«Неужели всё-таки конец?» — билось в голове Танненберга, пока он летел по коридору, огибая немногочисленных сестёр и врачей. «Неужели этот позор моей жизни наконец завершён?»

Он ворвался в палату, едва не споткнувшись на пороге.

— Что? — коротко бросил он медсестре и в то же мгновение увидел, «что». Ритмы ЭЭГ на мониторе стремительно приходили в норму. Дыхание пациента чуть участилось.

— Доктор, — лицо медсестры светилось, — он приходит в себя.

— Это невозможно, — пробормотал Гюнтер Танненберг, и в этот момент пациент открыл глаза. Вернее, один уцелевший глаз.

— Где я? — спросил он слабым голосом. — И какого чёрта я так хочу жрать?

Его не поняли. Пациент, в отличие от всего персонала клиники, говорил по-русски.