Калвин одну за другой исполняла чары, что были на Горне Огня: песни создавали пруды света, вызывали жар, колонны огня и вспышки. Если бы они с друзьями поняли символы раньше, то использовать Горн было бы проще. Чары были изящными, она раньше этого не понимала.

— Хватит, — сказал Самис. — Пора заняться Силой Видимости. Ты зажимаешь рот, дорогуша, раскрой его шире, вот так.

Остаток дня два колдуна создавали иллюзии. Поднимались большие деревья, цветущие огнем, бриллианты покрывали маленькую площадь. Самис показал Калвин, как замедлить время, чтобы путь муравья на ее ладони длился день. Он заставил солнце пронестись по небу за секунду. Он пел, а они оказались на плоту в зеленом океане, а потом с рыбами в глубинах.

А потом Самис встал. Солнце садилось, озаряло его золотом, темный плащ мерцал. Калвин поняла, что прошел день. Она виновато подумала о Дэрроу. Но Брайали сказала, что целебный Воды удержат его болезнь, пока что он был в безопасности.

Самис сказал:

— Хватит на сегодня. Завтра мы займемся Силой Железа.

Калвин подавила зевок. Она не посмела спросить о Колесе, не хотела выдать рвение, чтобы он понял, как оно важно. Если он не отдал его ей сегодня, она сама отыщет его завтра.

— Почти ночь. Где мы заночуем?

Самис широко улыбнулся.

— У меня есть история, что удивит тебя. Я расскажу по пути.

Он протянул большую ладонь, и Калвин с усталостью обхватила его руку. Он придерживал ее на холодных темных улицах и сказал:

— Ты точно веришь, что наш народ жил в Тремарисе с начала времени.

Ей хотелось ответить, что ее Древесный народ жил тут вечно!

Самис посмотрел на небо:

— Наши предки прибыли в этот мир на серебряном корабле, — в его голосе была тоска. — Они парили среди звезд, словно небо — океан. Этот корабль еще тут, Калвин.

— Тут? Ты нашел его? Он в Спарете?

Самис откинул голову и рассмеялся.

— Спарет — корабль! — он махнул на серебряные башни и купола. — Корабль вокруг нас и под нами. Ты видишь лишь часть того, что лежит внизу. Древние построили первый город на корабле, что принес их в этот мир. Ты увидишь! Ты думаешь, что Спарет пустой, но тут склады одежды, инструментов, лекарств и приборов, даже летающих лодок. Все, что нам понадобится.

Калвин смотрела новыми глазами на здания вокруг них, стоя рядом с Самисом. Те башни были мачтами? Купола были парусами, вышками и мостиком капитана?

Она поежилась.

— Представь, если корабль полетит снова!

Самис посмотрел на нее.

— Но он мог, дорогое сердце. Поющий все песни мог заставить его лететь как большую серебряную птицу. Когда корабль полетит снова, мы завоюем Тремарис так просто, как сорвать яблоко с дерева.

Калвин вырвала руку из хватки Самиса и замерла посреди пустой улицы.

— Ты говорил, что хотел спасти Тремарис! Но тебе на это плевать! Ты соврал мне.

Самис замер. Ветерок трепал его плащ, напоминающий тучу.

— Нет, маленькая жрица. Я сказал правду. С твоей помощью я остановлю чуму певчих, верну весну в Тремарис. А после… — его зубы сверкнули, он оскалился. — У меня большие планы на нас, дорогое сердце.

— Мне хватило твоих планов, — сказала Калвин, но слова были пустыми, на гнев не было сил. Все же Самис хотел мирный процветающий Тремарис. План не был ужасным. — И не зови меня дорогим сердцем, — добавила она.

Самис ушел, и Калвин последовала через миг. Он чарами железа открыл дверь в низком неприметном доме, повел ее наверх по пустым коридорам, озаренным нежным сиянием, какое она помнила с прошлого визита.

Она вышла за ним в круглую проветриваемую комнату с окнами с видом на город. Небо окружало комнату, всеянное звездами, и было видно три луны, маленькие и белые, как жемчуг.

В комнате стояли диваны и длинные столы с серебряными дисками. Спиральная лестница в центре вела в комнату наверху. Самис открыл панели и показал Калвин полки с банками и коробками.

— Еда. Этого хватит нам на века, — он выбрал интересные угощения для них: кусочки пирога из пряных бобов, печенье со вкусом соленого мяса, незнакомые сушеные розовые фрукты.

Самис насыпал порошок во флягу воды, попросил Калвин подогреть ее новой силой. Получился горячий пенный напиток с запахом корицы и шоколада. Он поднял чашку.

— За Поющую все песни! — протянул он.

