, как ребенок, жить с няньками и воспитателями. Но скорее всего, твоя сестра пока будет жить в доме брата. И если Чаречаши и привезет ее ко двору, то не больше, чем показать, и заберет обратно. Хотя, возможно, и оставит, — Тиро посмотрел на Лекса и тихо добавил, — после того, как ты отказался выходить за Пушана, как подрос, возможно, император решит, чтобы девочка взрослела в его доме. Не знаю, на все воля богов.

Тиро вздохнул и задумался, а Алекс вдруг вспомнил и подпрыгнул от неожиданности.

— Порошок! Мы забыли купить порошок!

— Не переживай… — Тиро обреченно махнул рукой, — Кирель приставил к тебе прислужника, скажешь ему, что надо, и он все принесет.

— Мне? Кого? — Алекс попытался рассмотреть среди крупных воинов, кого там приставил к нему Кирель, но ноги опять стали заплетаться, и Алекс решил, что познакомится со шпионом Киреля позже, тем более, что они уже дошли до дома.

Первым, кого Алекс увидел в проеме открытой калитки, был растерянный Рарх. Рыжик забыл о заплетающихся ногах и бросился к другу.