Калвин сжала чашку обеими руками, пока не ощутила жжение. Поющая все песни. Она ушла далеко с того весеннего дня, когда они с Марной шли среди яблонь в саду в Антарисе, и Марна рассказала ей о пророчестве. Марна не верила, что кто-то мог овладеть Девятью Силами. Что она сказала бы, увидев, как Калвин призывала огонь сегодня и ткала сны на небе? Конечно, Калвин еще не была Поющей. Ей нужна была практика. Она в тайне улыбнулась и посмотрела на Самиса.

— Откуда ты знал, что Узел вод восстановит меня?

Самис махнул на груды серебряных дисков.

— Истории, легенды. Я рискнул, дорогуша. Но разве ты не рада?

— Рисковала я… — возмутилась Калвин и замолчала. — Я и Кила.

Стало тихо, Самис потягивал напиток, смотрел на нее поверх чашки.

Калвин взяла серебряный диск и прочла его: одежда из шкур и сплетенных лоз…

— Там записывали не только чары?

— Наши предки делали записи о новом доме. Они записали информацию о примитивных, их верованиях и обычаях.

— Примитивных? Ты про Древесный народ? — Калвин побелела, голос стал выше. — Спиридрельцы — мудрый и древний народ. Они жили тут задолго до прибытия Голосов с их оружием и… напитками из порошка!

Самис рассмеялся.

— Ты сентиментальна, милая, как все желтые дамы Антариса, — его голос стал жестче. — Древесный народ обречен.

— Ошибаешься, — руки Калвин дрожали. Она укутала плечи плащом, легла на диван спиной к Самису.

— Спокойной ночи, маленькая жрица, — комнату заполнило тихое пение, огонь стал тусклым. Двери с шорохом закрылись, и Самис тихо поднялся по спиральной лестнице. Калвин знала, что осталась одна. Она могла искать Колесо или читать диски на столе. Но она так устала, что сразу уснула.

Тонно, Траут и Брайали шли на север. Древесный народ ходил по своим тропам по лесу, и они быстро приближались к Антарису.

— Мы шли два дня, — пробормотал Траут. — Сколько еще до лунотьмы?

Тонно мрачно сказал:

— Времени хватит, чтобы предупредить сестер и помочь им защититься.

Нет. Нужно убедить братьев бросить идею атаки, — слова Брайали были стальными. — Боя быть не должно.

— Но вы уже пытались спорить с ними, — сказал Траут. — Без оружия…

И тут копье пронеслось мимо его носа и вонзилось в ствол дерева. Траут с воплем упал на снег. Древесный народ развернулся, Тонно выхватил нож из-за пояса с криком:

— Кто тут? Покажись!

Это воины! — закричала Брайали. — Мир, братья! Мы не навредим вам!

Но другой голос закричал в головах:

Смерть Голосам!

Воины выбежали из-за деревьев с копьями, их лица были в красно-белой краске.

Траут схватил ветку, крича:

— Назад! — а Тонно вопил:

— Держитесь! — пока махал ножом. От их голосов нападающие отпрянули, скаля зубы от страха. Но они не долго медлили.

Воинов было больше сотни, у них было преимущество в количестве и оружии. Вскоре стало ясно, что воины победят. Бой был удивительно тихим. Плечо Траута ранили каменным ножом, его быстро обезоружили. Брайали свернули запястье, ее последователи тоже пострадали, сдались, чтобы их не ранили страшнее. Тонно бился один, но группа воинов окружила его, и его повалили ударом по голове, что лишил его сознания.

Лидером воинов был юноша по имени Сибрил, он был не старше Траута. Он схватил нож Тонно и сунул за свой плетеный пояс. Он удовлетворенно смотрел, как путников с голосом связывают, затыкают им рты кляпами, как связывают других пленников.

Мы впервые победили! — заявил он. — А теперь к землям за льдом!

Траут извивался, пока ему завязывали запястья, хоть он был рад, что Тонно пришел в себя и сонно сел. Воины сунули кляп в его рот, и рыбак издал рев. Несколько древесных людей отпрянули.

«Те еще воины!» — с презрением подумал Траут. Но потом пленников подняли на ноги, рана на его плече заболела, и он отвлекся от этих мыслей.

Дни после этого были для Калвин сном. Если бы не знания, что Дэрроу набрался сил из Узла вод, и Халасаа помогал ему, она бы не задерживалась надолго. Они с Самисом оттачивали чары, и она научилась легко менять голос от льда до огня, железа, от ветра до иллюзии и обратно. Самис был строгим учителем, но Калвин выучила за короткое время больше, чем когда-либо. Самис помог ей увидеть связи между разными видами чар, которые она не понимала, пересечения сил, о которых Марна говорила, но не объясняла.